Исчезнувшая стражница - Альварес Марта
– Папа?
– Да? – долетает до нее эхо его ответа.
– Ты не забыл взять ту вещь, за которой пришел?
Пауза.
– Ирис, Ирис, Ирис… А ты как думаешь?
– Я думаю, ты снова забыл и собираешься уйти без нее.
Еще одна пауза.
– И правильно думаешь! – радостно отвечает отец.
Затем звон ключей стихает в направлении родительской комнаты.
Ирис тихо посмеивается, прежде чем лечь обратно. Голова все еще болит. Если она закроет глаза, головокружение усилится, поэтому девочка продолжает смотреть на нарисованное небо. При дневном свете жирно прорисованные спирали блестят, как будто их только что покрыли лаком. Ее успокаивают оттенки тысячи и одного цвета, смешивающихся в каждом мазке: канареечно-желтый, киноварь, синий кобальт. Индиго. Оксфорд. Охра. Бордовый. Снова желтый, и…
Когда она приходит в себя, все вокруг синее. Точнее это смесь темно-синего и черного. Ирис больше не в своей комнате – она идет по пустынной равнине. Отголосками до нее доносится писк, рев и шепот. Хотя она странным образом осознает, что спит, от этих звуков у нее мурашки по коже.
Посреди этого темного небытия стоит Луна. И смотрит на Ирис. Она выглядит странно, но как только Ирис пытается понять, что именно не так, все вокруг меркнет. Тени сливаются воедино, окружая ее, как вихрь, который замирает, чтобы нарисовать новые декорации. Теперь Ирис находится в кладовке, где они обычно тренируются. Луна снова здесь – в костюме мистикал и с книгой в руках. Рядом с ней – Хана и Эрин, тоже после трансформации. Кажется, никто из троих не подозревает о присутствии Ирис.
– Разве нам не нужно держаться за руки или что-то в этом роде? – спрашивает Хана.
– Изабель вызвала демонов в одиночку, поэтому я не думаю, что это необходимо, – отвечает Луна. – Но будьте начеку, когда эта штука… м-м-м… появится.
– Вызывала демонов? – переспрашивает про себя Ирис.
Ее мысли отчетливо звучат в пространстве кладовки. Однако ни Эрин, ни Хана, ни Луна не обращают на нее внимания.
Одной рукой Луна сжимает посох, а другой едва удерживает книгу. Кладовка, которая до этого выглядела размыто и напоминала недоделанный набросок, теперь видна гораздо четче – по крайней мере, тот участок пола, что расположен перед Луной. Символ Эфирного центра выложен фиолетовым порошком, окруженный размытыми фигурами. Ирис пытается их различить, но бесполезно. Она не может выбирать, какие детали увидит – это будто смотреть в камеру, объектив которой настраивал кто-то другой. Внезапно все ее видение захватывает новый элемент: черный дым, который начинает клубиться в центре символа на земле. Дым вращается и вращается сам по себе, пока не принимает точный силуэт демона.
Луна
23 октября 1818 года
Я видела Умбрию.
Она в точности такая, как описала Элиза, такая, как в ее снах: вечная пустошь с горами, провалившимися в землю, и реками, похожими на потоки сточных вод. Ее небо (если слово «небо» здесь вообще уместно) усеяно черными и пурпурными звездами: хотя они больше похожи на отдельные кусочки тьмы, нежели на звезды.
Но самое страшное – это аберранты.
Я думала, что была свидетельницей самых ужасных вещей, которые только могла показать мне жизнь. Но я ошибалась. В Умбрии нас подстерегают невообразимые ужасы; звери, которых никогда не видело ни одно поколение мистикал. Это и есть настоящий хаос. Это есть ад, населенный монстрами.
Вот что показал мне демон эробас, когда я спросила его о Вратах:
«На протяжении всех поколений мистикал драгоценные камни падали каждые три луны, но на этот раз все случилось быстрее».
«Почему?» – спросила его я, как только он появился, заключенный внутри нарисованного символа. «И почему самые сильные аберранты уже начали проходить через Врата?»
