Сьюзен Коллинз - Грегор и проклятие теплокровных
— Эй, смотри-ка, Арес… — Тут Люкса сжала руку Грегор так сильно, что Грегор был уверен: еще немного, и она сломает ему как минимум три пальца.
Он повернулся к ней и увидел ее бледное, совершенно белое лицо. Хотя не совершенно белое — у него на глазах оно обрело зеленоватый оттенок.
— Он в порядке, Люкса! Он выглядит гораздо лучше, чем когда я улетал.
Она не могла говорить. Просто стояла, вцепившись в его руку, и глаза ее с ужасом смотрели на доходягу, который некогда был и ее другом.
— Правда, Люкса, он выздоравливает, — сказал Викус. — А когда вас увидит — это придаст ему больше сил.
Он побарабанил по стеклу, и Арес повернул голову. Крылья его затрепетали, и он даже сделал несколько шагов навстречу, но вынужден был остановиться, чтобы восстановить дыхание.
— Улыбнись ему, Люкса! — попросил тихонько Грегор, сам старательно следуя своему совету. — Аврора — внизу — здесь! — проговорил он медленно, сильно артикулируя, и ткнул пальцем вниз, в пол, чтобы Арес понял, что Аврора здесь, в больнице.
Арес кивнул, показывая, что понял.
— Что ж, не будем его утомлять, — сказал Викус.
Он помахал Аресу и пошел дальше по коридору.
В следующей палате спали в своих постелях Говард и Андромеда. Оба тоже были в фиолетовых бубонах. Один из бубонов лопнул прямо у них на глазах, и Грегор почувствовал, как пальцы Люксы вновь стиснули его руку.
— Мы чуть не потеряли Говарда накануне того дня, когда доктор Нивива объявила о создании лекарства. Но теперь ему с каждым днем лучше, — сказал Викус. — А сейчас, Грегор, пойдем навестим твою маму. И потом вам с Люксой тоже требуется медицинская помощь.
Мама лежала в постели, но не спала. Она нервно трогала фиолетовый бубон на шее. Увидев Грегора, она замерла. Они молча смотрели друг на друга, словно вокруг больше никого не было. Мама спросила одними губами:
— Босоножка?
Он кивнул и поднес воображаемую ложку ко рту, показывая, что сестренка сейчас кушает.
Мама обессиленно закрыла глаза, и Грегор увидел, как из-под ресниц у нее покатились слезы.
— Она выглядит очень слабой и больной, — сказал он тревожно.
— Так и есть — она больна. Но теперь она идет на поправку, — ответил Викус. — А теперь оба — на осмотр к врачам! Вас тоже не мешает подлечить!
— Сколько их? — спросила Люкса, глядя в глубь коридора.
— Больше ста, — тихо сказал Викус. — Тридцать мы потеряли. На Источнике дела еще хуже — там умерли восемьдесят человек.
Люкса не выпускала руки Грегора до тех пор, пока они не дошли до ванных комнат — где и разошлись в разные стороны.
Напоследок она шепнула:
— Спасибо, Грегор.
Грегор помылся, и многие следы от укусов открылись и начали кровоточить. Хотя, возможно, они и не затягивались — их было слишком много и некоторые довольно глубокие. Он лежал на больничной койке, а вокруг суетилась целая команда докторов. Кроме этих ран, полученных в сражении, у него были следы от лиан на запястьях и изъеденные ядом плотоядного растения ноги. Ему требовалось наложить швы, много швов. Один из врачей дал ему глотнуть светло-зеленой жидкости, и он погрузился в сон.
А когда пришел в себя, обнаружил, что весь забинтован — с головы до ног. Секунд десять он думал, что выглядит, должно быть, как мумия. А потом начал срывать с себя повязки. Но только что он справился с одной, на запястье, как знакомый голос остановил его:
— Нет, Наземец, так у тебя опять раны откроются.
На стуле возле его постели сидел Марет, рядом стояли его костыли.
— Марет! — обрадовался Грегор. — Как поживаешь?
— Не могу пожаловаться. А ты как?
Грегор пожал плечами:
— Как одна большая болячка. Сколько я спал?
— Шестнадцать часов. Они тебя, правда, поднимали, чтобы вкатить тебе лекарство от чумы, но ты даже не проснулся, — ответил Марет.
— Лекарство от чумы? Мне-то оно зачем? — не понял Грегор.
— Каждый должен получить дозу в профилактических целях, — объяснил Марет. — Там, в лаборатории Нививы, нашли тысячи и тысячи доз антидота. Они пылились там, пока больные умирали! — Марет покачал головой, словно не веря.
— Значит, я был прав… насчет разбитого контейнера… — пробормотал Грегор.
