Александр Зорич - Денис Котик и царица крылатых лошадей
— Как это? — переспросил Денис.
— А вот так. Якоб ван дер Страхен был готов положить всю свою жизнь на то, чтобы любым угодным образом, пусть даже при помощи колдовства, обуздать стихию и пройти против ветра в Ин-ди-ю. А стихия такого не прощает. И Якоб ван дер Страхен был проклят. Десятилетиями капитан вместе со своим галеоном скитался по морям, пока он сам и его матросы не превратились в скелеты, а галеон — в призрачную дырявую посудину с обвисшими парусами.
— Не очень-то понятно, — скептически скривился Максим. — И не очень-то похоже на правду.
— Если мои слова вызывают недоверие, я могу не рассказывать, — обиделся Густав.
— Продолжайте, очень интересно! — взмолилась Влада.
— В общем, все стали призраками — и капитан, и команда, и корабль. Кроме Кубеллана. Потому что он не человек, а корабельный. Этот призрачный корабль легко ходил против ветра, но по-прежнему какая-то невиданная сила отбрасывала его прочь от Мыса Бурь, стоило только Страхену попытаться обогнуть его в сотый или, скажем, в двухсотый раз. Но самым неприятным было то, что этот корабль-призрак, который в вашем мире прозвали "Летучим Голландцем"…
— Ой, как я раньше не догадалась! — всплеснула руками Влада. — Конечно же! Ребята, да ведь это же капитан "Летучего Голландца"! Собственной персоной!
— Так я рассказываю? — Густав недовольно покосился на Владу. — Или мы хором будем кричать "Летучий Голландец, Летучий Голландец!"?
— Тссс, — Денис прижал палец к губам.
— Так вот самым неприятным было то, что встреча с "Летучим Голландцем" приносила несчастье другим кораблям. Стоило повстречать корабль-призрак посреди моря-океана — и пиши-пропало! Матросы болели, корабли в тумане налетали на скалы, страдали от бурь и только немногим из них удавалось вернуться домой. Так корабль-призрак сделался смертельной опасностью для всех ваших мореходов. И пробыл ею довольно долго, потому что сила клятвы Якоба ван дер Страхена не ослабевала. Наш сварливый голландец встал всем морякам костью поперек горла. Но никто не знал, как с ним справиться, пока вести из вашего мира не добрались до Архипелага. Тогда несколько лучших наших волшебников отправились в экспедицию, которая вошла в историю как Большое Мореходное Приключение. В конце концов они отыскали "Летучего Голландца" и убедили упрямого Якоба ван дер Страхена отказаться от его гиблой затеи. Тем более, что другие корабли уже давным-давно научились огибать Мыс Бурь по новым правилам мореходного искусства.
— Как же волшебникам это удалось? Ведь капитан и сейчас кажется очень упрямым! А тогда, наверное, его вообще ни в чем нельзя было убедить? — спросил Максим.
— Разумеется, он был упрям, как сто ослов! Упрям настолько, что называл черное белым, а белое — черным. Наши волшебники тоже долго не могли ему ничего растолковать. Тем более, что поначалу он принял их за "морских чертей" и пытался продырявить своей шпагой. Но потом волшебники сыграли на его самолюбии. Они сказали, что в жизни не видели более отважного морехода и предложили ему найти своим талантам лучшее применение. Якоб ван Страхен согласился, его расколдовали и освободили от проклятия. После этого он, его матросы и верный Кубеллан были переправлены в Архипелаг. Вот такая история.
— Здорово, — улыбнулся Денис. — Наверное, капитан много мог бы порассказать интересного о своих скитаниях!
— Не то слово, — согласился Густав. — Но я бы не советовал задавать ему вопросы о его прошлом. Потому что болтливость капитана превосходит даже его упрямство. Все закончится плачевно: он проговорит без остановки часов двенадцать, а когда заметит, что вы заснули от скуки, ужасно разобидится и никогда больше не пустит вас на борт "Веселого Голландца".
ИСТОРИЯ ШЕСТАЯ. НОЧНОЕ НАПАДЕНИЕ
Денис лежал на мягкой перине и не первую минуту старательно убеждал себя, что уже спит.
Но сон все не шел.
Может быть, Густав на прощание подал хорошую мысль? Может, следовало отыскать капитана и напроситься на длинную историю о его морских похождениях, чтобы заснуть от скуки?
Но даже сейчас, когда полный событиями и знакомствами первый день в Архипелаге закончился, Денису было совсем-совсем не скучно!
Он переживал, размышлял и сомневался.
Денис переживал за своих родителей. Как им там приходится, в далекой, кишащей хищными зверями тайге? Может, им холодно? Может, они попали в беду?
