Дорофея Ларичева - Искры и химеры
Голова закружилась вначале от легкого прикосновения, а потом и настойчиво ввинчивающегося в череп напора чужой воли. Кресло покачнулось, улетело куда-то далеко, медленно растворилось вместе с комнатой-аквариумом, зданием, Москвой, планетой.
Ночь была вокруг. Ночь словно подарила ей крылья: тяжелые, непослушные. И девушка падала в вязкую, холодную черноту. Тьма упорно затягивала ее, беспомощную, в глубину, пока не забросила Дорофею в уже знакомый по путешествию в памяти Левашова космос. Навстречу, затеняя собой звезды, двигалось нечто, формой напоминающее игрушечного плюшевого муми-тролля.
Перед глазами вспыхнули белые искры, чей-то голос, горько-кислый и тяжелый, потребовал вспомнить Дельту, аномалии, оружие, их создающее. Смысл слов доходил медленно, взрывался искорками, пах черникой и морем. Зачем отвлекаться на глупости, когда можно плыть, зачарованной космосом, к сияющим маякам галактик и пылевых облаков. Даже муми-тролли, которые темнее окружающей черноты, казались ей интересными и дружелюбными.
– Ты не Дельта, – напомнила одна из теней, – но ее наследница. Следуй за мной, покажу.
Темный ветер подхватил ее, завертел, закружил, дохну́л горными травами и разогретой землей. Звезды откололись от черного полотна мироздания, помчались навстречу, убыстряясь, превращаясь в сияющие вытянутые линии. И вдруг все прекратилось.
Вокруг вздымались поросшие южными травами и редким кустарником горы. Справа, вверх к перевалу, уходил дорожный серпантин. Слева, на очередном повороте, из-за оголенной ветрами плоской макушки горы Шептухи поблескивало море. Впереди через глубокое ущелье протянулся изящный арочный мост.
Дорофея засмотрелась на кружащих высоко-высоко в небе орлов, на синие цветущие колючки вдоль дороги и только потом увидела впереди Дельту. Та сидела в кабриолете позади водителя, задумчиво изучала маникюр, то и дело дергала шелковые ленты, удерживающие соломенную шляпку на пышных локонах.
Автомобиль миновал ущелье, обогнул гору и, свернув с дороги в сливовый сад, остановился у деревянного крыльца двухэтажного дома с широкими окнами. Над крыльцом на непонятном языке красовалась надпись, но память Дарьи Фелисии подсказала: «Отель „Горный приют“».
Над цветником у входа тихо жужжали насекомые. Седой, загорелый до черноты южанин держал под уздцы длинногривого жеребца и распекал ребят лет десяти. Мол, плохо за конями ходят: «Не на туристов работаете, а на себя, лоботрясы!»
Дора почувствовала, как Дельта улыбнулась, кивнула старику и вышла из машины, придерживая подол длинного синего платья.
– Как всегда блистательна! – окликнули ее.
Дарья Фелисия с удовольствием сняла с головы шляпу, встряхнула волосами и обернулась к коренастому мужичку. Простая серая рубашка с засученными рукавами, черные подтяжки, широкие штаны с заплатой на левом колене, детская панама. Дора поняла: «Дельта симпатизирует неказистому незнакомцу. Хотя: нет, какому незнакомцу?»
– Словно не боишься войны, Орэф, – упрекнула его красавица.
– У нас обоих есть индульгенция от ада. – Он вытер руки о пыльные штаны, кивнул водителю и пригласил даму в дом.
Молчаливая строгая женщина поставила на стол запотевший кувшин с вишневым соком, два глубоких стакана, блюдо с первыми сливами и слоеный пирог и удалилась, не поднимая глаз на хозяина дома.
Дельта с удовольствием налила ледяного сока и взяла стакан в ладони, охлаждая сжигающий ее изнутри жар местного лета. Дорофея удивилась, сколь запутаны чувства Дарьи Фелисии: восхищение, ненависть, презрение и любовь – все было вместе плотно переплетено, связано в узел.
– Зачем меня звал? Зачем задержал здесь? – Она вскинула голову.
– Скучал. – Мужчина улыбнулся и отрезал кусочек пирога. – Ты готова покинуть цветущие берега?
Она кивнула, задумчиво разглядывая резные стены гостиной и невесомые прозрачные шторы с тонкой вышивкой у пола, картины-мозаики из цветного стекла и поделочного камня. Будто видела все впервые.
– Я задержусь, пока можно, посмотрю, к чему все катится, – заявил Орэф.
Беззаботный тон не обманул ни Дельту, ни Дору. Он всегда любил море, а теперь еще привязался к горам, к квадратикам солнца на полу, к конюшне, шумным туристам, наводнявшим эти места по весне и осени. Она тоже привязалась. Но она не одна, остальные давно ушли в новый мир, наверняка еще более красивый и удивительный.
