Генри Ченселлор - Путешественник во времени
— Вы имеете в виду… людей? — спросил Том, не желая этому верить.
— Боюсь, да. Четыреста тринадцать мужчин, женщин и детей, если быть точным.
Мальчик во все глаза глядел на великолепного зверя, распростертого на земле. Ему было почти жаль тигрицу, несмотря на все причиненные ею страдания и ужас. Но искорка сомнения все еще теплилась на задворках его сознания. Что там рассказывал дядюшка Джос про тигра и ночной лагерь? Неужели какая-то древняя, основанная на суевериях легенда о шайтане повторялась так часто, что ее стали принимать за правду? Возможно, и так. По крайней мере, ему хотелось в это верить. Прямо перед ним лежала мертвая тигрица. Вот что случилось на самом деле, а значит, он ошибался. И это к лучшему. Огромный тигр-людоед Чампавандры убил свою последнюю жертву. Разве нет?
Глава 16
ДЬЯВОЛ ПРИХОДИТ НОЧЬЮ
— Замрите, — велел Август. — Три, два, один…
Мина, сэр Генри, он сам и Пулани застыли, скорбно глядя в камеру, у их ног лежала огромная тигрица. Широко улыбались только индийские ребятишки и Том, стоявший с краю группы рядом с рулевым.
Щ-щелк!
Раздались бурные аплодисменты, и местные жители толпой бросились поздравлять охотников. Весть о том, что тигр убит, быстро разнеслась по округе; на галечном берегу рядом с лагерем уже сохло немало долбленых лодок, и постоянно прибывали новые. Всем хотелось собственными глазами увидеть огромного зверя, державшего их в страхе три долгих года. Сэра Генри тут же окружили древнего вида старейшины, говорящие все одновременно.
— Чего они хотят? — спросила Мина.
— Тигрицу. Каждый хочет получить ее кусочек, чтобы он приносил удачу.
— Какой кусочек?
— Любой, — усмехнулся охотник. — Шайтан — штука особенная. Повесь на шею маленький кусочек кости, и духи джунглей тебя не тронут.
С этими словами сэр Генри сел и жестом предложил окружающим к нему присоединиться. Он подробно объяснил, что хочет оставить себе шкуру, а с остальным они могут поступать по своему усмотрению. Дальше по берегу Том и Август замеряли тушу тигрицы.
— Какую позу вы собираетесь ей придать? — поинтересовался мальчик, когда они завершили работу.
Август не сразу услышал его. Он рассеянно смотрел на сэра Генри, терпеливо выслушивающего туземцев, и Мину рядом с ним. И не мог скрыть разочарования.
— Прости, Том, о чем ты спросил?
— О тигрице. Какую позу вы собираетесь ей придать?
— Ах да.
Таксидермист вновь воззрился на лежащую в пыли тигрицу.
— Стоя там, в зарослях, я ждал, что она вот-вот прыгнет. Она прижалась к земле, напряглась, изготовилась, и меня… буквально сковало ужасом. Я не мог шевельнуться. Чувствовал себя мышью, дрожащей перед кошкой.
Том прекрасно знал, о чем он говорит. Он тоже дрожал перед этой тигрицей, словно мышь, но не мог в этом признаться.
— Полагаю, мне действительно не дано убивать животных, — криво усмехнувшись, пробормотал себе под нос Август. — Забавно, правда?
Глубоко задумавшись, он поглаживал зверя по спине.
— Но возможно, — продолжил он, — возможно, есть и другой путь.
— Что вы имеете в виду?
Август смотрел на тигрицу с выражением странной решимости, а Том понятия не имел, о чем он говорит.
— Еще одну… возможность, — туманно ответил таксидермист.
И тут по долине разнесся протяжный басовитый гудок, а следом — крики. Том встал и увидел, как из-за утеса выплывает небольшая флотилия лодок, украшенных цветами и флагами. Посреди, решительно пыхтя, шел крохотный колесный пароход. Когда они приблизились, мальчик услышал жестяные звуки граммофона. Оборванные туземцы оживленно загомонили, показывая пальцами на сидящего на палубе невысокого толстячка в зеленой чалме.
— Кто это? — шепотом спросил Том.
— Понятия не имею, — ответил не менее заинтригованный Август, — но он выглядит важной персоной.
— Махараджа Чампавандры, сагиб, — пояснил Пулани, поспешно отряхивая от пыли грязную рубаху. — Махараджа прибыл лично убедиться в том, что шайтан мертв.
Пароходик ткнулся носом в берег, трое слуг спрыгнули в воду, перекинули на галечный берег деревянные сходни и накрыли их красным ковром. Сделали они это так быстро, что буквально через минуту махараджа встал, нетерпеливо постукивая по палубе тростью. Он оказался действительно низеньким, но очень серьезным, с длинными моржовыми усами. Одет он был в странноватый, тесно сидящий костюм в синюю и белую полоску, брюки были заправлены в высокие коричневые сапоги для верховой езды. С некоторой торжественностью он сошел на берег, где небольшая толпа местных крестьян склонила перед ним головы.
