Наталья Жаворонкова - Уникум
– Ух ты, круто! А куда она потом девается, эта пластинка? – спросил, заглянув за ворот футболки, Арсен. – Я вроде как к груди тряпочку прикладывал.
– Через сутки, когда у нее кончается запас энергии, она просто отклеивается, и все. – Эдванс тряхнул головой. – Что-то я отвлекся… Ник, идти к Бладреду безо всякой поддержки рискованно и глупо. Даже в костюмах.
– А, кстати, этот… ну, который у нас в УНИКУМе Мандарини… – Ник наморщил лоб, пытаясь вспомнить.
– Адриано Манчини?
– Ну да! Раз он предатель, может, он и ваши костюмы Бладреду отнес? – спросил Ник. – Может, их давно изучили и уже готов какой-нибудь обнаруживатель этих костюмов?
– То, что пластинка-излучатель может попасть в руки врага, мы предусмотрели, – сказал Эдванс. – Изучить ее нельзя. Пластинка разрушится раньше, чем ее поднесут к любому прибору.
– А Манчини не знает ее устройства?
– Ему известно примерно то же, что я вам только что рассказал. Заложенных в нее программ он не знает. У нас вся работа была организована так, чтобы никто не знал сразу всего. Делали мы это не потому, что не доверяли друг другу. Просто любой из нас мог попасть в плен к Бладреду, а ему достаточно было просканировать сознание пленника, чтобы выведать все секреты. Мои сотрудники – жители НРУ-1, и какими бы кодами они ни охраняли свое сознание, генерал без труда раскрыл бы их.
– Что ж, это мудрое решение, – согласился Ник.
– Но что ты все-таки хочешь делать? – спросил его Арсен.
– Я вот что думаю. Если генерал смог проникнуть в Кибрэ и раскрыл все наши лаборатории и даже квартиры здесь, в Сиэтле-241, значит, он намного сильнее, чем ожидали наши профессора. Возможно, он уже завершил работу над новым оружием и готов применить его в Основной Реальности. Поэтому надо действовать быстро, воспользоваться тем, что мы оказались тут.
– Что ты предлагаешь? – Арсену явно не терпелось поскорее начать что-нибудь делать.
– Я точно сам еще не знаю, – сказал Ник. – Но надеюсь, что, попав в лабораторию генерала, что-нибудь придумаю.
Джон Эдванс пристально поглядел на мальчиков. Оба были полны решимости, глаза их горели, даже щеки зарумянились от возбуждения. Он понял, что пытаться переубедить их – пустая трата времени, но на всякий случай сказал:
– Давайте хотя бы получим разрешение от Шарадова и Катуямы.
– Джон, – вздохнул Ник, – мы не можем быть уверены, что коды Кибрэ защитят наше сообщение от сканеров Бладреда.
– Но ведь Катуяма только что поставил новый главный пароль! – воскликнул Эдванс.
– Ну и что? Скорее всего, дело вообще не в том, что пароли нас подвели, – сказал Ник.
– А в чем?
– В Мандарини.
– В таком случае надо срочно предупредить Шарадова. – Эдванс нахмурился. – Как же я раньше не сообразил!
– Не надо, Джон, – возразил Ник. – Пусть Бладред думает, что мы не догадываемся, кто в Кибрэ его шпион.
– А он и не узнает! – Эдванс хитро подмигнул.
Арсен и Ник недоуменно переглянулись.
– У нас есть канал связи, о котором Бладред не подозревает! – пояснил Эдванс. – Вы что, забыли про связь через Лунарбим, которую установил Трэйч?
Эта идея всем понравилась. Действительно, они могли легко общаться с Трэйчем, потому что Бладред не следил за Атлантидой. А Трэйч передаст нужную информацию в Кибрэ.
План был разработан очень быстро. Было решено, что Эдванс отправится в город и пошлет из интернет-кафе письмо для Трэйча, а Ник и Арсен посетят выставку орхидей.
Глава 29
Выставка орхидей
Выставка, проходившая в Техническом университете, оказалась просто огромной. Цветами была заставлена вся университетская оранжерея, но это была лишь малая часть. На территории университета возвели еще несколько больших теплиц. Некоторые виды орхидей, приспособленных к сухому жаркому климату, демонстрировались и на открытом воздухе. Каких только орхидей тут не было! Яркие, нежные, всевозможных форм, размеров и окрасок, источающие дурманящий аромат и вовсе без запаха. Посетителей тоже оказалось немало.
Ник пожалел, что не назначил какое-нибудь более определенное место встречи. Казалось, найти своих друзей в этом цветочном царстве просто невозможно. Арсен заметил, что в этом есть свое преимущество – Бладреду тоже было бы нелегко отыскать их тут, если бы он захотел это сделать. Полчаса проблуждав среди роскошных орхидей, они остановились у фонтанчика в тени платана, и Ник, вытирая пот со лба, сказал:
– Слушай, Арсен, надо что-то придумать. Так можно целый день впустую проболтаться. Спрашивать всех подряд: «Вы не видели тут чернокожего мальчика и рыжеволосую девочку?» – вроде бы не годится. Может, ты мысли этих граждан почитаешь?