– Ты почти одна из нас. Еще десяток-другой миграций – и переродишься, получишь доступ к большой силе. А пока дам то, что ты ищешь.
Он сдвинул кувшин и пирог на край стола, снял со шкафа кожаный тубус, вынул туго скатанные листы и расстелил на столешнице. Рядом легла коробка с оружием, тем самым, что Дора видела в действии…
– Как и обещал, – похвастался он. – Твою идею с преображением мира не одобряю, но думаю, однажды ты сама поймешь, что была не права. И друзья твои тоже поймут. Если выживут.
– Что значит «если»? – изогнула брови Дарья Фелисия.
– Думаю, с тобой еще встречусь. С ними – точно нет, – просто ответил он.
Как было бы здорово разузнать все про загадочного Орэфа прямо тут: откуда он, почему спас ее на вокзале? Жаль, вмешаться в чужие воспоминания Дорофея не могла, приходилось смотреть, что показывают, дальше.
– Твои идиотские предчувствия – не доказательство их гибели, – жестко ответила Дельта и склонилась над чертежом. – Это что? – ткнула она наманикюренным ногтем в закорючки чужих букв.
Мужчина пояснил. А Дора не могла отвести глаз от линий, стрелок, подписей. Они намертво впечатывались в ее память, сантиметр за сантиметром. Этот лист, другой, третий…
Девушка очнулась от боли в пальцах. Тонкий пластик ручки, которой она скопировала все чертежи, треснул, не выдержал напряжения.
Чернявый сенс вытирал полотенцем взмокшее лицо и шею, Левашов жадно пил воду. Он поставил пустую бутылку на пол и уставился на мигрантку.
– У меня в голове не укладывается, что именно Орэф дал Дарье Фелисии оружие. – Во рту у Дорофеи пересохло столь сильно, что слова царапали горло. – Он очень хорошо знал Дельту, – поразилась и испугалась девушка.
Левашов задумчиво поджал губы. Дора рассеянно наблюдала за ним, за тем, как Валентин открыл двери «аквариума» и передал чертежи только что примчавшемуся Роберту.
Внутрь ворвалась Машка, сунула в руки двойнику внушительных размеров чашку компота, и заботы окружающих отошли на второй план. Как же хорошо было напиться после такой встряски мозгов, а еще лучше забраться в ванну и отмокать там минут двадцать! Непозволительное удовольствие. Столь яркие минуту назад воспоминания о чертеже страшного оружия рассеялись. В голове стало пусто и звонко.
– Отправьте копии Соловьеву!
Роберт даже не взглянул на бумаги, небрежно бросил их на стол, растер виски, откинул назад сальные волосы, пропуская их сквозь пальцы. Дора поразилась перемене, произошедшей с ученым. Серая кожа туго обтянула вмиг похудевшее лицо, тонкие губы были бледны и обескровлены. «Неужели он так ее любил? – поразилась девушка. – Или переживает, что не справляется с научными загадками? Он же в прошлый раз чуть не угробил меня и Левашова, чуть не убился сам!»
– Поспал бы! – недовольно проворчал Павел.
Роберт только мотнул головой.
– Кофе – наше все. Эта коричневая вонючая бурда меня не из таких передряг вытаскивала, – сообщил он, потягиваясь. – Мне надо на место преступления к ближайшей аномалии. Не сейчас, часика через полтора. Как раз обращение Президента и фильм по первому кругу прокрутят.
– Что изменится? – переспросил Левашов.
Гений направился к лестнице, на ходу обернулся, поманил за собой самых любопытных. Дора не собиралась упускать такую возможность, пусть она чувствовала себя теннисным мячиком, который все кому не лень перебрасывали друг другу, но ничего придумать не могла.
Или могла? Рука сама вытянула планшет из сумки. Делать глупости – так с размахом.
– Начнется атака клонов. – Роберт не обернулся, в его голосе Дорофея почувствовала насмешку. – Самое интересное еще не случилось. Сейчас все покажу.
Они покинули здание, миновали уже знакомую тропинку и вошли в вычислительный центр с утопающими в тревожном желто-оранжевом свете залами, заставленными техникой. Впервые увидев работавших там людей, Дора сбилась с шага, ребята за спиной тихо засмеялись.
Еще бы, обалдеешь тут, когда к тебе от монитора оборачиваются люди с головами волков, львов или самые настоящие мультяшные герои. Как раз такие, с какими девушка общалась ночью.
Для проспавшей до общей побудки Машки встреча с местными работниками вообще заменила поход в цирк и зоопарк.
– Обалдеть! Вообще! А можно у него уши потрогать? А это взаправду люди? Фу, какой урод!
