Андрей Фролов - Забытый этаж
Торжище (как процесс, а не как географический объект), судя по всему, уже начиналось. Во всяком случае, тут было немало тех, кто давно прибыл на место и подготовился к мероприятию заблаговременно и основательно. Многие ярусы-ступени занимали шатры, модульные домики и торговые палатки. Флаги и вымпелы кланов висели почти на всех стенах, колоннах и столбах, чередуясь с аляповатыми рекламными растяжками.
На дальнем конце арены концентрация самоходной техники просто зашкаливала – там устроили стоянку, куда представители кланов после разгрузки отгоняли свои колесницы и шагоходы. В центре возвышались девять помостов (еще несколько строилось под звонкую дробь молотков), по которым сновали гулы и арсилиты. Пространство вокруг сцен занимали торговые ряды, напомнившие рынок Цветокамня.
Из порталов все прибывали и прибывали делегации. Иногда это был лишь одинокий самокат; иногда – целая группа, как у представителей Урожая; иногда – процессия всадников на ходунах или ездовых звероморфах. В каверне стоял невообразимый шум и галдеж, усиленный особенной акустикой амфитеатра.
Троица, стараясь не сверзиться на Крумма, оживленно вертела головами, разглядывая как уже знакомых подземников, так и совершенно новых и необычных.
Вот они увидели (Настя судорожно вдохнула) шумную процессию Нерях, разряженных и вооруженных небрежно и разномастно. Заметили статных арсилитов, двигавшихся сквозь толпу с пренебрежением и надменностью профессиональных танцоров. Долго всматривались в отряд гулов, одетых настолько неприметно и так похожих друг на друга, что запомнить их внешность не представлялось возможным. Удивились необычной сбруе еще одного из гулских кланов – перемотанные ремнями крепыши были сплошь покрыты железными шипами и лезвиями, торчащими из плеч, локтей и даже пяток (перед такими прохожими толпа благоразумно расступалась, стараясь держать дистанцию). Похихикали над бородачами, волосы которых были так густо измазаны гипсом, что закаменели и потрескались. Подивились на арсилитов, выряженных в совершенно одинаковые строгие одежды, да еще и передвигавшихся ровным строем исключительно по команде старшего. Обратили внимание на представителей незнакомого клана гулов, настолько увешанных приборами, датчиками, циферблатами и различными механическими примочками, что под ними не было видно ни одежды, ни лиц…
Сновало по Торжищу и немало звероморфов, причем как занятых в работе, так и свободно прогуливающихся по просторам арены. Могучие рогатые тянули жестяные телеги и волокуши-упаковки с материалами для строительства сцен. Под самыми богатыми арсилитами с нарочитой бравадой гарцевали разумные кони. За ними, собранные в цепи-караваны, выступали звери, похожие на лошадей, но несущие на спине огромный мохнатый горб. Сторожевые псы, напоминавшие стражей Урожая, зорко поглядывали за происходящим с верхних ярусов амфитеатра.
Еще тут были животные, ранее не виданные детьми. Например, миниатюрные волосатые существа, невероятно похожие на людей, но поросшие шерстью с ног до головы, с длинным цепким хвостом и трехпалые – они восседали на плечах торговцев, время от времени что-то нашептывая своим хозяевам.
Над головами торжищан, без остановки гудя моторами, сновали разнокалиберные Локо. Похожие на гигантские разноцветные бусины, они поочередно и спешно швартовались к вышкам, высаживали пассажиров и торопливо убегали на новый вызов.
Свою долю гомона, гама и предпраздничного бардака вносили и артисты, решившие воспользоваться скоплением разномастных обитателей Катакомбурга и подзаработать сребров или синдриния. Фокусники показывали трюки с картами и проволочными кольцами; плевались огнем хмурые гулы с ожогами на лицах; акробаты без устали скакали и выстраивали живые пирамиды, многие вышагивали над толпой на невероятно длинных и хрупких ходулях. Где-то играла музыка. Надрывались громкоголосые зазывалы, рекламирующие товары и заманивающие посетителей Торжища в лавки, на аукционы и презентации…
Караван остановился.
Колесницы расположились по кругу, и трудогулики тут же приступили к разгрузке. Повсюду раздавались властные команды нескольких Мудрословов, сопровождавших торговую экспедицию. Наши герои спустились в фургон, где их дожидался нетерпеливо переминавшийся на месте Крумм. Дверцы тут же распахнулись, гулы начали вынимать и складировать ящики. Через дверной проем было заметно, как несколько урожайщиков поднялись на ближайший ярус амфитеатра, где начали установку шатров, украшенных клановыми гербами. Стараясь никому не мешать, ребята спешно выскользнули из грузовика, сбились в кучку и осмотрелись.
