Дмитрий Емец - Карта Хаоса
Добряк предупреждающе заворчал, а еще шагов через пять они увидели размытую оранжевую запятую. Скорее желтоватая, чем алая, она плясала на мокрых стенах тоннеля. Запятая двоилась, блики менялись местами, и потому сложно было угадать, какая из них настоящая.
Варвара поспешно отступила назад. Фонарь она выключила еще раньше: когда заворчал Добряк.
– Костер! – прошипела она, с раздражением оглядываясь туда, где, как ей казалось, стоял Корнелий. – Спросил «долго»? Довякался, блин, зоркоглазик?! И что теперь делать?
– Ну костер и костер… Кто-то решил погреться. Не завал же! – сказал Эссиорх миролюбиво. Он уже прикинул, что нежить костров не разводит. Раз так – нечего и волноваться.
– Интересно, где он насобирал дров? С собой, что ль, припер? – подозрительно продолжала Варвара.
– Тут же иногда валяются доски! – тоном знатока сказал Эссиорх, дважды натыкавшийся на завалы деревянного мусора под ведущими наверх люками.
– Ты их трогал? Это даже не гниль! Их можно пальцами крошить и выжимать воду! Не нравится мне это!
Корнелий отважно шагнул вперед, но ощутил во рту невкусную перчатку Варвары.
– Тихо, ботан! Сознавайся, что ты хотел сделать? Дай сама догадаюсь: заорать? – змеюкой прошипела Варвара ему на ухо.
– Просто… тьфу!.. поздороваться. Разве нет какого-нибудь подземного приветствия диггера? – отплевываясь, сказал Корнелий.
– Есть. Ломиком по башке три раза. Или саперной лопаткой один раз. А там можно и не закапывать. Мы и так глубже любого кладбища, – цинично заявила Варвара.
Корнелий не поверил, зато Эссиорх моментально усмотрел связь.
– Диггер – это крот. А что делают два крота, когда встречаются в тоннеле? Правильно: расчищают площадку, чтобы было где развернуться, и начинают рвать друг друга в клочья. И так пока не останется один! – сказал он, до крайности довольный своей зоофилологической интуицией.
Поймав Добряка за ошейник, Варвара высказалась, что на кротов ей плевать. Ну об этом Эссиорх и без нее догадывался. На что Варвара не чихала, на то она плевала. На что не плевала, на то клала с пробором. На что не клала с пробором, на то вновь чихала. Обычная реакция юного человекуса, заблудившегося в джунглях большого города.
– Что опять не так? – спросил Эссиорх. – Я не прав?
– Нет. Настоящий диггер диггеру всегда поможет: батарею даст, если сдохла, веревку, жрачки подбросит. Но не все, кто торчит под землей, диггеры.
– А кто еще?
– Да все подряд. Кладоискатели всякие дебильнутые, и наркоманы, и воры тайники устраивают, и бомжи кабеля режут, и капища всякие непонятные попадаются. Я как-то напоролась на один в старой бомбухе. Жертвенник у них там, что ли. Костей навалом и непонятно чьих. Короче, орать под землей «вау!» и лезть знакомиться я бы никому не советовала! – неохотно сказала Варвара.
– То есть ты не знаешь, чей это костер? И как нам быть? – спросил Эссиорх.
– Подкрасться и гвоздодером по голове! Три раза! Если ошибемся – потом попросим прощения, – сказал Корнелий и глупо хихикнул.
– Ты что, на голову больной? – мягко спросил у него Эссиорх.
– Я сам часто задаюсь этим вопросом, – честно признался связной. – И что будем делать с этим, у костра? Обойти же его нельзя? Тоннель-то один?
Варвара кивнула. Подав знак Корнелию и Эссиорху оставаться на месте, она наклонилась к Добряку и подышала ему в ноздри, точно что-то объясняя. Затем вместе с ним беззвучно скользнула к костру. Добряк вел себя как настоящий подземный пес. Не рычал, не лаял, не чесался, не производил никакого шума. Даже не вилял хвостом по распространенной привычке крупных собак колотить им всех по коленям.
Корнелий и Эссиорх остались в темноте, готовые ринуться на помощь, если услышат крик. Варвара вернулась минуты через две. Как и прежде, впереди бежал пес.
– Там мужик, – сказала она с легкой одышкой. – Вроде один. Меня он не видел.
– А что он делает? – спросил Эссиорх.
– Ничего не делает.
– А на кого он похож?
– На позвоночник сидящего ко мне спиной мужика! – ответила Варвара с досадой.
Эссиорх улыбнулся. Характеристика была в его вкусе.
– То есть ты не знаешь, опасен он или нет, – уточнил он.
– Точно! Его документов я тоже не видела!
– Ну так можно и без гвоздодера! Флейтой! Он просто мирно уснет на часок, а мы спокойно пройдем мимо. Даже куртку ему под голову подложим, – предложил Корнелий.
Он попытался извлечь флейту, но Эссиорх накрыл ему запястье ладонью.
– Под землей не нужно. Мы на чужой территории. Он, конечно, уснет, но мы привлечем к себе кучу ненужного внимания. Ты же не хочешь брать телефончики еще и у хмырей?
