Саша Готти - Хроники Темного Универа. Начало (сборник)
Она уже потеряла счет пространству и времени, без конца повторяя какие-то слова просьбы или мольбы, пока не раздались вопли и хлопанье крыльев валькирий, ее затряс за плечо Егор, радостно заорал что-то прямо в ухо.
Когда Влада открыла глаза, Арман уже валялся где-то далеко, беспомощно раскинув руки, а Гильс, слегка покачиваясь, стоял посреди поля.
Ганцу не с первого раза удалось перекричать трибуны, и только через несколько минут он громко провозгласил, размахивая черно-красным флагом муранов:
– Чистая победа Гильса Муранова! В музее Утесума отныне красуется флаг с пауком! Угомонитесь уже, кратер чуть к чертям не разнесли!
– Все, с меня хватит, отцепись! – Эля снова взвилась вверх, и на этот раз троллиха не успела ее ухватить.
В освещенный круг вошел высокий вампир в черном, расшитом серебром плаще, и Ганц, слегка склонив голову, отступил на шаг назад.
– Людвиг Батори будет говорить, – прошептал Марик, затаив дыхание. – Ой, сейчас что-то будет.
– Я жду обоих бойцов в деканате Утесума, как и оказавшихся в первом ряду людей, – отчеканил холодным голосом ректор МУНа. – То, что я сейчас увидел, позор для всех нас. Я все сказал.
Он отошел, а вместо него вышел другой вампир, пониже ростом, которому, судя по его выражению лица, очень хотелось сгладить гнетущее впечатление от слов Батори.
– Ждем обоих бойцов в следующем году в Бергене, на международных боях, – добродушно произнес он, похлопав Гильса по израненному плечу. – Вам придется помериться силами с сильнейшими норвежскими бойцами. Придется нелегко, братец. Мы, норвежские нойды, выросли в северных лесах. Не то что вы, городские. Но орете вы, конечно, мама не горюй…
– Егор, переведи мне, что он сказал? – с тревогой спросила Влада, дергая тролля за рукав.
– Он сказал, что Армаша тоже поедет на следующие бои, – зло ответил тролль, сжав руки в кулаки. – Его все-таки пригласили… вот козлы… попробовали бы они еще не дать победу Гильсу после всего…
– Гильсу – УРАААА! – Кикиморы с визгом посыпались с трибун, расталкивая всех остальных.
– Молодчина, младший! – рявкнул тот же парень, который кричал и подбадривал Гильса.
Марик, мельком кинув на него взгляд, вдруг подпрыгнул на месте и дернул Егора за рукав.
– Это же Алекс Муранов, – зашипел он в ухо троллю так громко, что Влада услышала. – Он самый, посмотри… не может быть! Я его только на фотографиях да из жвачки видел. Автограф у него срочно, или я не упырь…
– Прекрати, – одернул его Егор. – Не приставай к нему, а то он тебя одним мизинцем размажет. Точно будешь не упырь, а мокрое место.
Тролль с упырем принялись пререкаться, а Влада, застыв на месте, смотрела, как Гильс, пошатываясь, скрылся в тоннеле.
Высокий вампир в плаще с капюшоном встал и начал спускаться вниз, и Марик кинулся следом.
Сначала они потеряли их обоих в толпе, но потом Влада вдруг увидела перепуганную Розу, которая отчаянно рыдала, обнимая сына, а Алекс Муранов гладил ее по голове, будто маленькую девочку. Лица вампира видно не было – оно было тщательно спрятано за темными очками и надвинутым на нос капюшоном.
– Да успокойся ты, – увещевал его голос. – Хватит реветь уже! Никого не ранили, и хорошо. Чего вы в первых рядах-то делали?
– Чуть не убили-и-и-и, – рыдала кухарка, одной рукой обнимая сыночка, а другой пытаясь оторвать Алексу рукав. – Я ему говорила, не пойдем глядеть на игрища ихние, простудился же, а он – убежал, и в первый ря-я-яд… а потом твари эти на голову-у-у… – Она подняла на него полные мольбы глаза. – Алекс, что с нами теперь будет?! Людвиг Батори был в такой ярости! Меня теперь уволят, Митеньку выгонят…
– Ничего с вами не будет, не боись, – вздохнул вампир, огляделся, увидал Егора и махнул ему рукой, чтобы тот подошел.
– Егорка, узнал?
Тролль радостно кивнул, и Алекс похлопал его по плечу.
– Подрастаешь, я смотрю. В прошлом году ты был на полголовы ниже. Учти, ты у нас, у муранов, единственный тролль-побратим, и мы на тебя надеемся. Если что – ведь будешь нас спасать, как наши предки твоего прапрадеда спасли, да?
– Буду, само собой, – широко улыбаясь, подтвердил Егор.
– Отлично. Слушай, дружище, ты не мог бы начать прямо сейчас?
– А что нужно делать? – опешил Егор, явно не ожидавший такого поворота разговора.
– Проводи Новичковых до Утесума, – попросил Муранов-старший, кивнув на несчастную кухарку, у которой по щекам текли слезы вперемежку с тушью. – Пусть Тойво даст Розе валерьянки.
