Андрей Фролов - Забытый этаж
Следом за арсилитом Славорода показались бойцы Сильнейших в фиолетовых латах и шлемах, с арбалетами и длинными шпагами в руках. Их было не меньше дюжины, и все они тоже не преминули проститься с Путами Благоразумия. Казалось, простуда-злость продолжает распространяться по каверне, дурманя всех, кого коснется…
– А ведь мы были так близки к дому… – пробормотала Настя, впадая в оцепенение. Взгляд девочки сделался безразличным, будто она решилась отдаться на волю судьбы. – Как нелепо…
Витька крепко сжал руку сестры. Он лихорадочно соображал, что им делать. Но мысли скакали в голове, как детальки от детского конструктора в жестяной коробке, никак не желая выстраиваться в единую фигуру.
Дима отшвырнул пустой ранец, поднимаясь на ноги. В отличие от глаз Насти, глаза мальчика горели, не предвещая врагам ничего хорошего. Звероморфы, выпустив когти, низко пригнулись и замерли, словно сжатые пружины, готовые распрямиться в любой момент…
Напряжение достигло своего пика.
Бордим тяжело дышал, взвешивая в руке огромный бумеранг и как будто размышляя, кто станет его первой целью. Неряхи подбадривали себя воплями и безостановочно ругались на арсилитов. Те сомкнулись одним монолитным строем, не реагируя на нападки гулов и ожидая приказа. Законники, среди которых, по счастью, не было ни Сильнейших, ни Умелых, ни Глиняных, пребывали в растерянности – их командир нерешительно замер, так и не добравшись до лестницы.
– Никто не смеет нарушать законов Торжища… – наконец сказал он, но до невозможности робко.
– Никто не встанет на пути Измельчителя! – злобно выплюнул Бордим сквозь маску.
– Никто не запретит нам мстить, ребя! – взвизгнул гул со сломанной рукой.
– Никто не отнимет у Славорода его собственность! – с тонкой улыбкой на лице подвел итог предводитель средоточинских арсилитов.
И тогда они кинулись в бой… Одновременно, как по сигналу, все на всех. Следопыты метнулись к близнецам, и навстречу им тут же устремились две полосато-зубастые молнии. Шагая в ногу, строй Сильнейших стал неумолимо теснить стражу; Неряхи с воем полезли на помост.
Взметнулись клинки, древки и приклады. Бахнули сразу несколько ружей, работавших на синдринии. Щелкнули тетивы арбалетов. Закричали раненые, полилась кровь – густая, красная, гулская и арсилитская, перемешиваясь и пачкая пыльную прорезиненную арену.
Гулский воин из Нерях сцепился с охотником Измельчителя. Рыча, они набросились друг на друга, будто дикие звери, осыпая ударами и не замечая ран. Когтистые лапы звероморфов мощнейшими ударами сбросили с помоста двоих Глиняных, а затем Крумм взвизгнул – его задел зазубренный клинок еще одного Следопыта. Стража Торжища, застигнутая врасплох столь вопиющим нарушением традиций, только оборонялась. Впрочем, воители Славорода и не стремились понапрасну лить кровь, уверенно защищаясь и неумолимо прорываясь к лестнице, точнее – к людям на ее вершине. Несколько гулов-бандитов бросились им наперерез, целя во фланг, но были встречены двумя мечниками. Зазвенел металл – арсилиты, оказавшиеся невероятно быстрыми и талантливыми фехтовальщиками, в считаные секунды разобрались с нападавшими и отбросили их тела прочь.
Военачальники враждующих сторон поступили по-разному.
Посланник клана Сильнейших, едва началась схватка, предпочел спешно отступить за спины членов своего отряда, ограничившись командованием. Однако перед этим на мгновение задержался. Прижал пальцы к вискам, пристально взглянув на одного из Нерях… и тот вдруг осел как подкошенный, а из его приплюснутого носа потекла алая струйка. Сумасброды клана Умелых единого лидера не имели, а потому развязали войну на несколько фронтов и даже не помышляли о слаженности. Командир рыночной стражи дрался в первом ряду, стараясь наносить удары не клинком алебарды, а окованным древком, чтобы лишь ранить противников или лишать сознания. Бордим же, оправдывая грозное прозвище, ринулся в битву с такой яростью и упоением, словно только об этом всю жизнь и мечтал. Он не стал запускать свою изогнутую катейю, орудуя ею, как мечом, и в первые же мгновения боя под ее точными выпадами пали сразу несколько соперников…
А что же наши герои, спросите вы? Уже не в первый раз оказались они зажаты меж нескольких огней, насмерть перепуганные и беспомощные… Витька метнулся к лестнице, потянув за собой сестру, но чуть не споткнулся о Неряху, карабкавшегося на помост. Димка взмахнул кухонным ножом, но подступавший Следопыт лишь громко рассмеялся над крохотной железкой в руке мальчишки.
