Владислав Крапивин - Сказки о рыбаках и рыбках
— Спасибо… А почему вы говорите: нет кольца? Это что?
Узорчатый венчик сидел на трубе как ни в чем не бывало.
— Не может быть, дай-ка… Чудеса твои, Господи. Одно слово, темпоральный вектор… И как оно крепко сидит! Неужели даже на винте?
Луна светила ярко, но есть ли винтик в кольце, было все же не разглядеть.
Юр-Танка опять попросил трубу. И начал разглядывать в нее луну (мальчишка и есть мальчишка).
— Ух ты! Кратеры видать!.. Только трясется сильно, плохо без опоры… — Потом опустил трубу, глянул сбоку на Валентина.
— Устали, да? Скоро приедем. Будет крепость Белые Камни.
— Я не то что устал… а осоловел как-то и отупел… Вот впервые в жизни убил человека, а почти ничего не чувствую…
— Потому что это как на войне. Там, говорят, не очень чувствуют, когда убивают… Мне, правда, не приходилось… Командовал иногда, но не стрелял, не рубил…
— Мне до нынешнего дня тоже не приходилось. Разве что в Саид-Харе. Но там лупили из автоматов наугад, в черную ночь…
— Вы не должны себя упрекать, — по-взрослому сказал Юр-Танка. — Вы действовали как командор, защищали ребят.
— Одно утешение… — вздохнул Валентин. — Если тут вообще могут быть утешения…
— Могут… Я вот что думаю, Валентин Валерьевич… В школе Пограничников начали подступать к одной теме… Мы сами ее раскопали, нахально так, без взрослых. Об отраженных явлениях и о законе симметричных событий в параллельных мирах…
— Думаешь, я что-то понимаю?
— А никто пока ничего не понимает… Но мне кажется, что ваша жизнь в чем-то параллельна жизни другого человека. Из Реттербергской грани. Его зовут Корнелий Глас…
— Не слыхал…
— Конечно! Где вы могли слышать? Там ведь Западная Федерация, а не Восточная, и грань совсем иная… Он тоже художник… То есть не совсем, но… как это называется, когда работают по составлению реклам и оформляют всякие помещения?
— Дизайнер?
— Может быть… Он был спокойный человек, жил не тужил, а потом судьба свела его с ребятами из тюремного интерната. И еще со всякими… Короче говоря, однажды он вышел на шоссе и начал палить из двух пистолетов в машину со стражей… Чтобы защитить одного мальчишку и его родителей. А потом создал командорскую дружину “Белые гуси”…
— По-моему, князь, это мало похоже на меня…
— Кое в чем похоже, — тихо, но упрямо ответил Юр-Танка…
Колонна всадников потянулась по насыпи, идущей через болото, напоминавшее пустошь у Свирска. Ехали по двое в ряд.
— Нет, вы все правильно сделали, — опять заговорил Юр-Танка. — Но… Валентин Валерьевич, вы только не обижайтесь…
— На что, Юрик?
— Если еще раз к нам попадете… постарайтесь не брать огнестрельное оружие, ладно? Понимаете, у нас закон такой… у Пограничников. Общий… Там, где этого оружия нет, его и быть не должно. И без того хватает крови по всем граням…
Валентин ответил не сразу. По правде говоря, была сперва обида. Но потом пожелтевшие над головой звезды показались ему капсюлями револьверных патронов. Он кивнул:
— Хорошо, Юрик… А давай, я его прямо здесь брошу в болото. Тем более, что патронов все равно уже нет…
— Бросьте, — охотно сказал Юр-Танка.
“Бергман” булькнул в трясине.
Миновали болото, выехали на берег, и вблизи показалась крепость. Маленькая, белокаменная, с частыми башенками.
Дём Рожок ускакал вперед, остановился и затрубил. Красиво так, переливчато.
— Ох как играет! Мне бы хоть маленько похоже научиться, — сказал Женька.
Юкки засмеялся:
— Оставайся с нами, научишься.
— Не-е… Я с дядей Валей… но я все равно научусь. Буду тренироваться. Дома…
Сигнал трубы
1
Оба они, Валентин и Женька, еще дрыхли без задних ног, когда появилась Валентина. Она открыла квартиру своим ключом. И сразу, конечно, в крик: “До обеда валяться будете, да? Хлеб не куплен, посуда не мыта, в комнате кавардак!.. Снова небось один до утра читал своего дурацкого Жюль Верна, а второй сидел с ненаглядным Сашенькой и сосал коньяк…”
— Не читал я Жюль Верна! — возмутился Женька скандально и вполне искренне, потому что перечитывал “Путешествия Гулливера”. — А дядя Валя и дядя Саша чинили установку, потому что надо срочно мультяшки снимать, ролик для телестудии…
— А коньяк ты где сейчас найдешь… — сумрачно добавил Валентин. — Только сивуху дают, от которой челюсти сводит, да и то по талонам. А талоны Сашка променял на сенсорный блок…
— Хватит болтать! Подъем!.. Ты, Женька, трубач, значит, должен вскакивать до света… — Валентина слегка смягчилась.
