Виталий Мелентьев - Черный свет (сборник)
— Юрий! — услышал он голос Квача. — Какой вред может принести этот летательный аппарат?
— Какой аппарат? — не понял Юрий.
— Ну вот этот… что улетел.
— При чем здесь вред? — удивился Юрий. — Это же самый обыкновенный вертолет. Пассажиров возит, грузы. Разведку производит и всякое такое.
Квач помолчал, потом сурово спросил:
— Нам известно, что по уровню цивилизации на вашей Голубой земле возможны и враждебные действия. Например, нападения и эти… самые… как же их… забыл совсем… ну…
— Чего — ну?
— Да вот забыл. То же, что нападение, но только когда убивают друг друга.
— Бандитизм, что ли?
— Да нет. Хотя, может, это так и называется? — Квач потер лоб. — Ага! Войны! Вот как это называется.
— Ах, войны! Так это не у нас. Это у капиталистов. В капиталистическом мире, — поправился Юрий. — Там в самом деле вертолеты воюют против партизан в джунглях.
Квач задумался, хотел что-то спросить, потом махнул рукой.
— Нет, сразу всего я, конечно, не пойму. Да и некогда. Скажи только одно: у вас вот здесь, где мы стоим, эти самые вертолеты ни на кого не нападают?
— А зачем им нападать? На кого? — искренне удивился Юрий.
— Хорошо… Но принимать решение все-таки необходимо.
— Какое решение? — не совсем уверенно спросил Юрий.
— Прежде всего, тревога.
Квач подошел к спавшим товарищам и растолкал их. Когда все собрались, Квач сказал:
— Друзья, поступило предупреждение о появлении летательного аппарата обитателей Голубой земли. Наш гость Юрий говорит, что их вертолеты никогда не нападают. И все-таки мы уже нарушили программу полета. Потом из-за своеволия Зета нарушили правила поведения на корабле. Что будем делать теперь? Взлетать или знакомиться с уже цивилизованными обитателями Голубой земли? Напоминаю, что наша главная задача заключается не в этом.
Космонавты молчали, а Зет тяжело вздыхал и ласково посматривал на Юрия, словно хотел сказать ему: «Я, конечно, виноват, но ведь я это делал для тебя… Да и за своих стыдно».
Юрий еще ничего не понимал и потому только смотрел на космонавтов.
Наконец Миро сказал:
— Винить некого и незачем. В конце концов, лететь к Голубой земле предложил Квач. Но дело не в этом. Дело в том, что мы потеряли много времени и контролирующие приборы справедливо послали сигналы. Так что нам все равно достанется за нарушение программы полета.
— Это ясно, — вмешался Тэн. — Взлетать или не взлетать — вот в чем вопрос.
— Считаю, что нужно взлетать. И немедленно. Иначе роботы будут дополнительно загружены расчетами траекторий и начнут снижать скорости.
— А это значит, что мы опять потеряем время, — сказал Квач, — которое мы выгадали, когда взяли управление в свои руки.
— Правильно! А ты как думаешь, Зет?
Зет все так же мягко и несмело улыбнулся.
— Я думаю, что все правильно. Но мне так нравится эта Голубая земля. На ней так славно дышится… И потом… Потом, как быть с Юрием?
— То есть как быть с Юрием? — удивился Квач. — Мы очень рады знакомству… Но… не можем же мы взять его с собой. У него дом здесь. На этой Голубой земле. Так что…
— Это все правильно, — мягко произнес Зет. — Но знаете, ребята, когда я подключал Юрию обучающий аппарат, я нечаянно дал обратную связь. И мне показалось, что у него какие-то очень большие неприятности. Очень большие… Может быть, он расскажет нам все. И уж тогда мы решим.
— Выходит, ты подслушивал чужие мысли? — сурово спросил Миро.
— Но я же нечаянно, — заморгал Зет. — Случайно.
— Не будем спорить. Расскажи, Юра, что у тебя стряслось и чем мы можем помочь?
Глава седьмая МУЖСКИЕ РЕШЕНИЯ
Юрий покраснел и потупился. Ему очень не хотелось рассказывать о своих неприятностях. Но еще больше не хотелось отступать — ведь он только что прикоснулся к самой большой тайне, которая когда-либо бывала на его Земле, той самой, которую космонавты называли Голубой. И, вероятно, называли справедливо. Он сам читал, что из космоса его родная Земля кажется голубой и зеленой. Об этом писали космонавты. И это же самое увидели…
Нет, теперь сомнений не было — перед ним за столом сидели именно незнакомые космонавты. Они прилетели с какой-то другой планеты и теперь спешили еще дальше. А раз так — можно им рассказать все по-честному: все равно на Земле никто ничего не узнает.