Ему-то хорошо. Рядом с ним — его новые друзья. Вместе с ними плывет Берендей Кузьмич, который, конечно, и в обиду их не даст, и всегда разъяснит что к чему.
Вокруг происходит столько разного, что только успевай говорить "ух ты!". И весело, и в школу ходить не нужно, и обязанностей никаких.
А родители? Они там совсем одни, им приходится много работать, а спят они, наверное, в палатке, за брезентовыми стенами которой звенят комариные тучи…
Конечно, папа с мамой могут поговорить о том о сем, или почитать друг другу книгу вслух… Но если книга попадется неинтересная?
Или вот, скажем, что случится, если закончится провизия? Без провизии-то особо не повеселишься!
Еще Денис размышлял над тем, как интересно получается: то, что раньше казалось страшным, вблизи оказывается совсем не страшным. И наоборот. То, что кажется обыкновенным и привычным, вдруг пугает. Да так сильно, что и думать об этом не хочется.
Скажем, волки.
В отличие от собак, которых Денис любил, волки ему никогда не нравились. Ясно же, что волк — опасный разбойник. Волк может украсть овцу или задрать теленка. А стая волков опасна даже для человека!
А здесь, прямо по "Веселому Голландцу", расхаживают три матерых волчищи — и это нормально!
"И, пожалуй, действительно нормально, — согласился Денис. — На такого волка, ручного и говорящего, я, пожалуй, променял бы даже ученую овчарку. Хорошо, конечно, когда ты идешь в школу, а овчарка несет твой рюкзачок. И очень даже хорошо, когда удивленные прохожие спрашивают у тебя, где ты раздобыл такую чудесную овчарку и как выучил ее всяким трюкам. Но еще лучше, когда овчарка эта отвечает человеческим голосом: "Нигде меня не раздобыли, любезный. И никакая я не овчарка, а волк. Я — друг Дениса Котика, барон Густав фон Лютич. Я просто оказываю ему маленькую дружескую услугу."
Денису так понравилась эта идея, что он тихонько рассмеялся.
"Или вот, например, скелеты. Страшнее живого скелета уже ничего не придумаешь. Но, оказывается, некоторые скелеты тоже люди! Вот ведь как!"
"А что, приходишь так на урок истории, открываешь дверь и говоришь: "Я хотел бы познакомить вас, Александра Филипповна, с капитаном знаменитого "Летучего Голландца", Якобом ван дер Страхеном. Да-да, тем самым!"
Ну, все, конечно, смеются. И крутят пальцем у виска. И Кристина Заграйская презрительно отворачивается к окну.
И тут заходит скелет в треуголке…
Пожалуй, Подольский с перепугу просто выскочит в форточку! А у Уткина враз пропадет охота драть нос! Девчонки же просто позеленеют от страха! И тут я говорю, спокойненько так: "Что это вы такие бледные? Скелета что ли никогда не видели?" Вот попробует только после этого меня кто-нибудь Желторотиком назвать! А уж Кристина Заграйская… "
Денис крепко призадумался над тем, как изменилось бы отношение к нему Кристины Заграйской.
А уже потом его мысли плавно перетекли на обыденные вещи, про которые вдруг выясняется, что они страшные.
Например, плывет себе посреди обыденного такого Перечного моря обыденная рыба-кит. На ней, ясное дело, плывут разные хрули и волки, а еще будущие лицеисты-чародеи, а заодно и бывалый волшебник Берендей Кузьмич.
И вдруг начинается чертовщина.
Невесть кто прикидывается мальчиком Колей… И как ему это удается? Легко сказать: "Выглядел как Коля". А как этого добиться? А вдруг вовсе даже несложно? И что же это начнется, когда, скажем, он, Денис Котик, сможет выдавать себя за… ну, предположим, за Тигру, а Тигра — за Тюленько, а Александра Филипповна начнет выглядеть… как Бритни Спирс!
Денис улыбнулся. Выходило, что даже о страшных вещах можно думать так, чтобы было смешно.
А еще Денис сомневался. Он сомневался в том, что достоин учиться в Лицее Волшбы и Чародейства.
Вот, предположим, Влада. У нее есть какой-то талант, странный дар — видеть наяву прошлое. Максим, похоже, умеет узнавать какие-то важные вещи во сне. А он, Денис, что умеет?
Ну, яичницу жарить. Учится неплохо, но не блестяще. Вратарь? Вратарь из него хороший, долой ложную скромность! Однако же, к волшебству футбол не имеет ровным счетом никакого отношения…
Правда, Берендей Кузьмич упоминал проверку, заработанные десять очков. Говорил, что не всякому по силам воспользоваться даже тем простеньким заклинанием, которое вызывает короля-ящерицу…
И все-таки, уверенности в себе это Денису не прибавило.