– Нужно бежать! – закричала Настя. От миазмов злости и алчных устремлений, которые девочка неведомым образом впитывала из сгустившейся атмосферы боя, у нее заболела голова. – Крумм, Киртана, нужно бежать!
Но звери не слышали – окруженные кольцом Глиняных, они бросались то на одного, то на другого. Один из гулов Бордима бросил лассо, промахнулся, за что был тут же наказан ударом лапы в маску. Глина треснула, охотник закричал и упал на спину. В Киртану выстрелили из ружья, но пуля лишь взгрызла листы настила.
Двое Умелых, обогнув возвышение, все-таки забрались на край сцены и теперь подбирались к ребятам, поигрывая длинными ножами. И когда казалось, что они, уже замахнувшиеся для удара, вот-вот настигнут заботинцев, Димка (он отбросил свое бесполезное кухонное оружие) вдруг взмахнул рукой. В гулов полетело что-то небольшое, цилиндрическое. А спустя мгновение внезапно бахнул взрыв – шумный, дымный, засыпавший место аукциона снопом разноцветных искр. Бандиты заверещали, уронили клинки и схватились за лица.
Витя, от неожиданности присев и чуть не сверзившись на головы законников, не сразу понял, что произошло. А когда догадался, что брат воспользовался петардой, прихваченной с праздника трудогуликов (помните про спички в его ранце?), вцепился в его одежду, увлекая к противоположному концу помоста.
– Бежи-и-им! – протяжно закричал Димка, первым прыгая вниз.
Бордим взревел. Ударом ноги отшвырнул Неряху, с которым сражался. Бросился следом за ускользавшей добычей. Но тогда путь ему преградил офицер правопорядка.
Князь смерил арсилита презрительным взглядом, попытался обойти. А когда понял, что тот всерьез намерен бросить вызов вожаку Глиняных Следопытов, вскинул бумеранг-катейю.
Они сошлись один на один – высокий и худой против низкого и коренастого. Застонала сталь, полетели искры. Измельчитель выигрывал в силе и упорстве, безымянный страж полагался на скорость и верткость. Оба закружились в одном из самых старинных танцев, известных с момента появления человечества. Выбрав момент, арсилит помассировал висок в прорези шлема и взглянул на противника так, что тот пошатнулся. Но на ногах устоял, несмотря на хлынувшую из-под маски кровь, и злобно, торжествующе захохотал. Воспользовавшись заминкой, Настя и Витька сиганули следом за братом.
Увы, внизу их уже поджидали… Двое арсилитов Славорода побежали прямо на детей, замахиваясь шпагами. Дима, трясущимися руками поджигая еще одну петарду, чуть не угодил под певучий клинок. Увернулся, бросая шутиху под ноги Сильнейшему, развернулся и дал стрекача. Новый взрыв заглушил два ружейных выстрела, которыми стража прореживала ряды противников. Во все стороны полетели искры, спиралью размотался дымный шлейф, окутав место битвы сизой пеленой. Проскочив сквозь нее, наши герои ринулись в ближайший торговый ряд.
И когда казалось, что спасение близко, Настя вдруг сбавила шаг.
Замерла, оборачиваясь к сцене.
– Крумм! – отчаянно закричала девочка и этот возглас отозвался в ее гудящей голове болезненным эхом. Возглас отчаянный, яркий, оглушительный.
И кошки услышали. Услышали сквозь стоны и крики, пальбу и лязганье железа. Песочными тенями застелились над помостом, избегая выпадов и веревочных петель. Одним грациозным прыжком оказались рядом, окровавленные и тяжело дышащие.
– Крумм здесь… – проскрипел ошейник саблезубого. – Нужно бежать к Локо…
Однако сказать это оказалось куда проще, чем сделать. Потому что закон Торжища, надломившийся на помосте для аукционов, вдруг принялся и вовсе разваливаться на куски. Так иногда попадает в окно камешек, пущенный из рогатки, – в стекле образуется крохотная дырочка, от которой начинают стремительно разбегаться трещины. Многочисленные, змеящиеся, порождающие одна другую. Камешком этим стала схватка четырех отрядов. Трещинами – охватившая каверну паника…
Зеваки, что были ближе всего к сцене, бросились бежать. Выкрикивали всякую чушь, уже через минуту подхваченную теми, кто не имел о происходящем ни малейшего представления. Перепуганные и настороженные, они сделали свои, по большей части ложные, выводы. Эти нелепые предположения словно пожар перекинулись на соседние ряды. Там обросли новыми подробностями, и совсем скоро центр арены был втянут в водоворот ужасных слухов и опасений…