Но, с другой стороны, единственным представителем Голубой земли на корабле является Юрий. Шарика можно не считать. Значит, по поведению Юрия люди другой планеты будут судить о всех жителях Земли — белых и черных, желтых и краснокожих, коммунистах, капиталистах и неприсоединившихся. В эти критические минуты Юрий отвечал за всю Землю! Один за всех!
И первое, что он хотел сказать, было: «Ничего особенного со мной не произошло. Никаких неприятностей».
Но если он скажет так, то хоть и спасет одну сторону чести землян, но зато уронит другую. Ведь при этом он должен будет соврать. А что может быть противней лжи? Нет, настоящий мужчина никогда не унизится до лжи. В крайнем случае, он промолчит, но не соврет. Правда — вот девиз настоящего мужчины. А для того чтобы принять решение, настоящий мужчина должен знать как можно больше. И поэтому Юрий спросил:
— Слушай, Зет, а почему вам важно знать, какие у меня неприятности?
— Потому, что, может быть, мы поможем тебе.
— Вряд ли… — сомневаясь, покачал головой Юрий. — У меня ведь они… личные. Их можно просто не понять.
— Ну знаешь ли!.. — рассердился Миро. — Можно подумать, что ты какой-то особенный. Неповторимый.
— И потом, откуда ты знаешь, может быть, и у нас такие же или, вернее, похожие неприятности? — мягко сказал Зет, и все переглянулись.
Юрий задумался. В самом деле, что он знал о голубых людях? Ровным счетом ничего. Так почему он должен думать, что они плохие и поймут его неправильно? Может быть, потому, что сам он чувствовал, что поступил неправильно, и теперь стыдится собственных поступков? Но голубые-то люди тут ни при чем.
— В общем, так, товарищи. Мы поругались с отцом. И я ушел из дому. Вот…
— Та-ак… Почти понятно, — усмехнулся Квач, и все опять переглянулись.
— Теперь давай уточним. Почему ты поругался с отцом?
— Понимаете, отец все время меня ругал, что я ни о чем не думаю, что я… бездельник. Что он в мои годы уже работал и учился, а я даже учиться как следует не умею… или не хочу. И еще он говорил, что я безвольный, бесхарактерный и настоящего мужчины из меня никогда не получится. Ну вот… Сколько же можно терпеть оскорблений? Я разозлился и ушел.
— Что же ты собирался делать после ухода из дому? — допытывался Миро.
— Не знаю… Вернее, знаю… Но… — Юрий опять вздохнул и покраснел так, что сам понял: в сущности, он был очень смешным и глупым человеком, когда принимал такое решение. — Ноя собирался пожить немного в лесу, пока меня не перестанут искать… А потом пойти работать. А вечером — учиться.
— А у вас учатся вечером? — удивился молчаливый Тэн. — Странно…
— Нет, учатся и утром и днем. Словом, кто как хочет.
— А ты хотел вечером?
— Да.
— А отец хотел, чтобы ты учился утром?
— Нет, дело не только в этом. Мне просто надоело быть маленьким. Понимаете? Все время маленьким! И то нельзя, и это невозможно! И я всегда виноват. Как будто взрослые во всем везде раз и навсегда правые, а я, потому что еще не успел вырасти, обязательно виноват. Мне это надоело. И я решил быть взрослым! Пусть… маленьким, но — взрослым! А что? — сразу став сильным и решительным, спросил Юрий у молчавших и почему-то радостно переглядывающихся космонавтов. — А что, в конце концов? Буду работать и учиться, как это делают взрослые! Буду поступать так, как я считаю нужным. И не буду вечно просить разрешения. Раз отец в мои годы мог работать и учиться — так я не хуже его! Если он никого и ничего не боится, так и я не хуже. Вот потому я и ушел из дому. И никаких неприятностей у меня нет.
Космонавты стали словно родней и ближе. Они сгрудились вокруг Юрия и, кажется, даже полиловели — наверное, у них так проявляется румянец, — и глаза были добрыми и суматошными.
— Тао![1] — воскликнул Миро. — Тао! И здесь Квач прав, и нечего на него сердиться. Каждому надоедает вечно быть маленьким. Особенно если есть голова на плечах, а руки крепкие.
— В конце концов, все совершенно правильно, — миролюбиво согласился мудрый Тэн. — У Юрия точно такая же история, как и у нас. Но, конечно, с поправками на уровень цивилизации.
Юрий с удивлением посмотрел на Тэна, но спросить, почему у них такая же история, не успел, хотя, честно говоря, у него мелькнула странная мысль: «А может быть, эти космонавты на самом деле вовсе не космонавты, а просто сбежавшие из дому мальчишки?.. Украли космический корабль — и сбежали. Ведь и в самом деле нужно делать поправку на уровень цивилизации».
