Эл Ригби - Десятый король
Поднялся ветер, листва над их головами зашелестела, по траве побежали глубокие зеленые волны. Ванилла по-прежнему сидела неподвижно, не отстраняясь. Смуглые пальцы мягко гладили ее волосы.
— Знаете… — Тони вдруг с какой-то странной усталостью прикрыл здоровый глаз, — будет странным сказать, что я понимаю. Но я понимаю. Я вырос в очень большой семье эмигрантов с Сицилии. В том районе, где я жил, итальянцев было много, целый квартал… И у нас всегда было принято не давать быть одинокими. Мы друг друга поддерживали и были дружелюбны к чужакам. И наверное, придумывая свою страну, я что-то упустил, потому что так и не смог найти общего языка — ни с Бродячим, ни с Якобом, ни с Большим Филом… и они тоже не слишком радовались, когда я пришел. Я был слишком не их.
Ванилла подняла голову:
— Здесь совсем не принято дружить?
— Совсем, — кивнул Тони. — Наверное, Людовик прав, мы такие разные из-за того, что родились в разные времена… — Он немного помолчал, а когда продолжил, голос звучал глухо: — Вот Фрэнк из Зоммергольда… он понимал меня, да. Понимал и даже, можно сказать, знал до последней привычки и фразы. Как-то так получилось. Он никогда не любил приезжать ко мне, его угнетал дождь. Но зато любил, когда я его навещал, и меня даже не злили эти вопящие пернатые комки. Если… точнее, когда все снова будет хорошо, я вас познакомлю.
Ванилла протянула руку и осторожно провела по щеке правителя Циллиассы:
— Он не умер, Тони. Не смейте даже думать об этом. Мы ведь все и так уже мертвее некуда.
Гангстер улыбнулся:
— Жаль, мы с вами не родились в одно время. Может, тогда все и сложилось бы иначе. А так…
Тео развернулся и побрел в другую сторону: ему не хотелось как-то обнаружить свое присутствие. Но он прошел всего несколько десятков метров, когда снова услышал голоса, на этот раз — Бэки и Людовика: он сидел на рассохшейся деревянной скамейке, а она, стоя сзади, надевала на его голову венок:
— Ты ведь не станешь больше говорить ему подобного, правда? Он добрый.
Людовик чуть повернул к ней голову, венок съехал на лоб:
— Я хочу узнать правду. Мне не дает покоя эта пустая башня. Подумай сама, зачем ему нужна такая ложь?
— Хорошо… — тихо сказала Бэки, садясь рядом. — Давай вместе. Как ты думаешь, почему здесь все именно так? Башня сияет, волшебство уничтожает все часовые механизмы вокруг, но внутри никого нет?
В тишине ответ Бродячего прозвучал неожиданно четко:
— Он убил его сам и не может найти покоя. Это мое единственное объяснение.
Бэки засмеялась:
— Ты ведь шутишь, верно? Ну скажи, что шутишь.
— Подумай. Он был первым королем. С него начался этот мир. И уже тогда появились эти пески. Значит, он принес их с собой. Это какое-то проклятие, которое таилось девятьсот земных лет и вот теперь решило уничтожить нас в канун появления девятой Королевы. Потому что на самом деле она не девятая.
Девушка прижала ладошку ко рту:
— Людовик… не может такого быть! С чего ты это решил?
— С того, — вздохнул тот, — что больше ни одного короля с дырой в груди у нас нет.
Дальше Тео слушать не стал. Он развернулся и не чуя под собой ног пошел назад, к замку. От услышанного у него начинала болеть голова, и больше всего ему хотелось забыть весь этот день. Но голос принца по-прежнему преследовал, и, наверное, именно из-за этого мальчик не сразу услышал, что его зовут:
— Великий земной детектив, это ты?
Якоб прислонился к краю большого каменного фонтана и внимательно смотрел на мальчика. Тот отчетливо видел полую, окованную железом грудную клетку и сидящую внутри птицу.
— Здравствуйте, ваша светлость.
Он собирался склонить голову в поклоне, но король жестом остановил его:
— Не желаю никаких почестей, особенно от своих гостей. — Голос звучал устало. — И тем более, если гости не уверены в том, что доверяют мне.
— Я… — начал Тео и осекся, понимая, что не знает, как продолжить. Но Якоб выжидательно смотрел на него, постукивая когтистыми пальцами по каменной поверхности, и мальчик вздохнул: — Я вас не знаю, чтобы доверять или не доверять.
Мужчина слабо и благодарно улыбнулся. Потом перевел взгляд на небо и вдруг спросил:
— Вы с твоим драконом ведь пересекли всю страну. Верно?
— Почти… — отозвался Тео.
— А… ты встречал по дороге Капитана Птиц?
— Два раза, — кивнул мальчик и передернулся от воспоминания.