– Основательно обживаются, – прокомментировал Димка, поправляя лямки ранца.
– Торжище будет вестись восемь полных Циклов, – негромко ответил ему звероморф, жадно втягивая воздух, наполненный сотнями разных запахов. – За это время тут будут заключать и расторгать политические союзы. Продавать вещи, провиант и сородичей Крумма. Наверняка сыграют несколько свадеб. Проведут игрища и турнир. Большой Торг – видное и важное событие в жизни кланов Катакомбурга…
– Всемогущие Процессоры, – вдруг просипел Витька, дергая брата и сестру за рукава. – Это же Глиняные…
Ребята побледнели. Крумм оскалился при упоминании своих врагов, а затем все обернулись в сторону, указанную мальчиком. Обернулись – и действительно заметили процессию угловатых, приземистых и весьма грозных на вид гулов, прокладывавших путь сквозь толпу. От Следопытов веяло дикой энергией, неукротимой злостью и надменностью. Ни вожака, ни Киртаны среди охотников заметно не было.
– Они идут на аукцион, – с рычанием произнес полосатый кот, пригибаясь. – Крумм готов спорить на свою жизнь, что Глиняные Следопыты постараются избавиться от живых трофеев как можно раньше. Так сэкономят на кормежке и охране пленников…
– Значит, нам следует пойти за ними? – как можно обыденнее поинтересовалась Настя, хотя голос девочки подрагивал, как и ее губы.
– Да, – признал Витя, но предупреждающе поднял палец: – Однако сперва нужно сказать спасибо!
С этим согласились все, и даже саблезубый, проявлявший все больше нетерпения.
Обогнув самокат и стараясь не попадаться под ноги работяг, дети и звероморф отправились на поиски Анабеллы. Которую почти сразу и обнаружили – женщина стояла на металлической подножке грузовой колесницы, торопливо отдавая распоряжения и строго покрикивая на лентяев. Пышная полосатая прическа княжеской советницы виднелась издали, будто черно-белый путеводный маяк. Заметив гостей, гулка улыбнулась, что-то сказала подмастерью и легко спрыгнула на упругое дно арены.
– Легка ли была ваша дорога? – спросила Мудрослов, прикасаясь к кончику носа.
– Да, конечно, – поклонился Виктор, повторяя вежливый жест. – А вообще мы хотели поблагодарить за гостеприимство и возможность добраться до Торжища. Спасибо вам.
Урожайщица улыбнулась, не спеша с ответом. Еще раз внимательно осмотрела всех троих, кивнула разумному зверю. И негромко сказала следующее:
– Вы действительно необычные существа, друзья Урожая, – Анабелла прищурилась, стараясь говорить так, чтобы не расслышали трудогулики, увлеченные обустройством лагеря. – До прошлого Цикла я и подумать не могла, что старинные сказки про поверхность не лгут. Но убедилась и поражена в самое сердце. Не могу знать, мир или войну принесли вы в Катакомбург… я не арсилит, чтобы читать мысли других и чувствовать оттенки аур… Но я немало прожила на свете и вижу перед собой хороших и честных подростков. А потому желаю удачи в любом начинании, и пусть разольется над вами милосердие спящего Сер-Пентоборга! Отныне вы желанные гости клана. Отныне мы все – множество камней единой горы, из разобщенного малого составляющие великое и монолитное. А после того как он научился вести себя при общении с Бруно, это приглашение касается даже Крумма…
Покосившись на морфа, она лукаво улыбнулась одними глазами. Хищник, тихонько фыркнув, только повел усами. И пусть его поза или взгляд говорили – ах-ах, Мудрослов Анабелла, как смешно! – он все равно почтительно поклонился советнице.
А затем гулка повернулась, чтобы снова взобраться на подножку самоката, и возобновила командование. Ребята, к своему удивлению крайне расстроенные этим расставанием, побрели прочь…
– Друзья-чужеродцы уловили, что хотела сказать советница? – посматривая по сторонам, спросил Крумм. И тут же тихо посоветовал, не дожидаясь ответа: – Накиньте-ка капюшоны. Ваши смешные ушки местный народ может не оценить…
Витя поджал губу, втайне огорчившись, что такая простая и ценная мысль первой не пришла именно ему. Оба мальчика натянули капюшоны школьных курток (Настя, стеснявшаяся новой стрижки, сделала это еще на выходе из фургона). И этот обыденный, столь повседневный жест вдруг показался ребятам крайне зловещим, сопряженным со страшной опасностью. Снова остались они в одиночестве, предоставленные самим себе, полагающиеся лишь на удачу и резвые ноги.
