Андрей Фролов - Механическое сердце
Поляна постепенно возвращалась к привычному образу жизни: музыканты поднимались на сцены, подбирая брошенные инструменты; повара спешили снять с плиток подгоравшие деликатесы; художники с сожалением прятали незаконченные портреты, выискивая в толпе новых клиентов. И только повышенное число урядников, чьи белые куртки мелькали то здесь, то там, выдавало беспокойство, недавно перенесенное одним из кварталов Ярмарки.
Прячась за рекламным щитом парикмахерской, Витя, Настя и Дима проскользнули к матерчатой стене цирка. Здесь, укрытые от оживленных улиц плотным строем будок по продаже сиропа, ваты и дорогущих жареных семечек, они двинулись вдоль шапито, пытаясь отыскать проделанный ранее лаз.
Внутри громыхала музыка – там вовсю шло очередное представление, участники которого наверняка уже успели забыть о странных детях, задававших еще более странные вопросы…
– Вот дыра! – Настя первой заметила разрез на стыке полос желтой и красной ткани.
– Ты уверен, что нам нужно возвращаться? – тихонечко спросил Виктор, наблюдая, как брат раздвигает усыпанные нитками края, чтобы сунуться внутрь.
– Я ж сказал, не хочешь – иди домой! – огрызнулся Димка, но без злости, скорее устало и бессильно.
– Да не заводись ты, – миролюбиво попросил Витька. – Я же хочу понять, что ты задумал…
– Да, братик. – Настя, судя по виду, тоже не спешила возвращаться под пыльный амфитеатр. – Не поделишься?
– Нет, – на этот раз гораздо резче произнес тот. Хмуро покосился на остальных, упрямо сжал губы и исчез в прорехе.
– Вот в кого он такой? – совершенно по-маминому поинтересовалась девочка, ныряя следом.
Залезший последним Виктор едва удержался, чтобы не чихнуть. Он зажал нос пальцами и медленно вдохнул ртом. Щурясь от урагана пылинок, пляшущих в вертикальных полосках яркого света, мальчик разглядел брата и сестру. На этот раз наблюдательный пост выбрали другой – теперь заботинцы смотрели на манеж сквозь широкую горизонтальную щель из-под ступеней трибуны. Над головами все так же смеялись и хлопали, дети просили конфет, а взрослые нетерпеливо шоркали ногами.
Играла ритмичная жизнерадостная композиция, сама по себе вызывавшая улыбки. На манеже находились не Эрнест и Мария, а «весельчак» Степка, развлекающий публику нелепыми выходками. Вот он взобрался на сложнейшую конструкцию, составленную из обрезков трубы, сломанного табурета, надувного мяча и двух досок. Зал замер, когда клоун опасно забалансировал на шаткой пирамиде, а затем охнул – Степан полетел вниз. Клоун упал, мягко кувыркнувшись по песку, и невесть как поймал отлетевший от развалин конструкции мяч. Тот будто специально отскочил циркачу в руки, и мужичок прытко его оседлал. Артист поскакал по манежу, пуская длиннющие струи слез (они, конечно же, вылетали из специальных шлангчиков, спрятанных под кепкой). Затем вдруг подпрыгнул, одним движением встав на надувной шар, и почти минуту ловко и смешно удерживал равновесие, грозя вот-вот грохнуться оземь.
Трибуны смеялись и рукоплескали, а Степан спрыгнул на манеж, метким отрепетированным пинком отправил мяч за кулисы и поочередно поклонился во все стороны, забавно хихикая и жонглируя обломками табурета. Именно так – подбрасывая и ловя детальки, он скрылся за занавесом, напоследок прокричав что-то вроде «До новых встреч, друзья!».
Музыка сменилась, из радостно-дурашливой превратившись в таинственную и протяжную. Димка затаил дыхание, приникнув к наблюдательной щели так рьяно, что оттолкнул сестру. Но тут же облегченно выдохнул, заметив, что Эрнест и Георгий торопливо монтируют на затемненном манеже три фанерных щита с мишенями и расставляют человекоподобных манекенов.
– Димочка-а-а? – тихонечко, чтобы не расслышали сидящие над ними зрители, протянула Настя. – Может, все-таки расскажешь, что задумал, а?
– Да тихо ты… – отмахнулся тот.
Девочка посмотрела на Витьку в поисках поддержки, но тот пожал плечами – мне-то, дескать, откуда известно? На арену тем временем вышла Марго, все еще укрытая тенью. Голос ведущего из динамиков торжественно объявил:
– Несравненная Марго! Повелительница холодной стали, самая меткая и твердая рука во всем Спасгороде! Встречайте – Марго, женщина-клинок!
В этот момент на циркачку из-под потолка обрушился луч прожектора, и она плавно раскинула руки, приветствуя зал с небрежной ленцой. Тот, впрочем, на высокомерие не обиделся, аплодируя самозабвенно и шумно.