— Да. Нивива признала свою вину. Когда Арес был у нее в лаборатории — обрабатывал раны, он случайно толкнул крылом контейнер с блохами. Тот разбился, блохи вырвались на свободу и покусали и Ареса, и саму Нививу. Она объяснила, что ничего не сказала, но собиралась дать ему лекарство на следующий день, когда он прилетит обрабатывать раны. Только Арес не появился. Он отправился на поиски Люксы и Авроры. Так чума проникла на территорию крыс, — сказал Марет.
— Где теперь Нивива? — спросил Грегор.
— Ее казнили. Пока ты спал, собрался суд. Она была признана виновной в государственной измене. Все произошло очень быстро, — ответил Марет.
— То есть она… она умерла?!
Грегор думал, что ее посадят в тюрьму, но убивать…
— Да. Она совершила страшное преступление, — сказал Марет.
— Но Люкса… она присутствовала на суде? — спросил Грегор.
Он знал, что королева может отменить приговор.
— Нет, она тоже спала. Но, думаю, ее не допустили бы до слушания дела. Нивива выполняла приказ — ей было велено создать новый вид оружия: вирус чумы. Она никому не сообщила о заражении Ареса — и это ее и только ее вина. Но… про чуму знали многие. — Марету с трудом удавалось подбирать слова, особенно когда очередь дошла до следующего предложения. — И прежде всего Соловет. А поскольку Соловет — ее ближайшая родня по крови, Люкса не имела права участвовать в заседании суда и вынесении приговора.
— Так это Соловет отдала такой приказ? — ошеломленно спросил Грегор.
— Выяснилось, что она возглавляла тайный комитет, который занимался разработкой новых видов оружия, — кивнул Марет.
Грегор почувствовал слабость и головокружение при мысли о том, что Соловет стояла за всем этим кошмаром. Это было чудовищно.
— Они собираются казнить и Соловет? — спросил он.
— Сомневаюсь. Но и она, и остальные, кто в том замешан, будут арестованы, — ответил Марет.
Грегор замер от еще одной мысли:
— А Викус… он тоже… знал?
— Нет. Он всегда был против подобных вещей…
— Я так и думал, — с облегчением сказал Грегор.
Должно быть, известие о том, что собственная жена оказалась виновницей катастрофы, постигшей теплокровных, подкосило старика.
Пришел врач, осмотрел Грегора и распорядился покормить его. Марет остался и поел вместе с Грегором.
Постный суп и ломоть хлеба показались Грегору такими вкусными! Еда придала ему сил, и он вдруг почувствовал, что не сможет больше лежать в постели.
— А Люкса — она тоже в больнице?
Каково ей было узнать все эти новости о Соловет!
— Ее хотели оставить в больнице, но она настояла на том, чтобы быть с Газардом, — ответил Марет. — Он такой славный!
— Как и его отец, — отозвался Грегор.
Грегор не был особой королевских кровей, и у него не было уверенности, что врачи позволят ему уйти, поэтому он просто выскользнул из больницы, когда никто не видел. И должен был признать, что погорячился. Все тело у него болело и внутри, и снаружи. Но постепенно мышцы снова начали слушаться его, хотя только что зашитым ранам, возможно, это было не на пользу.
Стояла ночь. За Босоножку Грегор был спокоен: Далей о ней позаботится. Он нашел гвардейца-стража и спросил его, где комната Люксы. Гвардеец некоторое время колебался, но все же проводил его в королевские покои.
Как и полагал Грегор, они были богато обставлены и украшены, и их охраняли несколько стражей. О нем доложили, и ему пришлось подождать, но вскоре его пригласили войти.
Люкса встретила его в гостиной с камином, за которой виднелась целая анфилада комнат. Грегор подумал, что одна ее спальня, кажется, больше, чем квартира, в которой проживает вся его семья.
— И это все твое? — не удержался он.
— С тех пор как умерли мои родители — да, — сказала она.
Люкса тоже была в бинтах и повязках, и взгляд ее безучастно скользил по обстановке.
Грегор вдруг понял, как ему хорошо в их маленькой квартирке, где живут все, кого он любит.
— Теперь Газард будет жить со мной! — И ее лицо посветлело.
— Как он?
Она поманила его за собой и провела в соседнюю комнату. Это была спальня, освещенная слабым мерцающим светом. Газард и Босоножка сопели, как два щенка, раскинувшись на огромной кровати.
— Ему трудно. Он никогда не жил так — в закрытом помещении. И Хэмнет… И Гребешок… Их больше нет, а они — весь его мир… — шепотом сказала Люкса.
— Да, понимаю, — ответил Грегор. — Но теперь у него есть ты.
— Знаешь, что он сказал, прежде чем заснуть? «Мой папа убежал отсюда в джунгли. Он убежал, чтобы больше никогда не драться и никого не убивать. Но война догнала его…» — произнесла Люкса.
