Варвара Еналь - Мы остаемся свободными
– И можем привести его в боевую готовность. Есть у него такой режим. Полная изоляция, замыкается сам на себе, работает сам на себя, – подсказала Эмма. – Это аварийные установки, для чрезвычайных ситуаций. Нас этому учили в последнем классе.
– Тогда что стоим? Надо попробовать хоть как-то спастись.
В этот момент станция резко содрогнулась, и свет на Третьем уровне погас.
– Что это? – не поняла Эмма.
– Это значит, что силовое поле исчезло и по нам лупят. И света уже нет. Уходим вниз, пока не поздно, – решительно распорядился Колька.
2Оказалось, что лифты тоже вышли из строя. Обошли ближайшие три – один грузовой, два пассажирских. Грузовой вообще застрял на полпути – близнецам удалось открыть створки на верхнем этаже, и, когда Егор посветил фонариком, все увидели буквально в тридцати сантиметрах от пола, внизу, плоскую крышу кабины, опутанную толстыми кабелями.
– Каюк лифту, – хмуро сообщил зачем-то Егор, хотя это и так было понятно.
– Мы теперь застряли тут? – деловито осведомились близнецы.
– Нет. Сейчас выберемся, – заверил Колька и уверенно затопал куда-то в темноту.
Оглянулся и распорядился:
– Ну, что тормозите? Пошли быстро.
Все рванули за ним. Коридоры Третьего уровня Колька знал очень хорошо. Он не замешкался ни у одного поворота, не задержался ни у одной двери. Две ступеньки вверх – он предупредил всех, чтобы не споткнулись, – поворот, выход в большой коридор с полукруглым потолком и скошенными стенами. Эмма догадалась, что этот коридор проходит вдоль внешней стены станции.
Еще один поворот. Вышли в узенький проход, заканчивающийся плотно закрытой дверью.
– И что, как ее откроем?
– Просто. Посвети, ну-ка. – Колючий привычно опустился на пол, повозился в замке.
У кромки двери что-то щелкнуло, и Колька навалился всем своим весом на ручку.
– Здесь электроника вместе с механикой. Если электроника отключается, то механику тоже легко отключить. Проходим, зажимаем носы. Внизу – мусорный блок.
Вышли в крохотную темную комнатку, в полу оказался железный люк. Колька быстро громыхнул крышкой, заглянул вниз, тут же поднял голову и доложил:
– Внизу работает сервер жизнеобеспечения. Надо успеть к нему, он должен быть в середине Второго уровня. Воняет тут малость, а так – все в порядке. Тепло и светло.
Полезли вниз. Жанка ойкала, Егор подсказывал ей, куда лучше поставить ногу. Близнецы спрыгнули, с грохотом приземлились и шумно выдали:
– Фигасе… Это мусорка, выходит…
– Куча полезных вещей, – напомнил им Колька. – Когда-то мы жили с этого места. Чайничек лично я тут нашел, тот самый, из которого столько времени мы пили чай.
– Это когда вы на Нижнем уровне обитали? – глупо уточнила Жанка.
– Ну конечно, – фыркнула в ответ Эмма.
Глупость и наивность Жанки начинала раздражать. Вообще все раздражало – и грохот конвейеров, и вонь, и яркие вспышки из лучевой печи, уничтожающей мусор (вернее, разбивающей его на атомы и рассеивающей потом в космосе). Казалось, что двигаются они слишком медленно, действуют тоже медленно. Казалось, что не успеют, что последние уцелевшие серверы станции ускользнут от них и тогда – смерть. Тогда верная смерть, и уже неважно будет, стреляет по ним Гильдия или нет.
И так Эмма очень хорошо понимала, что работа кувезов там наверху остановлена и все еще не рожденные, но уже зачатые и подросшие дети умрут в течение ближайшего часа. Об этом она еще не говорила, да и не хотелось. С ужасом Эмма понимала, что сейчас ей даже думать не хотелось об этих детях.
Значит, такая у них судьба, значит, изменить ничего нельзя. Выжить бы самим и спасти тех, кто уже родился. Спасти младенцев: Сеню, Сему, Еву и Диану – тех, кто родился чуть больше недели назад, кто сейчас лежит совершенно без присмотра, если только Машка не вмешалась.
Вот о них Эмма помнила хорошо. В холоде малышня не выживет. И неясно совершенно, сколько у них осталось детской смеси для кормежки. Много чего неясного. Потому надо спешить, надо бежать, надо буквально лететь, чтобы успеть сберечь Второй уровень – место последнего прибежища. А нерожденных они оплачут позже, если останутся живы…
Теперь уже было понятно, что это Илья выпускал каракатиц. Илья и вот эти мелкие девчонки, что встретились на Верхнем уровне, – Женя и Инесса. Этих тоже надо найти. Найти и убить, пока не поздно. Пока они не уничтожили всех остальных.