— А я уже… вскакнул… — Дергаясь, как чертик на ниточках, Женька натянул белую майку с Дон-Кихотом и мельницей на груди. Сунул ноги в свои заслуженные, штопаные-перештопаные шортики. Валентина оторвала от них распустившуюся нитку.
— Ходишь обормотом… Я же костюм тебе купила.
— Ага, джинсовый! Парься в нем сама в такую жару…
— Грубиян ты, Женечка, — печально сообщила Валентина. — Вот съедемся, я за тебя возьмусь всерьез.
— Я к тому времени исправлюсь, — покладисто сказал Женька. Потому что “съедемся” — это когда! Надо сперва поменять две маленькие квартиры на одну побольше, а дело это ой какое непростое в наши дни. Кроме того, не исключено, что Валентин и Валентина снова поругаются и вопрос отложится еще на какое-то время…
Валентина быстро соорудила им глазунью, а потом погнала за хлебом и за картошкой.
— Если в магазине гнилая, идите на рынок, там продают молодую… И зайдите в парикмахерскую, вам обоим давно стричься пора… И в школу наведайтесь, возьмите справку: без нее Женьке ученическую форму не продадут…
— Жень, пошли скорее, а то нам еще поручений навешают…
— Навешаю. Зайдите в “Электротовары”, посмотрите, нет ли чайника с автовыключателем. Пока дом не спалили…
— Это же у черта на куличках! — взмолился Валентин.
Женька дернул его за рукав:
— Дядь Валь, ничего. Это рядом с “Военторгом”, нам туда все равно надо: осидол купить, чтобы трубу чистить…
— Ты со своей трубой, как с любимой кошкой, нянчишься, — вздохнул Валентин.
— Ну и что? Ну и нянчусь…
Валентина вспомнила:
— Соседка жаловалась, что вчера ты целое утро дудел!
— Не дудел, а репетировал! Дядь Валь, пошли…
В городе Краснохолмске все было как всегда. На Торговой улице орали цыганки, продававшие за тройную цену дефицитные сигареты и заграничную жвачку. В сквере у восстановленной статуи Бескорыстного Инициатора галдел небольшой митинг и длинноволосые деятели какой-то лиги собирали подписи желающих переименовать Краснохолмск в Старохолмск…
Картошка в магазине оказалась вполне приличная, купили полную сумку и даже уговорили симпатичную продавщицу принять товар на хранение — чтобы можно было не таскаться с грузом, а зайти на обратном пути.
В школе тоже все сложилось удачно. Секретарша в директорском кабинете сказала, что справка для покупки формы не нужна, форма с этого года необязательна, можно ходить в чем угодно. Потому что демократизация образования. Потом она спросила:
— А на факультатив по религии мальчика записывать?
— Это обязательно? — поинтересовался Валентин.
— Пока добровольно. Однако…
— Ясно. А какие религии-то?
— У нас — православная, иудейская и даже ислам…
— А про Святых Хранителей будет этот… факультатив? — неожиданно спросил Женька.
— М-м… Я не слышала о таком… По-моему, у нас нет…
— Мы подумаем до первого сентября, — пообещал Валентин.
— Подумайте… А под какой фамилией будет учиться мальчик?
В школе уже знали, что художник Волынов усыновил интернатского мальчишку. Справки на бланке, который Валентин изъял у Абова в Свирске, оказалось достаточно…
— Под фамилией Волынов, конечно… Верно, Жень?
— Да!
Потом они отправились в “Электротовары” и “Военторг”. Ехать в тесном автобусе не хотелось, двинулись пешком по старым улицам. Едва они свернули с Песчаной на Орловскую, как сзади послышался частый топот.
— Валентин Валерьич, постойте! — Это был ребячий голос. Валентина и Женьку догнал мальчишка — запыхавшийся, белобрысый, в пыльных джинсах и серой футболке. Неприметного вида и в то же время какой-то полузнакомый.
— А, Дыров, — неприязненно сказал Женька. И Валентин узнал — Мишка Дыров, один из адъютантов Ласьена.
Мишка не обратил на Женьку внимания.
— Валентин Валерьич, там вас мальчик зовет. Он руку сломал…
— Что за мальчик, где?!
— Ну, тут недалеко, в спортшколе. Он с колец упал. Он из клуба “Репейник”. Его сейчас в больницу повезут, а он зовет кого-нибудь из начальников клуба, хочет что-то сказать. Вот и я побежал. А тут вы идете…
Некогда было объяснять, что он, Валентин, вовсе не из “начальников клуба” и давно уже не был в “Репейнике”… Ох, кого это угораздило сорваться? Серьезный ли перелом? Куда смотрят кретины тренеры!.. Мысли эти прыгали в голове, когда Валентин и мальчишки почти бегом двигались к школе.