– Да не вопрос, – ответил Егор и кивнул Владе: – Темноглазка, подожди меня здесь, я туда и обратно.
Тролль, подхватив Розу под локоть, потащил ее прочь – при этом Митеньку кухарка волокла с собой за шиворот, а тот только молчал, вытирая нос рукавом.
Марик тем временем расплылся в улыбке, чуть ли не сделав реверанс перед высоким вампиром.
– Марибор Уткин, – представился упырь. – Я твой фанат, Алекс, у меня на стене плакат с твоей фотографией. И еще я часто возлагаю цветы к твоему памятнику… А расскажи, чем ты кормишь водяных, чтобы они были такие злые? А как ты открыл парадокс с ботинками? А как ты ходишь в янве? А как ты вычислил шкалу обозления преподов?
Вопросе на пятнадцатом вампир снял темные очки и уставился на Марика, как взрослая и сытая акула критически посмотрела бы на нахального надоедливого головастика.
– Смотри! Сам Дракула Цепеш! – вдруг гаркнул он, показав Марику за спину.
Упырь, икнув от восторга, обернулся, а Алекс сделал шаг в сторону, пропал на секунду и появился снова, немного поблекший.
«Ушел в янв», – догадалась Влада, поскольку Марик, когда повернулся обратно, озадаченно завертел головой, но вампира не видел в упор, хотя тот стоял прямо перед ним, даже скинул капюшон плаща. Упырь, совершенно сбитый с толку, видимо, решил, что Алекс сбежал, и кинулся в толпу, где мелькнул похожий плащ.
Влада тем временем с любопытством рассматривала знаменитого выпускника МУНа, при одном упоминании имени которого деканат вставал на уши, а Мрачнюк начинал плеваться и шипеть, как забытый на плите чайник.
Алекс Муранов был очень отдаленно похож на своего младшего брата, разве что в его глазах светились знакомые озорные искорки, да нос был с такой же гордой горбинкой. Он тоже был красив, хотя совсем не так, как Гильс, от одной улыбки которого Влада забывала обо всем на свете.
Алекс напоминал молодых людей из рекламы зубной пасты – красиво подстриженные темные волосы, белозубая улыбка, очень уверенный вид городского пижона. Только разве что кожаная видавшая виды куртка с заклепками, которая выглядывала из-под плаща, да металлическая серьга в виде оскаленного черепа, которая болталась у него в ухе, напоминали о его прошлой славе легендарного хулигана.
Заметив, что Влада разглядывает его, вампир в свою очередь смерил ее глазами, задержав взгляд, конечно же, на волосах, а затем на колене с повязкой. Потом он поднял глаза и снова встретился глазами с Владой. Очевидно, до него не сразу дошло, что девчонка его видит. Влада же смотрела на вампира, чувствуя в глазах холод, как бывало каждый раз, когда она смотрела в глаза нелюдю в янве.
– Ты чего меня рассматриваешь? – наконец спросила она, первой нарушив молчание.
– Не понял, – Алекс удивленно нахмурился. – Ты что – меня видишь?
– Ага, янв отменили. Ты не знал? – кивнула Влада, лукаво улыбаясь. Было приятно ввести в заблуждение вампира, который обычно сам проделывал это со всеми окружающими.
– Та-а-ак, – Алекс нахмурился еще сильнее. – Шутим, значит. Янв не электричка, чтобы его отменять. Как тебя звать-то? Откуда ЭТО на коленке, а?
– Я Влада. А повязку мне Гильс завязал.
– Фамилия, – потребовал Алекс, выйдя из янва и подойдя к Владе вплотную.
– Ну, Огнева… хотя правильнее, наверное, Венго, а что?
– Огнева… Венго? Знакомое что-то… О, черт… Это не из той семьи ванхельсингов, которая воевала с Тьмой?!
Когда Влада утвердительно кивнула, Алекс сначала сказал что-то на незнакомом языке, а потом уже на русском. Это было то, что называлось «неприличными словами, которые нельзя произносить ни в коем случае». Хотя, наверное, этому вампиру все было можно.
– Вот братец отчебучил!.. Внучка Венго, которого мы проходили на первом курсе еще! Черт!!! А девчонка прикалывается еще, мол, янву крышка! Тысяча сущей!
Влада молчала и ждала, пока Муранов успокоится.
А что еще можно было сказать вампиру, который внезапно обнаружил, что ты его видишь в его заповедном от людей пространстве, и теперь ругался как сапожник?
– А разве это тебя как-то… – Влада запнулась. Сказать знаменитому брату Гильса «разве это тебя как-то касается» было грубовато.
– Касается, еще как касается, – вздохнул Алекс Муранов, будто угадав ее мысли. – Всей нашей семьи касается. Сколько тебе лет?
– Пятнадцать… будет.
– М-да, четырнадцать, значит… – Вампир, склонив голову, внимательно рассматривал волосы Влады. – Братишка попался на экзотику. Моя Дашуля выглядит попроще, хотя разговаривает гораздо больше.