– Да ты что? Я же не могу сразу в тысячу голов влезть! – усмехнулся Арсен.
На несколько секунд он задумался, а потом вдруг поднял брови и, сняв очки, стал их протирать.
– Кажется, я знаю, что нам делать! – с видом заговорщика сказал он. – Подумай, что отличает Сью и Ратуку от всех остальных?
– То, что они не из НРУ-1. Но что это дает?
– Ты, Ник, плохо Полуэктову слушал на Усах, – улыбнулся Арсен. – Она говорила, что спектр сознания биотвинера меняется, когда ты в него перемещаешься. То есть даже здесь, в НРУ-1, у Сью и Ратуки цвет сознания фиолетовый, а не красный, как у всех остальных.
– М-да… – вздохнул Ник. – А как мы увидим этот цвет?
– Ты что, правда не помнишь, как это делается? – искренне удивился Арсен.
– А мы это проходили? – с сомнением спросил Ник. – Ты, наверное, это на дополнительных занятиях узнал.
– Да нет же, мы это проходили в конце ноября. Сначала нужно закрыть глаза и сосредоточиться, – начал объяснять Арсен. – Поискать в своем сознании внутреннее зрение…
Ник вспомнил, что о внутреннем зрении Инга Полуэктова им действительно говорила, но слушал он невнимательно – считал, что оно ему не пригодится. Он расшифровывал коды и пароли не потому, что «видел» их с закрытыми глазами – они как будто всплывали у него в памяти. Тут Ник подумал, что отличником быть не так уж плохо. Иногда знания очень помогают там, где подводят интуиция и врожденные способности.
– А потом, – продолжал Арсен, – не открывая глаз, представить окружающее тебя пространство. И сколько бы там ни было людей: один человек или целая толпа – ты увидишь своим внутренним зрением свечение вокруг голов этих людей. Это и будет цвет их сознания.
– Территория выставки слишком велика. Вряд ли можно представить себе всех посетителей одновременно, – опять засомневался Ник.
– Давай попробуем, а потом сверим результаты, – предложил Арсен.
Друзья зажмурились и с минуту стояли молча.
– Ну, как у тебя? – спросил наконец Арсен.
– По-моему, получилось, – с облегчением сказал Ник. – Я заметил фиолетовое свечение вон там, у павильона с орхидеями из Центральной Африки.
– Отлично! – обрадовался Арсен. – Я видел то же самое! Бежим скорее!
И действительно, среди центральноафриканских орхидей бродили Сью и Ратука. Сью была взволнована, видимо, решила, что случилось что-нибудь ужасное, и Ник с Арсеном уже не придут. Увидев их, она хотела броситься навстречу, но Ратука удержал ее, что-то шепнув на ухо. Ник сделал вид, что его страшно интересует Eulophia guineensis purpurata– крупная орхидея с элегантным нежно-фиолетовым соцветием, широко распространенная в африканских саваннах. О ней в центре павильона как раз рассказывал бледный юноша в белом халате, по виду которого никак нельзя было подумать, что он приехал из Африки. Вокруг лектора образовался небольшой кружок из любопытствующих. Арсен тем временем пробрался поближе к друзьям и тихонько сказал Ратуке:
– У нас все в порядке. Есть тут поблизости местечко, где не так жарко и можно спокойно поговорить?
– Есть. Рядом с главным корпусом университета куча кафешек. Давайте встретимся, например, в «Юном энтомологе».
– Ну и названьице! Кто такие энтомологи?
– Это те, кто изучает насекомых. В «Юном энтомологе» всегда мало народу, тихо… Вы идите, а мы подтянемся через пять минут.
Арсен с Ником вышли из павильона, а Сью и Ратука остались слушать лекцию:
– Название рода орхидей «Евлофия», – пояснял лектор, – происходит от греческого eu– добрый, настоящий и lophos – перо, венчик из перьев и пуха. Род насчитывает не менее двухсот пятидесяти видов, произрастающих практически во всех тропиках, но большинство – на Африканском континенте…
Кафе «Юный энтомолог» располагалось на третьем этаже ресторанного комплекса. К великой радости Никиты и Арсена, там было прохладно. Они заказали по коктейлю из молока и мороженого и стали ждать друзей.
– Уф! – с облегчением выдохнул Ник, выпив залпом свой коктейль. – Полегче стало. Никак не могу привыкнуть к этой жаре.
– А к тому, что не слышишь ничего, уже привык? – спросил Арсен, потихоньку потягивая коктейль через соломинку.