— Где он? — спросил махараджа.
Никто не осмелился ответить вслух, но туземцы расступились, пропуская его к вытянувшейся в пыли огромной тигрице. Махараджа явно был изумлен. Прошествовав сквозь толпу, он остановился и добрую минуту рассматривал зверя в полном молчании. Потом изумление вдруг уступило место ярости, и, высоко занеся бамбуковую трость над головой, он обрушил ее на брюхо тигрицы.
Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп!
Он все колотил и колотил ее, и слезы катились по его щекам. Затем, столь же внезапно, он остановился и, достав из кармана белый носовой платок, аккуратно промокнул им глаза.
— Это за мою дорогую Парвати, — произнес махараджа срывающимся голосом. — И за всех, кого ты сожрал.
Взяв себя в руки, он повернулся к оборванной толпе на берегу.
— Где человек, убивший зверя?
— Здесь, ваше высочество, — откликнулся сэр Генри, все это время стоявший поодаль, наблюдая за происходящим.
Он вышел вперед, и махараджа протянул ему для рукопожатия пухлую ладонь.
— Сэр Генри Скаттерхорн, к вашим услугам, — представился охотник, низко кланяясь ярко одетому толстячку.
— Сэр Генри Скаттерхорн, разумеется. Я много читал о вас и вашем музее в газетах. Говорят, это нечто исключительное.
Скаттерхорн-старший учтиво поклонился.
— Вы, без сомнения, хотите увезти тигрицу с собой, чтобы пополнить коллекцию.
— Если это возможно, ваше высочество. Только с вашего позволения.
— Буду только рад. Не желаю видеть эту мерзкую тварь до скончания дней.
— Благодарю вас.
— Скажите, а этот бесстрашный мальчик, о котором пишут в газетах, тоже с вами?
— Именно так, сэр. Том!
Взгляды всех присутствующих обратились к мальчику, и у него перехватило дыхание. Он робко пробрался сквозь толпу туземцев и встал рядом с сэром Генри.
— Поездка на крыше поезда, схватка с бандитами, спасение от крокодилов, а? История, достойная самого Филеаса Фогга![24] — Маленький махараджа смерил его любопытным взглядом с головы до ног. — Итак, молодой человек, вы определенно проделали долгий путь ради тигриной охоты. Надеюсь, она того стоила.
— О да, сэр, то есть ваше королевское высочество, сэр. Действительно стоила.
— Прекрасно, прекрасно, — улыбнулся махараджа. — Какая жалость, что все вы не прибыли сюда чуточку раньше. И тогда бы, возможно, моя крошка Парвати… — Он осекся и чуть всхлипнул. — Не обращайте внимания. Что сделано, то сделано, и никому этого не изменить. — Он громко высморкался и крикнул: — Бирен!
— Сагиб!
Свирепого вида бородач с винтовкой подбежал к махарадже и низко поклонился.
— Отдай сэру Генри то, ради чего он, без сомнения, и приехал.
Бирен достал из-под плаща небольшой бархатный мешочек, перетянутый шнурком. Махараджа нетерпеливым жестом велел ему передать награду охотнику.
— Откройте, — приказал он.
Сэр Генри осторожно выудил из мешочка нечто похожее на крупное яйцо. Странно тусклое и темно-синее, оно словно светилось изнутри. По толпе прокатилась волна взволнованного шепота.
— До прошлой недели это был крупнейший сапфир в мире, — с некоторым смущением сообщил махараджа. — Но, увы, какой-то железнодорожный магнат в Америке недавно нашел больший камень. Примите мои искренние извинения.
Сэр Генри вежливо улыбнулся этой шутке.
— Теперь камень ваш, поступайте с ним, как вам заблагорассудится, — продолжил индус. — Хотя должен вас предупредить, некоторые мои люди считают, что такая награда приносит несчастье. Вы, конечно же, слышали разговоры о шайтане?
— Слышал, сэр.
— Не обращайте на них внимания, — предложил махараджа, подходя ближе. — Старые индийские суеверия. Этот тигр — всего лишь тигр, а сапфир — просто сапфир, ничего больше. Увезите его домой и наслаждайтесь. Подарите его девушке, к примеру. Я вижу вон там одну очень хорошенькую. — Махараджа восхищенно посмотрел на Мину. — Но не верьте россказням этих детей джунглей, — добавил он, понизив голос до шепота. — Они по-прежнему дики и бескультурны. Я хотел подарить им машины и электричество — современный мир, а им все равно. Их интересуют лишь шайтаны и проклятия, и это в наше время, вообразите себе.
