Дж. Д. Райнхарт - Проклятый король
Она вытянула из-под туники сверкающий зеленый драгоценный камень и подняла его в воздух.
Живот Тарлана скрутило узлом. Он открыл рот, чтобы заговорить, но ничего не вышло.
Он такой же, как мой!
Чем еще можно доказать, что он и эта девушка состоят в родстве?
Но предъявить это доказательство он не мог. Сердце упало, когда он вспомнил о лорде Вайсерине, который глядел ему вслед во время побега и похвалялся, что сокровище по-прежнему у него. Неудивительно, что Тарлану страшно не хватало этого камня.
– Я его потерял, – выпалил он, слишком хорошо понимая, как беспомощно это звучит. – Но я твой брат. Ты должна мне верить.
– Самозванец!
Тарлан не увидел, кто выстрелил, но прежде чем он успел ответить, стрела просвистела рядом с его головой. Он ухватился за перья Титы и, дернув, резко пустил ее по кругу, как раз вовремя, чтобы уклониться еще от трех пущенных рядом стрел. Он зарычал, издав первобытный животный звук. Эти люди делали вид, что им нравятся слова, но они всегда на самом деле хотели драться.
– Нашин! – закричал он, подняв голову к небу. – Китин!
Тита завизжала, когда он пустил ее по кругу, готовясь броситься вниз на лучников. На земле люди прижали руки к ушам. Элоди молча и с восхищением смотрела в небо.
– Стоп! – крикнул Фессан, проскакав верхом вдоль шеренги лучников. – Стоп, я сказал! Я не допущу, чтобы здесь сегодня пролилась кровь.
Тарлан потянул Титу за перья, выведя ее из виража над землей практически на уровне деревьев. Когда она зависла в свободном полете, на них пали тени двух других торродов.
– Подождите! – сказал Тарлан, подняв руку. – Пока не нападайте.
Нашин и Китин встали в строй по обе стороны от Титы. Их огромные золотые крылья били по воздуху в медленном угрожающем ритме. При виде их ряды «Трезубца» еще больше вооружились; колонна по всей длине ощетинились мечами и копьями, как жесткая шерсть на загривке у злющего зверя.
– Дайте им приземлиться, – приказал Фессан. Элоди повернулась к колонне.
– И опустите оружие! – крикнула она. – Все!
С явной неохотой лучники опустили луки и спрятали стрелы назад в колчаны. Постепенно напряжение в войске спало. Тарлан поразился, какой очевидной властью обладала его сестра над этой армией.
– Сейчас безопасно, – сказала Тита.
Тарлан волновался, не было ли это ловушкой, но уверенность торрода внушила ему надежду. Стоило ли рисковать?
Один взгляд на нетерпеливое лицо Элоди сказал ему, что можно рискнуть всем.
– Вниз, Тита! – сказал он. – Медленно и осторожно. Не тревожь их.
Оставив своих товарищей кружиться над головами воинов, они приземлились рядом с Фессаном. Когда Тарлан спрыгнул со спины Титы, Фессан спешился. Тарлан стоял, чувствуя, как напряглось все его тело, пока командир «Трезубца» обошел его кругом.
– У тебя ее лицо, – сказал он удивленно. Он распахнул воротник туники Тарлана. – Твоя кожа сильно загорела, если не считать этих полос. Когда-то ты носил что-то на шее.
– Драгоценный камень, как я и говорил, – ответил Тарлан. Он хотел казаться дерзким, но вся его злость ушла.
– Скажи мне еще раз, кто ты такой. Тарлан выпрямился во весь рост.
– Я Тарлан из Яласти. Я пересек Ледяную пустошь, чтобы оказаться здесь. Я вожак моей стаи. И я брат Элоди.
– Да, – сказал Фессан, – я верю, что ты ее брат. Он слегка повернулся и благодаря такой уловке мог обращаться как к Тарлану, так и к следящей за ними толпе.
– Мы не собираемся причинять вред твоей сестре, – заявил Фессан. – Мы защищаем ее, так же, как будем защищать тебя, Тарлан. Ты второй из тройни, и мы не успокоимся, пока ты и Элоди не воссоединитесь со своим пропавшим братом. Нами движет не только сила оружия, но и сила пророчества. Твое появление удвоило нашу надежду, Тарлан, – надежду на то, что мы свергнем жестокого короля Торонии и вернем в королевство мир, которого оно заслуживает.
Он сделал паузу. Тарлан задержал дыхание, ожидая, что раздадутся одобрительные возгласы. Вместо этого повисла выжидательная пауза.
Фессан снова заговорил, на этот раз понизив голос так, чтобы только Тарлан мог его слышать. Буквально на секунду остальной мир исчез.
