Джеймс Паттерсон - Эксперимент «Ангел»

Жаль, думаю, что никому из нас так и не установили способность к рентгеновскому видению. Сердце сжимается в ужасе. Я чувствую, как ноги мне тянет от берега сильным подводным течением, и вижу, как ветер, только что казавшийся легким бризом, гонит в океан прибрежные воды.

— Ангел! — что есть мочи кричит Надж в сложенные рупором ладони.

— Ангел! — зову я и лихорадочно прыгаю с волны на волну, подставляя грудь под прибой и моля Бога натолкнуться на нее под водой.

Приблизив лицо вплотную к воде, Клык методично разгребает ее руками и прочесывает сантиметр за сантиметром.

Расходимся в стороны по большому кругу, стараясь захватить как можно большее расстояние. Щуримся на солнце и без конца по очереди ныряем.

Я в панике. Дыхание свело. Голос сел. Глаза дерет от соли и яркого солнечного света.

Прочесали уже ярдов тридцать, если не больше — от Ангела ни следа. Где она? Смотрю назад на берег, как будто надеюсь увидеть, что она как ни в чем не бывало выходит из воды там, где на песке поджидает ее Селеста.

Время остановилось. Океан с силой тащит меня от берега вглубь. Вот так же, наверное, затянуло и Ангела. Ясно представляю себе ее окоченелое от холода и ужаса лицо. Что же это? Мы прошли огонь, воду и медные трубы, вызволили ее из Школы и все для того, чтобы океан ее от нас отнял?

Клык продолжает поиски. Он теперь движется вдоль берега, и мы, пристроившись к нему, шеренгой еще раз прочесываем всю длину пляжа, внимательно подмечая каждую деталь на воде, на берегу, в океане. Все впустую.

Еще раз…

И опять…

На горизонте какая-то точка. Усиленно моргаю: песок мне в глаза попал или..? Что? Что там? Боже мой! У меня подкосились колени. Я сама вот-вот нырну, и им придется продолжить поиски, теперь уже разыскивая Макс.

В сотне ярдов от берега над водой вынырнула маленькая мокрая головка. В изнеможении останавливаюсь и остолбенело смотрю, как Ангел, стоя на отмели по пояс в воде, радостно машет нам руками.

Чудом удерживаюсь на ногах, и мы с Ангелом бросаемся навстречу друг другу.

— Ангел, Ангел, где ты пропадала? — шепчу я, изо всех сил прижимая ее к себе.

— Догадайся! — Она на седьмом небе. — Я могу дышать под водой!

Хватаю ее на руки, обнимаю ее мокрое холодное тело и не могу остановиться:

— Ангел, Ангел, — повторяю я, стараясь не разрыдаться. — Я так испугалась, что ты утонула. Как же ты заплыла так далеко?

Она прильнула ко мне, обхватила руками за шею, и мы медленно двинулись к берегу. Выйдя из воды, упали на мокрый песок. Взъерошенный, замерзший Газ подбежал к нам, и я вижу, как он крепится и глотает слезы.

— Я просто плыла. Меня накрыло волной, я случайно наглоталась воды и начала задыхаться. Мы в прятки под водой играли, так что я все равно не хотела, чтоб Газ меня нашел. Поэтому я не вынырнула. А потом вдруг поняла, что если я глотаю воду, то не задыхаюсь.

Ангел захлебывается объяснениями, и я поначалу не понимаю, что она такое говорит:

— Что значит, глотаю воду?

— То и значит. Глотаю воду, а потом делаю вот так.

Она изо всех сил выдувает сморщенным носом воздух, и я облегченно смеюсь — любуясь на ее милую и родную рожицу.

— А вода из носа вытекает? — спрашивает Клык.

— Не-а. Я не знаю, куда вода девается. Но воздух точно, из носа выходит.

Я смотрю на Клыка:

— Она выделяет из воды кислород.

— Ангел, а нам показать можешь?

Она поднимается на ноги и весело бежит к воде. Зайдя по пояс, плюхается лицом вниз. Я, на всякий случай, держу ее за руку, не дай Бог снова потерять, даже всего на секунду. Ангел уходит под воду, делает огромный глоток и выдыхает через нос. От удивления глаза у меня вылезают из орбит: капельки морской воды сочатся из невидимых пор по обеим сторонам ее шеи и стекают вниз тоненькими ручейками.

— Ни фига себе! — изумленно выдыхает Газман.

Надж в красках описала эту картинку Игги, и он только присвистнул.

— Я могу так делать и плыть под водой сколько хотите, — еще раз подтверждает Ангел и раскидывает крылья, чтобы просушить их на солнце.

— Зуб даю, я тоже так смогу, — подпрыгивает Газзи, — мы брат и сестра. Если она может, у меня тоже получится.

Он с размаху бултыхается в волну, набирает полный рот воды, глотает ее, стараясь выдуть воздух носом, из которого хлещет вода. Захлебывается, задыхается и судорожно кашляет до слез и чуть не до рвоты.