Такие демоны, как эробас, не умеют лгать. На самом деле они не умеют даже говорить. Вызванный мной демон показал, как выглядит Умбрия. Ответ на вопрос о Вратах кроется там. Хотя я уже его знаю, вот почему на протяжении нескольких месяцев и вызываю демонов: мне нужно понять, что происходит в их мире, полном яда. Однако я так ничего и не выяснила… до вчерашнего дня.
Нет, эробас не умеет лгать… но умеет обманывать. Демон, которого я вызвала, пытался скрыть правду среди Хаоса, который он мне показал, но я обнаружила истину. Я увидела то, что он пытался скрыть от меня.
Демон астрот.
Как я не подумала о нем раньше? Если что-то происходит в Умбрии, об этом должен знать астрот… и я получу от него ответ. Я во всем этом разберусь, прежде чем друзья прознают, чем я занимаюсь.
Луна в задумчивости опускает дневник Изабель. С тех пор как она украла у бабушки книгу, написанную предыдущей мистикал Эфирного центра, она прочитала ее столько раз, что смогла бы рассказать наизусть. Было ясно лишь одно: с Вратами уже происходили странные вещи в предыдущих поколениях. В дневнике говорилось, что Изабель и остальные стражницы сражались два столетия назад – именно тогда Врата открывались в последний раз.
Правда, тогда камни не упали так внезапно, как это случилось с Луной, Ханой, Ирис, Эрин и Норой. Но это произошло раньше, чем ожидалось, и мощные аберранты также проникли в наше измерение раньше обычного. Дневник был спрятан в доме бабушки Луны, так что Селена, несомненно, уже все знала. И если она это знала, то и Гала тоже. Но, конечно, они решили, что лучше не рассказывать об этом ни Луне, ни кому-либо из девочек. «Лучше пусть думают, что они первое поколение мистикал с изъяном», – вероятно решили Селена и Гала. Луна разочарована, но не удивлена. В том, что бабушка и сестра ей не доверяют, нет ничего удивительного.
Но она не собирается сидеть сложа руки. Она выяснит, что происходит с Вратами, неважно, с помощью Селены и Галы или без них. Но ей предстоит сделать еще один шаг, прежде чем приступить к работе: необходимо рассказать остальным о своем открытии. Каждый раз, когда Луне нужно принять важное решение, она начинает бродить по своей комнате (хотя места у нее для этого не так уж и много: комната крошечная). «Мне не нужна чья-либо помощь», – говорит она себе, поворачивая за угол в десятый раз. «Это всего лишь самый логичный вариант. Впятером лучше, чем в одиночку, особенно если все пятеро обладают магией. Не то чтобы моей магии недостаточно для…»
Она настолько поглощена своими мыслями, что чуть не наступает на Наширу, которая, не издав ни звука, прокралась в ее комнату. Собачка возмущенно скулит и устремляет влажные, обвиняющие глаза на хозяйку – единственные глаза, способные обезоружить Луну. Она наклоняется, чтобы приласкать питомца в знак извинения, готовая к тому, что собака растянется на полу пузом кверху (она всегда так делает, когда видит приближение Луны).
Однако на этот раз Нашира лает и, грациозно отвернувшись, уходит в сторону двери. Луна провожает ее хмурым взглядом, пока в ее поле зрения не появляется пара ног, стоящих на пороге. Эти ноги облачены в потертые кроссовки, зашнурованные и раскрашенные вручную. Луна прекрасно знает, кого обнаружит, подняв глаза, но это ничуть не отменяет ее удивления. Увидеть Ирис у входа в свою комнату – это все равно, что увидеть Уго, бывшего парня Эрин, в библиотеке. Луна никогда не была свидетельницей этого действа и не надеялась когда-либо стать. В общем и целом единственная, кто бывала в ее комнате, – это Эрин, и только потому, что она пробирается туда (тоже мне шпионка!) каждый раз, когда идет к Гале заниматься тхэквондо.
Мать Луны появляется за спиной Ирис. Она широко улыбается, как будто ей сказали, что Санта-Клаус приносит подарки взрослым, которые достают своих дочерей.
– Луна! К тебе пришла подруга! – говорит она, а затем оборачивается в сторону гостиной. – Сделай тише телевизор, пришла подруга Луны, им наверняка мешает шум!
