Анна Устинова - Тайны московской принцессы
С этими словами лаборант начал шумно подцеплять сундук. Егор решил воспользоваться удобным моментом.
– Выходим следом за ним, – скороговоркой зашептал он Зое и Белке. – Как только подойдет лифт, вырываем у Фомича тележку, толкаем ее в лифт и увозим. Пока они чухнутся, мы уже далеко окажемся.
– Годится, – согласились Зоя и Белка.
Сундук уже был водружен на тележку. Бородатый катил его к выходу, а трансмагистр рылся в шкафу с реактивами, бубня что-то себе под нос.
Ребята и Белка, плотно сгрудившись под мантией, засеменили к выходу. Точней, семенить приходилось Егору и Зое, Белка же с комфортом путешествовала у мальчика на закорках. Полпути было преодолено без препятствий и происшествий. Затем по левую сторону от них, на столе, там, где плеснуло из котелка, неожиданно бабахнуло. Во все стороны разлетелся фейерверк искр. Егор и Зоя синхронно споткнулись, потеряли равновесие и, вцепившись друг в друга, с грохотом рухнули на пол. Спеша подняться, мальчик толкнул стол. С него что-то со звоном упало.
– Кто тут? – проорал Амадеус.
Егор изловчился и помог Зое встать на ноги таким образом, чтобы мантия продолжала надежно их прикрывать. Они стремглав вылетели в дверь и захлопнули ее за собой, приглушив вопли Амадеуса. Лягушонок самостоятельно выпрыгнул у Егора из-за пазухи и распластался в замке. Теперь Амадеус не скоро выйдет из лаборатории.
– Придется нам тебя здесь оставить, – виновато прошептал Лягушонку мальчик. – Найдешь потом дорогу?
Лягушонок в ответ подмигнул. За меня, мол, не волнуйся.
– Пойдем скорее, – пнула Егора лапой Белка. – Иначе Кирей Фомич очухается и вернется.
Но она зря волновалась: Фомич преспокойно дожидался Амадеуса у лифта. Едва они подошли, двери кабины раскрылись. Она была заманчиво пуста. Кажется, удача благоприятствовала им.
– Я его отпихну, – прошептал Зое Егор. – А ты вкатывай сундук.
Но бородач на поверку оказался гораздо крепче, чем можно было предположить. Егор пихнул его изо всех сил. Тот лишь слегка покачнулся и со словами: «Внешняя икота начинается» – судорожно вцепился в ручку тележки. Егор врезал ему кулаком по побелевшим пальцам. Тот испуганно заозирался по сторонам, но тележку так и не выпустил, а принялся ее разворачивать. Егор захватил его поперек туловища и рванул на себя. Белка вгрызлась лаборанту в руку.
– Врешь! Не возьмешь! – возопил он, отчаянно брыкаясь и отбиваясь тележкой.
Егор с ужасом наблюдал, как мелькают в воздухе руки, ноги и другие части тел его, Зои и Белки.
– Тьфу, нечистые! – орал Кирей Фомич. – Отлепись, проклятая погань! Врешь! Не возьмешь!
Сундук елозил взад-вперед по тележке, того гляди свалится. Егор, поднапрягшись, еще раз врезал бородатому. Тележка вильнула. Раздался хруст. Колесо покатилось в сторону. Сундук накренился и рухнул. Новый треск. Старое дерево не выдержало удара об пол. Крышка отлетела. Из сундука во все стороны посыпались звери. Крыса на длинных аистиных ножках. Белый заяц с ветвистыми оленьими рогами. Фиолетовый ангорский кролик с рыжим собачьим хвостом. Средних размеров вполне обычный кабанчик, который с громким хрюканьем понесся по коридору, каким-то образом высекая копытцами из ковра огромные синие искры. И… ни малейших признаков Крабби. Времени на размышления не оставалось. Ребята и Белка кинулись в лифт.
Глава XII
В лифте они первым делом тщательно расправили на себе мантию. Не хватало еще, чтобы видеокамера зафиксировала чью-нибудь руку или ногу.
– Куда мы едем? – поинтересовалась Зоя.
– На сто двадцатый этаж, – сообщил ей мальчик.
– Почему? – спросила она.
– Ну, там же сад. Это первое, что пришло мне в голову. Вот я и нажал.
Белка вдруг с силой врезала лапкой по красной кнопке на панели. Кабина, дрогнув, остановилась.
– Что ты делаешь? – возопил Егор.
– Прежде чем мы поедем дальше, надо выработать внятную стратегию, – ничуть не смутился зверек. – И лучше, по-моему, это сделать здесь, чем впопыхах на ходу.
– Я скоро задохнусь под этой мантией, – пожаловался Егор. – Лучше бы уж действительно в сад пошли.
– Мы не знаем, что сейчас там творится, – возразила Белка. – Поэтому не рассчитывай на оздоровительный отдых под яблоней. Расслабишься, когда Крабби найдем. А вот откуда по новой начинать поиски – большой вопрос.