Проходит минут десять, прежде чем он приходит в себя и постепенно успокаивается с несчастным видом и зеленой физиономией.

— Игги, — прошу я, — пощупай у Ангела шею, может, ты почувствуешь что-нибудь. Например, у нее на выдохе вода из пор вытекает. Проверь, может отверстия какие-нибудь обнаружишь?

Легкими, как перышко, пальцами Игги скользит по нежной шее Ангела, внимательно задерживается к низу от ушей. Но в недоумении снимает руки:

— Нет, я ничего не чувствую. Вроде все, как у нормальных людей.

Чтобы окончательно удостовериться, мы по очереди проделываем тот же опыт, который только что чуть не удушил Газзи. Не знаю, удивит ли тебя, дорогой читатель, что никто из нас, кроме Ангела, под водой дышать не может. Я, так и быть, поберегу тебя от душераздирающих подробностей. Скажу только, что нырять после наших экспериментов я долго не полезу. Не уговаривай!

Итак, Ангел может дышать под водой! Какие еще обнаружатся у нас способности? Они словно запрограммированы проявиться в назначенный день и час. В шесть лет — то, в десять — это. Как инициация в первобытном племени. Обряд свершен — и ты сильнее и могущественнее, чем прежде.

Разве не странно?

Не странно, Макс, — неожиданно звенит в моем мозгу Голос, — не странно, а божественно. Божественно и прекрасно. Вы все шестеро — произведение искусства. Радуйся этому!

Ладно, ладно, как скажешь. Вот только перестану бегать от ирейзеров да от полицейских и сразу начну радоваться. Произведения искусства. Или уроды-мутанты. Это ведь как повернуть. Стакан наполовину пуст или наполовину полон. Ты что думаешь, я не отдам, не моргнув глазом, свои крылья за нормальную жизнь с нормальными родителями и нормальными друзьями?

В ответ голова моя булькает глуховатыми смешками: Да хватит тебе, Макс, ваньку валять. Мы оба знаем, что это неправда. Ты с тоски умрешь от нормальной жизни в нормальной семье.

— Тебя никто не спрашивает!

— Не спрашивает что? — удивленно трогает меня за плечо Надж.

— Ничего-ничего, это я так.

На вот тебе, пожалуйста. Одним классные способности чужие мысли читать и под водой дышать, а другим — от Голосов ни крестом, ни пестом не отделаться. Кому, спрашивается, повезло больше?

Макс, а теперь рассуди. Что бы ты сейчас сделала, если бы все, что ни пожелаешь, было в твоей власти?

Ммм… я об этом никогда не думала. Во-первых, летать я уже умею. Чужие мысли читать, как Ангел, было бы совсем неплохо. Но, с другой стороны, тогда всегда будешь знать, если тебя кто-то не любит. А поделать с этим все равно ничего не сможешь. Так что насчет чужих мыслей — не уверена.

Может быть, ты захочешь спасти мир? — говорит Голос. — Ты когда-нибудь на эту тему задумывалась?

Не буду я никакой мир спасать, оставь свое спасение мира взрослым. Пусть они этим спасением занимаются.

Нет, Макс. Взрослые мир только губят. Подумай-ка лучше про это.

Ночью меня разбудил низкий, бархатный, полный нескрываемой угрозы голос:

— Смотри-ка, кто пришел вас навестить! Встречайте гостей.

Я напряглась, будто натянутая тетива лука, и только приготовилась вскочить, как на горло мне встал грубый ботинок и намертво пригвоздил к земле.

Ари, вечный мой враг Ари.

Еще секунда — проснулись Клык и Игги, а я выбросила свободную пока руку толкнуть Надж.

В венах пульсирует адреналин, напружинивая мышцы в полную боевую готовность. Ангел проснулась и, к моему облегчению, не раздумывая, с места взмыла в воздух. Крепко прижимая к себе Селесту, зависла футах в двадцати над землей. Ясно вижу, как она смотрит вниз, и на ее лице застывает выражение неподдельного ужаса.

Из положения лежа оглянуться вокруг не так-то просто. Но мне все же как-то удается приподнять голову. Отчаянный крик сам собой вырывается у меня из груди. Мы окружены. Столько ирейзеров я в жизни не видела. Сотни и сотни. Они там в Школе зря времени не теряют. Видно, плодят их теперь пачками.

Ари наклоняется ко мне и шепчет:

— Ты, когда спишь и рот у тебя закрыт, прямо конфетка. Так бы и съел. Жаль только, что косы обстригла.

— Тебя не спрашивают. Заткнись! — яростно пытаюсь вырваться из-под его сапога.

Он ржет и, надавив ногой посильнее, игриво проводит когтем по моей щеке:

— Люблю бешеных девчонок!

— Ну-ка, прочь от нее! Убери, тебе говорят, руки! — Клык остервенело бросается на Ари. Он пудов на сто легче противника, но на его стороне внезапность нападения, холодная дикая злоба и жажда крови. Я пару раз видела его таким. В таком состоянии он поистине страшен.