Чайна Мьевиль - Нон Лон Дон
— Что же это такое? — испуганно прошептала и Кейша. А дым уже не тонкими струйками, но валом валил сквозь решетки канализационных люков. Все гуще и гадостнее пахло горящими химикатами и гнилью. Вдруг издалека послышался приглушенный шум мотора.
Занна стояла, вытянув обе руки вперед. Широко раскрытыми глазами она всматривалась в непроницаемую подвижную стену странного дыма. Дибе на какое-то мгновение показалось, что капли дождя, всего несколько миллиметров не достигая Занниной головы, испаряются, словно соприкасаются с горячим металлом. Она изумленно открыла рот, но темные клубы поглотили ее подругу.
Звук двигателя становился все громче. Автомобиль приближался.
Зловещий дым уже успел окутать и остальных девочек. Они испуганно окликали друг друга, но в густых испарениях почти ничего не было видно.
Шум мотора был уже совсем близко. Свет уличных фонарей едва пробивался сквозь темную завесу.
— Стойте! — крикнула Занна.
Вдруг клубящийся мрак прорезали яркие лучи автомобильных фар. Они осветили Занну в упор. Дибе отчетливо было видно, как от ее фигурки, высвеченной прожекторами, остался один силуэт. Почти бесплотная тень Занны, взмахнув руками, словно светящимися крыльями, метнулась в сторону.
— Это мой папа! — послышался ее голос.
Занна бросилась навстречу почти невидимому автомобилю, испарения заструились быстрей, рассеиваясь на глазах, и вдруг…
…послышался громкий удар, звук падающего тела, и наступила тишина.
Небо просветлело, и дождь прекратился. Странные испарения почти совсем рассеялись, только отдельные струи его, словно темные потоки воды, устремились в канализационные люки, беззвучно исчезая под землей.
Несколько мгновений никто не двигался.
Развернувшись боком, поперек дороги стояла машина. За рулем с совершенно потерянным лицом сидел Заннин отец. Кто-то истерически вскрикнул. Возле стены неподвижно лежало чье-то тело.
— Занна! — отчаянно закричала Диба.
Нет, Занна стоит рядом, с ней все в порядке. На тротуаре без движения лежала Беке; это ее сбила машина.
— Надо срочно вызвать врача! — крикнула Занна; она достала мобильник и сразу заплакала. Тогда ей на помощь пришла Кэт, которая быстро набрала три девятки.
Заннин отец, тяжело дыша и кашляя, кое-как выбрался из машины.
— Что такое… Что?… — бормотал он. — Я ничего не… Что произошло?
Тут он увидел лежащую Беке.
— О боже! — Он опустился перед ней на колени. — Что я наделал! Что я наделал! — запричитал он.
— Я вызвала «скорую», — сказала Кэт, но он не слушал ее.
Туман или дым, еще недавно зловещими струями стлавшийся над асфальтом, обволакивая ноги, уже совершенно исчез, и снова стало совсем светло. Захлопали двери и окна, из них выглядывали любопытные. Беке беспокойно шевельнулась и тихонько заскулила.
— Как же это, а? Как это случилось? — продолжал причитать Заннин папа.
Никто не знал, что ему отвечать.
— Я ничего не помню, я совершенно ничего не помню. Все было как во сне, очнулся — и вот на тебе…
— Больно… — хныкала Беке.
— Ты видела? — зашептала Занна Дибе на ухо. Голос ее прозвучал хрипло. — Ты все видела? Этот дым, и машину, и все остальное? Вокруг меня ни зги не было видно. Все заволокло. Ведь он, — при слове «он» Занна округлила глаза, — явился по мою душу.
4
Ночной соглядатай
В тот день и последующие два Занна ночевала у Дибы. Ей почему-то казалось, что так будет лучше, — тем более что дом ее был прямо напротив, через двор.
Тем более что в эти дни дома было не до нее: отец ходил как в воду опущенный, а мама за него страшно переживала, не зная, чем его успокоить. Его то и дело вызывали в полицию и донимали допросами, требуя снова и снова рассказывать, как произошел несчастный случай. Дело в том, что полицейские утверждали: в тот день в городе не было зафиксировано ничего даже отдаленно похожего на «утечку вредных химических веществ», которая, как показывал Заннин папа, явилась причиной задымления улицы, вследствие чего у него якобы закружилась голова. И на то время, пока его таскали в полицейский участок, мистер и миссис Мун с благодарностью приняли предложение семейства Решамов, чтобы Занна немного пожила у них.
О том, что произошло в тот злосчастный вечер, в полиции допросили, конечно, и девочек, но ни Занна, ни Диба не смогли толком объяснить того, чего они просто не понимали.