– Теперь ясно, что он не у Амадеуса, – уверенно проговорила Зоя. – Побоялся ему довериться.
– Может, Амадеус его спрятал не в лаборатории, а у себя дома, – сказал Егор.
– Он бы его там не оставил, раз сам собрался на полевые испытания, – возразила девочка.
– Считаешь, Крабби просто бродит сам по себе? – посмотрел на нее мальчик.
– Не только она, но и я так считаю, – поддержала девочку Белка.
– И где же мы его будем искать? Башня-то огромная, – растерялся Егор.
– Вся трудность для нас заключается в том, что я не в курсе, до какой степени Крабби осведомлен о секретных ходах и помещениях. – Белка нервно почесала лапкой за ухом. – Знай мы с вами точно, куда он наверняка не может проникнуть, могли бы действовать методом исключения.
– Про червячные ходы он точно в курсе, раз их обработали газом, – сообразила Зоя.
– Их как раз мы теперь можем исключить, – снова заговорила Белка. – Раз их обработали газом, значит, Крабби там уже нет.
– Тогда он может находиться в любом из тысячи помещений башни, – пришла к не слишком оптимистичному для них выводу Зоя.
– Их, наверное, уже тоже все прочесали, – предположил Егор.
– Так можно долго гадать, – недовольно процокала Белка. – И в лифте мы уже засиделись. Наверное, Амадеус с Киреем Фомичом уже всех своих уродцев выловили и сейчас за нас примутся.
– Кстати, что это было? – осведомился Егор.
– Очередные результаты опытов трансмагистра, – объяснила Белка. – Другой вопрос – удачных или неудачных.
– Научных или волшебных? – полюбопытствовал мальчик.
– Понятия не имею, – призналась она.
– Мне лично крыса понравилась, – сказала Зоя.
– Нет, заяц с рогами поинтереснее, – возразил Егор.
– А мне они вообще не понравились, – свирепо цокнула зубом Белка. – Несчастное зверье! Издевательство над животными. Вот самому Амадеусу бы рога приделать, покрасить в фиолетовый цвет и заставить прыгать на искрящих копытах. Сомневаюсь, что он заплачет от счастья.
– Уж скорей зарыдает от горя, – кивнула Зоя.
Егор придерживался иной точки зрения:
– Если он настоящий ученый-экспериментатор, то вполне мог поставить такой опыт на себе и страшно радоваться удаче, несмотря на то что жить в таком виде совершенно неудобно. Он считал бы, что пожертвовал собой во имя научного прогресса.
– В чем прогресс-то, когда ходишь с рогами на башке? – презрительно фыркнула Белка.
– Ну уж не знаю, – немного озадачился Егор. – Например, рога могут оказаться какими-то особо чувствительными и предсказывать изменение погоды или еще что-то важное.
– Проще новости послушать, чем с рогами ходить или собачьим хвостом вертеть, – стояла на своем Белка.
– Вопрос не в применении, а в том, что он смог совместить несовместимое. Преодолел межвидовой барьер.
– А может, как раз этого никому и не надо, – отрезала Белка. – Наоборот, весь мировой порядок нарушится. Ладно, прекращаем пустую болтовню. Нам сейчас не до копыт, рогов и хвостов. Крабби надо поймать, пока он сам до нас не добрался.
– И куда поедем? – так пока еще и не разобрался Егор.
– Да полагаю, куда изначально и ехали. В сад, – ответила Зоя.
– Ну вот! – возмутился мальчик. – То не надо в сад, то надо.
– Ко мне пока нельзя, потому что мимо гвардейцев даже в мантии не пройти. Ни с того ни с сего открывшаяся дверь мигом повысит их бдительность. Вернуться в комнату мы можем только через часы, а червячные ходы сейчас заполнены газом, и нужно переждать, пока он рассеется. Поэтому посидим в саду и продумаем хорошенько план дальнейших действий.
– А в сад мы как попадем? Лягушонка-то нету, – сообразил Егор. – Он остался в замке Амадеуса. Надеюсь, с ним ничего плохого не приключится.
– Ну, парень он вострый. Выберется, – заверила Белка. – А путь в сад нам с Зоей открыт.
Егор хлопнул себя по лбу.
– Я так привык, что последнее время мне Лягушонок все открывает. Забыл, что вы тоже можете это сделать. Но за него я все же тревожусь. Нехорошо как вышло: друга в опасности оставил.
– Поверь мне: с ним все будет отлично. – С этими словами Белка набрала сто двадцатый этаж.
Буквально секунду спустя кабина вновь замерла. Они забились в угол. Двери распахнулись. Внутрь никто не вошел. Зато, когда они уже задвигались, в лифт, радостно сияя, влетел Белкин Шарик. На макушке у него розовело большое пятно. Лишь когда Белка поймала своего помощника, ребята увидели, в чем дело. Верхом на Шарике восседал гордый Лягушонок.
– Квак, – сказал он и запрыгнул мальчику за пазуху.