Якоб, заметив это, нахмурился:
— И… что ты о нем скажешь?
— Почему вы спрашиваете? Ну… он странный. Он пытался убить нас. Просто так. А… вы знаете его?
Канарейка в грудной клетке тревожно забилась.
Якоб тяжело вздохнул:
— Нет. Хотя когда-то мне казалось, что… — не закончив, он сложил у груди руки, — не важно.
Новый порыв ветра, поднявшись, растрепал его волосы. Тео нахмурился: в дуновении почудились крупинки стеклянного песка.
— Дюны уничтожат ваш народ, — тихо произнес мальчик. — Если мы не узнаем правды.
— Какой правды, Тео?
— Я не знаю, — ответил он. — Кто-то из девяти королей совершил преступление. Поэтому раз за разом происходит одно и то же — песчаные вихри начинают крушить мир. И… как я понял по рассказам, они уничтожают больше и больше земель. И… — Секунду или две Тео колебался, но все же продолжил: — Некоторые думают, что преступление совершили вы. Простите…
Это было совсем не как в детективах, это было очень неприятно. Птица еще сильнее забилась, ударяясь о прутья.
Тео невольно отступил на шаг от короля, а тот вдруг без всякой злости, впрочем, и без всякого удивления заговорил:
— Может, ты прав… Преступления страшнее, чем это, я не придумаю… — Он вдруг закрыл лицо руками. — Боже мой… нет… я не могу… Я…
— Вам плохо? — с беспокойством спросил Тео, снова приблизившись. — Я не хотел обвинить вас, я…
Он выпрямился.
— Не переживай. Я сам во всем виноват.
— Могу я как-то помочь?
Но король лишь покачал головой:
— Я хотел бы побыть один.
— Как скажете, ваша светлость…
В эту минуту Тео опустил глаза. И увидел на присыпанной песком площадке вокруг фонтана тень короля. Точнее…
Тень была птичьей.
И это тоже о чем-то ему напомнило. Но о чем?
* * *Мальчик свернул на узкую аллею, вдоль которой росли усыпанные красными, сладко пахнущими яблоками деревья. В очередной раз Тео поразился разнице во времени, которая была в этом небольшом, казалось бы, мире: Ротонда Низких Облаков казалась царством зимы, Листолесье — весны, а Тирия — осени. Удивительным было то, что фрукты пока еще никто не собирал, хотя их, наверное, хватило бы на весь город.
— Ах вот ты где!
Тео обратил внимание скорее не на голос, а на свист воздуха: кто-то бросил яблоко. Мальчик с большим трудом поймал его, обернулся и увидел Альто — тот сидел на траве, между корней дерева. Хвост шевелился, явно собираясь поднять с земли и кинуть еще один фрукт. Дракон щелкнул по нему пальцами и улыбнулся:
— А я думал, куда же запропастился наш земной детектив…
Тео, приблизившись, сел рядом с оборотнем. Тот наклонил голову:
— Что-то не так?
Ему не хотелось делиться всем тем, что он только что услышал. Не хотелось говорить о страхах и начинать бояться еще больше. Поэтому он просто откинулся назад, упираясь лопатками в ствол дерева и бессильно жмурясь. И был очень благодарен Альто за то, что тот замолчал.
Тео точно не знал, сколько времени провел так — с абсолютной пустотой в голове и в сердце.
— Эй…
Мальчик открыл глаза. Дракон с тревогой смотрел на него.
— Кому из них ты веришь, Альто? — слова слетели с губ сами.
— Я предпочитаю сейчас верить всем, ведь мы в одной лодке. А ты?
— Я так не могу. Якоб…
Альто взял еще одно яблоко, вытер рукавом и надкусил. Прожевав и внимательно осмотрев след от собственных острых зубов, сказал:
— Я тоже считаю, что Бродячий зря мутит воду. И что для этого сейчас совершенно не подходящее время. Но с другой стороны, он далеко не глуп, не стал бы искать с кем-то ссор без повода. Поэтому…
— Я хочу увидеть башню, — перебил его мальчик.
Дракон нервно дернулся и выронил яблоко:
— Ты ведь сам понимаешь, что будет, если нас там поймают. Башня не охраняется, но…
— А кого-нибудь ловили? — поинтересовался Тео, приподняв брови. — И рубили головы за это?
— Нет, — после некоторого колебания ответил Альто. — Никто не ходил, насколько мне известно.
Мальчик вспомнил слова Людовика Бродячего, но благоразумно решил пока промолчать по этому поводу. И просто сказал:
— Тогда, возможно, я буду первым.
* * *Даже сейчас, в сумерках, теплый свет Башни согревал небо и силуэты окружающих домов. Стоило Тео приблизиться к стенам, как, мигнув, погас экран его электронных часов. Волшебство начало действовать.
