Сергей Вольф - Где ты, маленький "Птиль"

— Кажется, не один я ломаю голову над машиной в квистории, — сказал мне Ир-фа, и я забыл о шпиках.

— Если идти не от захода Орика к квистору, а от другого политора, то от кого, как? — сказал я.

— Надо думать, — сказал Ир-фа.

— Если дверь в кабинете — в стене, в сейфе, то, скорее всего, она явно связана с сигнализацией.

— В этом можно не сомневаться, — сказал Ир-фа.

— А как вы думаете, Пилли, — сказал папа, — если машина несколько разлаживается, но влияние ее поля на геллов так же сильно в Тарнфиле, то не может ли оно ослабнуть на больших расстояниях настолько, что геллы почувствуют, скажем, половинное раскрепощение?

— Нет. Если поле все же сильное, передатчики его сохранят.

— Машины-передатчики не имеют такого «ухода» за ними, как главная, та имеет, так сказать, двух ученых-«врачей», а армия передатчиков — нет. Почему?

— Я думаю потому, что передатчики, как устройства, значительно проще, грубее и надежней.

— Но они соединены между собой, чтобы охватить всю Политорию? Они не только автономны, но связь идет и от одной к другой? — спросил папа. Пилли кивнула. — Значит, случись поломка одной из них, это может привести к нарушению всей цепи? Всего луча?

— Думаю, да, — сказала Пилли.

— Уль Орик, — сказал папа. — На рудниках, на этом берегу, работают геллы?

— Да, это богатый район, и геллы там обязательно работают.

— Значит, на каком-то расстоянии от рудника должна находиться машина-посредник?

— Разумеется, — сказала Пилли. — Но — поди знай — на каком.

— Орик, — сказал папа. — Есть ли здесь один-два ближних рудника, которые связаны с повстанцами?

— Да, конечно, — сказал Орик. — Рудники — это стационары? Маленькие поселки?

— Да. В них живут и рабочие-геллы.

— А ваше появление на руднике нормально?

— Как члена правительства и при наличии аппарата управления рудником — вполне.

— А вы что, допускаете, что в каком-то руднике аппарата управления нет? — спросил папа.

— Да, я это допускаю. Теперь — вполне.

— Тогда вывод такой: там, где на руднике есть начальство, можете появиться и вы, и я. — Орик кивнул. — А ваша связь с квистором с помощью малого коммуникатора возможна?

— Да, но достаточно ослабленная по силе.

— Ясно. А передатчик Рольта, с помощью которого он говорил с другими подлодками, у него всего один?

— Уверен, что не один.

— Очень хотелось бы «обнаружить» такой рудник, где начальства, возможно, уже нет.

Орик улыбнулся:

— Я намерен кое-что выяснить завтра.

— И заодно поклянчите у Рольта сильный коммуникатор. — Ир-фа, — спросил я. — А в лесах, там, куда мы плывем, — есть кольво?

— Да. И крупные, — сказал он. — Здесь поглуше.

— Пилли, я не первый раз на вашем море, но не видел ни одного паруса, — сказал я.

— А откуда им взяться? — сказала Пилли.

В ее вопросе что-то было, раз уж она не спрашивала: «А что такое парус», и я спросил:

— А куда им деться?

— Все это было, — сказала Пилли. — Были когда-то и торговые, пассажирские, гоночные, большие, маленькие, средние. Но их вытеснила со временем «доска».

Я прекрасно понял ее: так нужное ей слово оказалось понятным сразу же.

— Уль Ир-фа, кстати, в свое время был, и не раз, чемпионом Политории по гонкам на доске с парусом, — добавила Пилли.

— Вы какие-то уникальные! — сказал я. — Рядом с вами даже сидеть как-то неудобно, честное слово. Все-то вы умеете!

— Не думаю, что ваша мама хуже. Даже если она только кормит и поит вас с папой, то и этого вполне достаточно.

— Она у нас — высший класс! — сказал я и поглядел на Ир-фа. Он, улыбаясь, кивнул мне. Мне не объяснить это словами, но, по-моему, Ир-фа был великий старик, нечто вроде Малигата на свой манер. Вот ведь мы минут пять говорили о доске под парусом, он был неоднократным чемпионом Политории', но в разговор не включился. Не то чтобы не сказал, кем он был, а просто не принял никакого участия в беседе о парусах вообще — только слушал и улыбался.

Тут же мы все почувствовали, что подлодка «ускорилась», и одновременно появились капитан Рольт и Ки-лан, тащивший большой коммуникатор.

— Почти подходим, — сказал Рольт. — А вы не почувствовали, что лодка с полчаса назад сбрасывала скорость?

— Ага, — сказал я. — А зачем?

— Это одна из тех подлодок нашла нас.