— Вероятно, девочка пережила сильное нервное потрясение, миссис Решам, — подслушала Диба слова полицейского, который разговаривал с ее матерью. — Она все время твердит о каких-то совершенно нелепых вещах.
— Надо что-то сделать, чтобы они нам поверили, — настойчиво говорила Занна.
— Но что? — спрашивала Диба. — Что мы можем им сказать? Что из канализации выполз волшебный дым, так, что ли? Кто нам поверит?
Беке с несколькими переломами лежала в больнице, но она быстро шла на поправку. Кроме Занны с Дибой, так до конца никто и не понял, что же все-таки произошло. Сама Беке разговаривать с ними отказывалась. Когда они пришли навестить ее в больнице, она вообще не захотела их видеть. И на телефонные звонки не отвечала.
Да и не одна она. Кэт и Кейша в школе сторонились Занны с Дибой, словно чужие, и на звонки тоже не отвечали.
— Они считают, что это я во всем виновата, — сказала Занна каким-то странным голосом.
— Они просто испугались, — отозвалась Диба.
Была уже ночь. Девочки сидели в комнате Дибы, и Занна уже успела залезть под одеяло.
— Они не сомневаются, что во всем виновата я, — повторила Занна. — Может быть, они и правы.
Взрослые представители семейства Решамов еще не спали. Они собрались в соседней комнате и разговаривали, то есть старались перекричать включенный на полную мощь телевизор.
— Ну ты посмотри, какие идиоты! — слышался голос Ди-биной мамы.
— Да что говорить, дураки, круглые, набитые дураки, — вторил ей голос Дибиного отца. — Все до одного! Нет, кроме этой, как ее, из комиссии по окружающей среде, Роули, что ли, ее фамилия. Вот она еще ничего. От нее еще есть хоть какой-то толк…
Вот уже много лет семейство Решамов, сидя по вечерам у‹ телевизора, решало одну и ту же проблему: кто из политиков, стоящих в стране у руля, лучше, а кто хуже всех. Список первых был очень короток и состоял, как правило, не более чем из одного пункта. Эта тема столь задевала их за живое, что, даже отправляясь спать, они еще долго обсуждали ее.
А Занна с Дибой продолжали шептаться.
— Может, и вправду случилась какая-то авария, — задумчиво прошептала Диба. — Ну, где-нибудь там у них в канализации.
— Но тебе ведь было сказано, что никакой аварии не было, — отвечала Занна. — Да и вообще… ты ведь сама в это не веришь. Не-е-ет, тут что-то другое. Что-то такое, что имеет отношение… — Она хотела сказать «ко мне», но не сказала, хотя и так было ясно, что она имеет в виду.
Каждый день они говорили об одном и том же. Но все эти разговоры были похожи на толчение воды в ступе, потому что ни к чему они не приводили. Но ни о чем другом девочки говорить просто не могли. Вот и теперь они проговорили до полуночи, пока их не сморил крепкий сон.
После полуночи прошло довольно много времени, когда Диба внезапно проснулась. Она села в кровати, стоявшей у самого окна, и слегка отдернула занавеску. Окно выходило во двор. Она всматривалась в темноту двора, пытаясь понять, что ее беспокоит.
Сидела она так довольно долго. Время от времени двор пересекала тень какого-нибудь запоздалого гуляки, который освещал себе дорогу красным огоньком горящей сигареты. Впрочем, стояла глубокая ночь, и двор, окруженный панельными многоквартирными домами, с его асфальтовыми дорожками и площадками, уставленными большими металлическими контейнерами для мусора, оставался по большей части пустынным.
На противоположной стороне двора виднелись темные окна Защитной квартиры. Дул ветер, и Дибе было видно, как он играет разбросанным по двору мусором. С неба сыпал мелкий дождик. В лужах порой появлялся тусклый лик луны. В самом дальнем углу темнела большая куча пакетов с отбросами.
Вдруг послышался какой-то тихий звук. Словно кто-то царапал о стену… или это шелест бумаги, с которой заигрывает ветерок? Нет, скорее всего, это роется в куче мусора какая-нибудь бездомная кошка. Или крыса. Стояла полная тишина, нарушаемая разве что шорохом мелких капель, падающих с неба, да шуршанием гоняемых ветром бумажных обрывков. Но вот снова раздался тот же звук: ну да, кто-то тихо, настойчиво скребется.
— Занна, проснись, — прошептала она, толкая подругу. — Проснись же! Послушай. Слышишь?
Девочки настороженно всматривались в ночную темноту.
И вот в тени, прямо возле мусорных баков, кто-то зашевелился. Правда-правда, какое-то мокрое черное существо роется среди пластиковых пакетов. Вот оно переползло поближе к свету. Нет, это не кошка, и не ворона, и не бродячая собака. Длинное и тонкое, существо это странно раскачивалось из стороны в сторону.