Димка что-то прошептал себе под нос, совсем уж неразборчиво и тихо. Глаза его горели болезненным огнем, лицо побледнело. Казалось, он готов сорваться с места, но что-то пока удерживает его, заставляя беспокойно кусать губы и семенить ногами.
Начав выступление, Марго с десятка шагов бросила в мишень (ровнехонько в центральное пятно) несколько увесистых дротиков – коротких копий с длинными железными наконечниками. Один ровно из-за плеча. Второй с разворота. Еще один – через себя, изогнувшись и встав на «мостик»; а последние с двух рук одновременно. Публика встретила меткость циркачки оживленными шепотками и одобрительным свистом – многие из зрителей бывали в цирке и ранее, но поражаться умениям труппы Мистициона им еще не наскучило.
– А теперь вы увидите коронный номер несравненной Марго! – сквозь музыку продолжал комментировать ведущий (судя по голосу, сам Валерий Пантелеевич). – Ходят слухи, что в цирках древности метатели работали с живыми людьми, что делало номер предельно рискованным, а иногда даже кровавым! Друзья, спасгородцы, представьте, что на месте куклы – живой человек, кто-то из ваших близких! Или даже вы сами! Представьте это и изумитесь, до какой ювелирной точности отработала Марго свое опасное и нелегкое ремесло!
Та, как и предполагалось сценарием, повернулась к мишени, на которой был зафиксирован манекен. Зажегся еще один прожектор, накрывая щит и пластиковую «жертву» кругом желтого света. Затем Марго отрепетированным движением откинула полы тонкого приталенного пальто, позволив рассмотреть пару десятков кинжалов на бедрах.
Димкины плечи налились свинцом, а ноздри шумно втянули пыльный воздух – он впился глазами в шкатулку, по-прежнему висящую на боку метательницы ножей. Мальчик обернулся, глядя на брата и сестру с диковатой улыбкой, а затем вдруг оттолкнул обоих, стремительно выныривая из-под трибуны прямиком на манеж и вскидывая руку.
– Стойте! – его звонкий голос взметнулся над ареной, окатив ряды охнувших зрителей.
Маргарита, успевшая обнажить первый кинжал, злобно прищурилась, медленно поворачиваясь в сторону выскочки.
Глава девятая, заключительная,
в которой желтый песок арены становится красным, а кое-кто познает суть отмщения
По публике прокатилась волна восторженно-колеблющегося «О-о-о-х!», а затем в шапито наступила полная тишина – от неожиданности Валерий Пантелеевич даже выключил торжественную музыку. Посетители цирка, всецело уверенные, что появление мальчика тоже является частью шоу-программы, с замиранием сердца следили за разворачивавшимися в центре шатра событиями.
– Стойте, Марго! – повторил Димка в гулкой тишине, и его голос отразился от тугой парусины стен.
Те, кто смотрел представление не раз, были готовы пищать от восторга – в программу внесли изменения, что стало необычайно приятным сюрпризом. По рядам лавок пробежал жаркий шепот, люди готовились стать свидетелями чего-то нового и волнующего. Витя и Настя, совершенно не успев среагировать на выходку брата, устремились следом – они выскочили из-под трибуны, двумя сжавшимися комочками замерли за спиной Дмитрия, взобравшегося на барьер манежа.
– Чего ты хочешь, мальчишка? – раздраженно поинтересовалась метательница ножей, кривя губу. – Я же приказала убираться вон!
Зал неодобрительно хмыкнул, поражаясь небрежности сценаристов, позволивших использование таких обидных и экспрессивных слов. На другой стороне манежа показались Ленуська и Степка. Помощница клоуна отчаянно грозила детям кулаком, а мужчина, уже не казавшийся ни смешным, ни ловким, наблюдал за беседой с плохо скрываемым страхом.
– Хочу задать вопрос! – не обращая внимания на надменный тон женщины, ответил мальчик.
Витька только сейчас поразился изяществу его плана. Поразился и, как обычно, взгрустнул, неосознанно сетуя, что такая хорошая мысль не пришла в голову ему самому… Ну конечно, что же может быть проще, чем разоблачить коварную циркачку перед тремя-четырьмя сотнями спасгородцев?! Это не иголку в матрасе прятать! «Сарафанным радио» весть разлетится по полянам со скоростью света. После представления Маргариту либо заставят положить конец бесчинствам мужа, либо она будет вынуждена пойти на это сама.
Однако совсем скоро выяснилось, что Виктор не совсем верно понял замысел брата…
– Метать ножи в манекен может любой! – Димка выстреливал слова уверенно и отважно, но его волнение красноречиво выдавал подрагивающий голос и нервно сжатые кулаки. – А слабо кинуть мимо живого человека? Или вы не такая уж «несравненная»?