– Ты присоединишься к нам? – спросил Фессан. Выражение лица молодого человека было столь серьезным, его взгляд – столь пристальным, что Тарлан застыл как вкопанный, будто его пронзила одна из стрел, выпущенных лучниками. Внезапно он осознал бескрайность окружавшего их леса и всего остального королевства за лесом, небес над ним и невидимого потустороннего мира внизу. Чем были людские дрязги из-за короны по сравнению с этим?
– Я не хочу… – начал он.
– Тарлан!
К нему бежала Элоди, внезапно и бесповоротно заслонив собою все остальное. Ее лицо было залито слезами. Широко раскинув руки, она заключила его в долгие и крепкие объятия. Ее грудь прижалась к его груди и вздымалась с каждым вздохом, прерываемым рыданиями. Он сомкнул руки у нее за спиной, удивляясь той силе, которая их притянула, и обнял девочку.
Наконец они оторвались друг от друга. Она схватила его за плечи, слегка отодвинулась и с удивлением вгляделась в его лицо. Ее глаза сияли.
– Я не хотела верить, что ты существуешь! – рассмеялась Элоди. Ее голос звучал очень знакомо. Как это могло быть, ведь они никогда не встречались? – Когда я впервые услышала о тебе, я так рассердилась… Можешь себе представить? Но с тех пор, – ее лицо стало жестким, – случилось многое, Тарлан. Теперь ты здесь… я чувствую себя так, как если бы я обрела саму себя.
Тарлан снова повторил про себя то, что он собирался сказать. Мне не нужна ваша война. Просто дайте мне уйти вместе со своей сестрой. Оставьте нас в покое. Теперь эти слова казались ему резкими.
– Я рад, что я здесь, – произнес он.
– Ну? – спросила Элоди, взглянув на Фессана. – И что же ты?
– Что? – удивился Тарлан.
– Присоединишься к нам?
Внутри что-то сломалось. Треснуло, как зимний лед, который оставили на летнем солнце. Что бы это ни было, оно раскололось на бесчисленное множество мелких осколков, которые таяли и незримо вытекали из него.
Это то, чего хотелось бы Мирит.
– Да, – сказал он, – но при одном условии.
– Условии? – спросил Фессан.
– Моя стая тоже идет с нами. Элоди выглядела озадаченной.
– Стая?
Тарлан свистнул. Сразу же из соседних зарослей выскочили Филос и Грейторн. Конечно же, они проигнорировали его указание держаться на расстоянии.
Тарлан усмехнулся. Он был доволен.
При виде животных несколько человек закричали. Один из бойцов поднял лук, но снова опустил его, когда тигрон и волк запрыгали у ног Тарлана.
Тарлан махнул Нашин и Китину, чтобы они опустились. Мягко ударившись когтями о землю, они приземлились на тропу рядом с ним. Соединившись, три торрода собрались в группу, тихо воркуя на языке, который мог понять только Тарлан.
– Да, мы идем с ними, – сказал он своей стае. – Мы идем с Элоди.
– Ты можешь с ними говорить? – удивленно спросила Элоди.
– Да. – Тарлан почувствовал прилив гордости. – Они и твоя стая, – сказал он.
Вот теперь раздались радостные крики. Они начались в голове колонны и прокатились по ней до самого дальнего конца. В воздух снова взметнулось оружие, но на этот раз не с угрозой, а с торжеством. Тарлан гладил Филос по спине и чесал Грейторна за ухом, не отрывая глаз от сестры. Неужели улыбка теперь навсегда задержится на его лице?
– Двое из трех с нами! – прокричал Фессан и поднял руку, утихомиривая толпу. – Мы знаем, что третий ждет нас в Идиллиаме. Поэтому мы идем на Идиллиам! Мы идем за пророчеством! Мы идем за королевством! Мы идем за короной трех!
Глава 25
Гальф провел утро в беспамятстве, среди пыльных вихрей и слепящего света.
Солнце пекло, как раскаленная сковорода, опаляя его затылок через облака каменной крошки. Его руки болели до самых костей, ладони покрылись огромными волдырями. С каждым ударом кирки по каменистой земле тело гудело как колокол.
Работа двигалась мучительно медленно.
Изредка кусок скалы откалывался и падал в темную глубину пропасти. Но Гальф не представлял себе, сколько займет работа – несколько дней, недель или лет. Может быть, буквально через секунду последняя сохранившаяся часть моста рухнет, и Идиллиам навсегда будет отрезан от Торонии.
Или, может быть, придется трудиться здесь до конца жизни.
Звук горна прорвался сквозь дымку. Гальф не обратил на него внимания и сосредоточился на взмахе кирки, с запозданием понимая, что остальные окружавшие его заключенные прекратили работать.
– Сделай перерыв, парень, – сказал Оссилиус, положив руку на плечо Гальфа. Как и у Гальфа, его ладони кровоточили. Покрытый с головы до пят мелкой белой пылью, он был похож на ожившую статую.