Услышав нечто знакомое, Варвара уставилась на Корнелия с большим интересом. Даже фонарь направила ему в глаза.
– Ты что, у всех их берешь? – спросила она насмешливо.
У Корнелия запершило в горле. Избегая опасной темы, он ринулся к костру, готовый по ситуации или повиснуть у мужика на плечах, сбив его с ног, или все же воспользоваться флейтой.
Варвара метнулась следом, но не успела. Думая, что он беззвучен, как призрак, Корнелий летел по подземному ходу, слыша лишь стук своего сердца. Он не пробежал еще и половину расстояния, отделявшего его от костра, а мужчина, гревшийся у огня, уже встал и повернулся к нему. Отблеск пламени упал на него. Жесткий волос, красное лицо, борода с проседью.
Это был Арей.
Эссиорху он кивнул со смесью равнодушия и дежурной вежливости. Корнелий же совсем его не заинтересовал. Даже флейта не заставила его отстраниться. Он лишь предостерегающе качнул опущенным мечом.
– Поднесешь к губам… понял?
– Не понял! – надерзил Корнелий, однако надерзил тихо.
Арей даже не потрудился услышать. Он смотрел на Варвару. Его глаза остановились на ее губах, шраме. Спустя секунду он равнодушно отвернулся, но вновь что-то заставило его взглянуть на нее.
Добряк рычал, рвался, кашлял пеной, припадал на передние лапы, точно угрожая кинуться, однако близко не подходил и сразу отскакивал. Примерно так ведут себя псы при встрече с крупным хищником.
– А это еще кто? – спросил Арей хмуро.
– Собачка, – пояснил Корнелий.
Арей снисходительно взглянул на него.
– Наш проводник, – сказал Эссиорх.
– Девчонка?
– У вас предубеждение против девушек? – поинтересовалась Варвара.
– Скорее, против девушек-проводников, – уточнил Арей.
– Ваши проблемы! – сказала Варвара.
Арей хмыкнул, пожалуй, одобрительно. Он умел ценить отвагу – причем отвагу истинную, без истерического подмеса.
– И давно твои родители отпускают тебя в Подземье? – спросил он.
– Мамочка и папочка? У меня их нет, – с вызовом ответила Варвара.
– Что, совсем?
– Тем, что у него совсем нет родителей, не может похвастаться даже Добряк, – отрезала Варвара.
– Кто такой Добряк? – спросил Арей.
Пес бесшумно оскалился. Он не любил слышать своё имя из чужих уст. Право на его имя имеет только хозяйка. Остальные пользуются им незаконно.
– Ясно, – кивнул Арей, еще раз взглянув на пса.
Варвара нетерпеливо переступила с ноги на ногу.
– Ну что? Идем или нет? Или, может, найдем какую-нибудь дыру, где скопился газ, и кинем туда зажженную спичку? – спросила она с досадой.
– Ну-ну… Не будем сгущать краски! Задавать вопрос: что вы тут ищете, надо полагать, бессмысленно? – спросил Арей у Эссиорха.
– Бессмысленно, – ответил тот.
Мечник наклонился и подбросил в костер доску. Пламя облизало ее и начало медленно, как леденец, обсасывать по краям. Дым уходил в округлое отверстие в потолке, где начиналась узкая отвесная шахта. Она и создавала тягу.
– Тем более что тут ничего уже нет. Я тоже искал, – добавил Арей.
– Но оно тут было? – напрягся Эссиорх.
Арей присел на корточки и стал греть над огнем изрубленную мясистую ладонь. Добряк продолжал рычать на него через костер. Арей бросил в него головней. Добряк отпрыгнул ровно настолько, насколько это было необходимо, чтобы головня пролетела мимо цели.
– Толковая собачка! – одобрил мечник. – Она постепенно начинает мне нравиться…
– Вы что-нибудь нашли? – нетерпеливо спросил Эссиорх.
Поведение мечника окончательно уверило его, что можно говорить начистоту.
– Я и не ожидал ничего найти, – последовал равнодушный ответ.
– Почему?
– Потому что до меня тут побывала Черная Дюжина. Найти что-либо там, где они ничего не нашли, утопия. А вот там – шагах в тридцати – покончил с собой канцелярист Лигула. Надеюсь, вы не боитесь покойников? – с иронией спросил Арей.
– Нет, – сказал Корнелий.
– Ничего не бояться – почерк профессионального дурака. А я вот боюсь. Иногда мне снится, что все, кого я сделал покойниками, собрались во мраке, чтобы встретить меня. Стоят, смотрят и ждут. Неприятный сон, не правда ли? – сказал Арей задумчиво.
Эссиорх быстро взглянул на него. Как всякий хранитель, он имел обостренное чувство истины. Другое дело, что, даже говоря правду, мрак все равно лжет. Важны не столько сами слова, сколько то, как они будут поняты и к чему побудят. Дыхание слова, его сила. У мрака слова всегда изуродованы. В них нет ни силы, ни правды. Один лишь уклончивый, отчаявшийся, давно иссушивший себя ум.
