Н. Уилсон - 100 шкафов
Ральф Рудольф,
Председатель ЦКФПБ (Область Р.Р.К.)
С и У в соответствии с ЧP (согласно К.Ф. X.vii)
Доставлено через Островной Холм,
Бадонский Орден (округ А.П.)
Генри плюхнулся на кровать и уставился на висящий на потолке плакат. Затем ударил рукой в стену. Он же ничего этого не хотел. Он не хотел освободить ведьму. Он вообще почти не имел к этому отношения. Ну да, он содрал со стены штукатурку и обнаружил шкафы. И все. Но даже это была не его вина. Он пытался сам себя оправдать.
— Это все ты, — сказал он рагганту, ткнув его ногой. — Вот надо было тебе начать там стучать.
Раггант вздрогнул, как лошадь, когда пытается согнать с себя назойливую муху, и сел. Он устремил на Генри взгляд своих черных глаз, зевнул и полез на ноги Генри. Генри снова распластался на кровати. Раггант забрался ему на грудь и свернулся в сопящий комочек.
Генри улыбнулся.
— Твоя вина, — произнес он опять. — Я ничего не делал. Я просто свидетель.
* * *В комнате этажом ниже Дотти открыла глаза.
— Фрэнк? — позвала она.
Фрэнк заворчал.
Она села на кровати и нашарила свой халат.
— Генри Йорк, лучше бы ты не занимался тем, чем ты там, кажется, занимаешься.
Фрэнк вытянул руку и уложил Дотти обратно в постель.
— Все с ним будет в порядке, — сказал он.
Эпилог
Это была крупная кошка. Она привыкла питаться отбросами, объедками, которые ей выбрасывали под окно кухни, а изредка такими же перекормленными и ленивыми крысами. Точнее, это был кот, черный с белой мордочкой и белым хвостом. У него не было имени, на которое он бы откликался, но все-таки кто-то звал его. Кто-то требовал его, нуждался в нем.
Обычно он не рисковал подниматься наверх в комнату, где сидел старый человек. В комнату с зиявшими дверьми и лунными окнами. От вида этих дверей по его спине пробегали мурашки и холодели лапы. Но в этот раз он запрыгнул на лестницу и поскакал вверх, раскачивая тучным брюхом. Он прошел мимо распластанного наверху холодного тела молодого чародея, затем миновал еще два, а также лежавшее между ними тело собаки.
Когда он очутился в тронном зале, зов опьянил его, затуманив разум и чувства. Там, внутри закрытого толстой занавесью дверного прохода, перед молодым человеком, посыльным, который еще был на ногах, стояла женщина. На взгляд кота она была одновременно и молодой, и старой, и сильной, и слабой. Всевидящей, но нуждавшейся в его мудрости, его зрении. Он запрыгнул женщине на руки, и она уже была внутри него, его сознание слилось с ее. Затем его уже не было.
— Как твое имя? — обратилась она к человеку.
Молодой человек смотрел на нее, не отводя взгляда в сторону.
— Монмут, — ответил он. — А ваше?
Женщина засмеялась, заполнив каменный зал раскатами эха.
— Ты еще даже не обученный чародей, и ты смеешь меня об этом спрашивать? Я впитала в себя жизни твоих хозяев, которые лежат холодными телами позади тебя, и ты дерзнул спросить мое имя? — Она сделала шаг в его сторону.
— Да, дерзнул, — сказал он, почти не шелохнувшись.
Она подошла еще ближе, поглаживая тяжелую голову кота.
— Тогда разбуди своего немощного господина Карнасуса и скажи ему следующее, если только твой язык выдержит эти слова: Нимиана, грозная Королева Эндора, последняя из рода Ниака — та, чей голос разрушил чары Фиц-Феерена, вскипятил море, уничтожив силу Амрама, по чьей воле Мерлины покоятся в земле, — будучи скованной Мардохеем, сыном Амрама, избавилась от оков, как отец ее избавился от рода Амрама, и явилась, дабы узнать, помнит ли еще старик те клятвы, что дал в молодости. Новая добыча ожидает Ведьминых псов.
Благодарности
Благодарю Марка Б. за его воображение. Родных — за то, что слушали. Хитер — за то, что она есть. Джима Т. — за обтачивание, придание формы, шлифовку и, наконец, соединение воедино.