— Каким это образом, милый Рольт?! — сказала Пилли. — Мы же как призрак — бестелесны.

— Поздравляю всех. Этот экипаж принял нашу сторону и шлет беззвучный прощальный поцелуй Горгонерру, его окружению и всем его женам, — сказал Рольт.

Все, как малые дети, обрадованно загалдели.

Поднявшись к поверхности и прощупав небо, Рольт приказал всплывать, все мы, остающиеся на берегу, с новым коммуникатором, Сириусом и всем прочим направились к выходу.

Мы поднялись на борт всплывшей лодки и увидели чуть вдалеке берег (впадения реки не было видно); море «дышало», подымая и опуская свою поверхность, и при опускании впереди нас обнажались острые зубцы барьерного рифа. Опять мы распрощались с капитаном Рольтом и Ки-ланом, сели в машины и гуськом «выплыли» в воздух, сделали прощальный круг над подлодкой, она наконец ушла под воду, а мы через пару минут были на правом берегу реки, лучше сказать — широкой речки; было ощущение полной дикости вокруг, и, достав каждый свои пистолеты, мы начали искать, чуть удалившись от моря, удобные площадки для машин и палаток под склоном каньона, среди высоких густых деревьев.

7

Ночью мы слышали, как вдалеке рычали хищники. Через стенки палаток было легко переговариваться, и Ир-фа сказал, что это, похоже, кольво. Сириус пыжился, зашипел пару раз, а шерсть его вставала дыбом. Ир-фа всех успокоил, и ночь прошла нормально.

Утром, за завтраком, возник легкий спор: кто отправится вместе с Ори-ком на рудники, или к повстанцам. В принципе разговор об этом завел папа, помня, видимо, правила поведения на Земле: в тайге не оставлять человека одного. Ир-фа, улыбаясь, молчал, он-то умел ходить по здешним лесам и один. А Орик, который тоже был достаточно опытным, сказал, что все же он отправится в одиночку: Ир-фа горит желанием поохотиться, и Пилли, Митю и Оли папа никак не может оставить одних.

Я и папа стали готовить снасти, в воду чего-то лезть не хотелось. Орик отошел с коммуникатором.

Чуть позже он рассказал следующее: на руднике, расположенном недалеко от нас, произошла трагедия. По явному недосмотру управляющего и его помощников произошел взрыв: погибло трое политоров и два гелла. Рабочие предупреждали о возможной опасности, поэтому они поступили покруче, чем просто отказались выйти на работу. Управляющий и его команда — перебиты, политоры и геллы ушли в отряд.

Пилли как-то вся сникла. Мы долго молчали.

Ир-фа, который, когда мы возились с папой со спиннингами, собирал свое ружье, теперь держал его на коленях и, внезапно вскинув его, выстрелил. В двух метрах от нас упала птица, пестрая, размером с глухаря. Ир-фа встал, поднял ее и спрятал в ящик-холодильник.

— Есть мысль, — сказал папа. — Вся Политория — в передатчиках машины, они возле городков, поселков, в лесах, — их же цепочка. А как их устанавливали? Это делали осведомленные рабочие, которых потом убивали?

— Не знаю, — сказала Пилли. — Но это интригующая мысль.

— На ваших надземных кораблях военноего типа, кроме стреляющего оружия, — есть бомбоотсеки?

— Конечно, — сказал Ир-фа.

— Ученые садятся в военный корабль, летят по маршруту, и в означенное время нажимается кнопка, а из бомбоотсека сбрасывается «бомба». Не взрывающаяся, но зарывающаяся метра на два в землю. Вот вам и машина-передатчик. Не скучно?

— Продолжайте, — сказала папе Пилли.

— Если выходит из строя посредник, этим занимаются те же двое ученых, что и при машине. Орик связывается с квистором. Он, уль Орик, решил провести здесь инспекцию рудника. И что же? Рудник — пуст. Лишь один из обслуги управляющего, полумертвый политор, сообщает: вдруг взбесились геллы, вероятно, рядом где-то было «утеряно» биополе, геллы все начальство перебили и вместе с политорами ушли к повстанцам.

— А что, — сказал Орик, — квистор может клюнуть на такое.

— Для новых геллов на руднике передатчик биополя следует заменить. Кто это сделает? Та же пара ученых. Словом, можно ждать гостей, этих двух. И даже, допустимо, в довольно точном месте. Взяв, скажем, за центр этот рудник, на машине строго по спирали полетать часик, а то и меньше, и даже мой сигнализатор обнаружит место передатчика.

— Да-а, — сказала Пилли. — Противно быть нескромной, но мои мысли последних дней витали в этой сфере.

— Квистор позволил себе диверсию — украл моего сына. Я и сын намерены поговорить о нашем отлете, вряд ли он нам откажет в беседе.