Только вот откуда они взялись? Как они могли попасть на станцию? Ответа на эти вопросы у Эммы не было.
Наконец выбрались к обитаемым коридорам Второго уровня. Тщательно заблокировали за собой все двери, тщательно проверили все решетки на вентиляционных шахтах. Все на ходу, все на бегу. Вот и Оранжевая магистраль – широкая резиновая дорожка, правильным кругом огибающая внутренние каюты. Граница, за которой начинались жилые отсеки, где находились дети, садики, ясли, каюты и некоторые кафешки.
Прямо у края оранжевой дорожки валялись роботы-андроиды. Доны-12 – как их называли. Безжизненные, с черными глазами и повисшими руками. Их мягкие пальцы, покрытые специальной биорезиной и привыкшие без устали трудиться для детей, теперь застыли в грустной обреченности. Их головы застыли, их ноги – крепкие сильные ноги, затянутые в прозрачный пластик, – теперь уже не могли сделать ни шага.
Верные труженики, столько лет заботящиеся о детях, теперь поникли, потухли, утратили жизнь. Как это правильно назвать? Смерть? Роботы тоже умирают?
Вспомнилась дурацкая Катькина фраза: «Роботы тоже люди». Вот сейчас Эмма почему-то чувствовала себя так, будто потеряла верных и преданных друзей. Мир ее детства рушился на глазах, разваливался, рассыпался.
Что она может сделать, чтобы сохранить хоть что-то?
– Эм, ты что, плачешь? – прозвучал над ухом голос Кольки. – Перестань, сейчас не до слез. Возьми себя в руки. Быстро, кому сказал!
Колька тряхнул ее за плечи, заглянул в глаза – взгляд жесткий, черные серьезные глазищи полны твердой решимости.
Ладно, он прав. Сейчас не время раскисать. Эмма кивнула, вытерла влажные щеки и ответила:
– Иди вперед. Со мной все нормально.
Вперед. Только вперед. Проскользнули через полукруглые арки туннелей, ведущих во внутренний жилой круг. Сразу за арками пролегала дорожка зеленого цвета, которая называлась Зеленой магистралью. Она огибала круглую Главную площадь – большой парк, заставленный растениями в больших горшках, скамейками, диванами и небольшими фонтанчиками.
Сейчас, во время ночного отдыха, фонтанчики отключили, и здесь было совсем тихо. Видимо, спящие дети еще не поняли, что роботов уже нет, еще не ощутили своего сиротства. А ведь только что все они остались совсем одни посреди космоса. И против них воюют…
Кто против них воюет? Взрослые? Взрослые решили воевать против своих же детей? Какая чудовищная, жуткая реальность.
Бегом, бегом на середину Главной площади, туда, где возвышался большой голограммный экран и где проходил большой белый столб сервера.
– Я знаю, что надо делать, я когда-то вставлял сюда флешку, блокирующую сигналы с наших планшетов. Это еще когда мы были детьми подземелий, – пояснил Колька. – Ща все будет…
Близнецы присоединились к нему, Эмма тоже взялась помогать. Хотя особой помощи не надо было. Как замкнуть систему – это знает даже ученик начальных классов. Полная изоляция. Несколько движений – и сервер жизнеобеспечения Второго уровня замкнут сам на себя и не сообщается больше ни с верхним этажом, ни с нижним. А сервер нижнего уровня и так был сам по себе, его изолировали еще тогда, когда на станции были взрослые. Отец Федора это сделал для того, чтобы фрики не вырвались на свободу. Ведь внизу, на Первом уровне, все еще находятся фрики – переродившиеся отцы и матери детей…
Эмма вздохнула. Как много всего происходит на этой станции. Пожалуй, слишком много…
– Готово. Закрываем решетки, изолируем Второй уровень.
– Надо найти детей-роботов, – подсказала Эмма. – Это они выпустили наверху каракатиц. Инесса выпустила их на энергомодуль…
– Ерунда, она не могла пронести такое количество тварей, – возразил Колька, выпрямился и тихо добавил: – Вот теперь мы – единственные хозяева станции. Теперь все зависит от нас.
– Мы не захватили с собой оружия, – тихо напомнил Егор. – И если кто нападет…
– Кто? Каракатицы? – Колька состроил рожу.
– Биолюди, например.
– Сходим с Эмкой завтра на вылазку, притащим мечей.
– Там, наверху, завтра не будет тепла и воздуха. Мы только что полностью заблокировали Второй уровень. Полностью – это значит, что закрыты все двери, все отсеки. Все закрыто, – напомнила Эмма.
– Сходим. Тут кое-что есть, Эм. На самом деле у этой станции каждый уровень создан автономным. Каждый может существовать сам по себе, даже предусмотрено отсоединение уровней – это на экстренный случай. Здесь у нас много чего есть всякого.
