Эдит Несбит - Пятеро детей и Оно
– Не плачь, Пантера, дорогая.
Потом Антея вскочила на ноги, потерла глаза уголком передника с такой силой, что они оставались красными до исхода дня, и принялась все рассказывать мальчикам.
Именно в этот момент колокольчик кухарки призвал их к обеду, и Антее пришлось выдержать весьма продолжительную паузу, пока та им раскладывала на тарелки рубленое мясо. Наконец она вышла. Антея продолжила, но было большим просчетом с ее стороны посвящать в такую историю тех, чье внимание полностью занял процесс поглощения мяса с вареной картошкой. Полагаю, что это блюдо каким-то образом лишает людей остроты восприятия. Чем еще объяснишь, что существование индейцев в Англии вдруг показалось слушателям Антеи просто немыслимым, а мальчики даже расхохотались и обозвали Антею маленькой глупенькой паникершей.
– Почти убежден, Саммиад исполнил чье-то совсем другое желание, – ничуть не насторожило ее предупреждение Сирила. – Вот Джейн, например, хотела сегодня хорошей погоды. А если бы тут действительно были индейцы… Ой, передайте мне кто-нибудь соль и горчицу скорее, надо чем-нибудь сдобрить это ужасно пресное мясо… Так вот, дорогая Антея, – посолив и смазав горчицей мясо, продолжил он. – Если бы это были индейцы, то они бы здесь давно уже все пространство заполнили. Мы же знаем: Саммиад желания исполняет сразу. Поэтому я уверен: сегодня это просто погожий день.
– Тогда почему Саммиад нам сказал, что мы влипли в хорошенькую историю? – сердито спросила Антея.
Ей было очень обидно слушать насмешки, после того как она повела себя так благородно и осмотрительно и даже, пожертвовав чистой совестью, взломала копилку для пожертвований. Нет, никакая она не глупенькая паникерша!
В столовой снова повисла пауза, потому что кухарка пришла убирать тарелки из-под мяса, а затем подала пудинг с патокой. Едва она удалилась, Сирил снова заговорил:
– Нет, ты, Пантера, конечно, права, что отправила Марту с Ягненочком в город. Но вот с индейцами явно ошиблась. Повторяю: желания Саммиад исполняет сразу. Значит, они давно бы уже были здесь.
– А я совершенно уверена, что они уже здесь и есть. Просто скрываются где-то в зарослях. И еще я теперь уверена, что ты, Сирил, очень недобрый, – окончательно вывел из себя Антею его пренебрежительный тон.
– Индейцы ведь где-то всегда скрываются, правда? – торопливо вмешалась Джейн в надежде пресечь развитие ссоры.
– Глупости, – с прежней язвительностью откликнулся Сирил. – И я никакой не недобрый, просто говорю правду. Разбивать кувшин было глупо. А уж то, что ты сделала с копилкой для пожертвований, вообще ни в какие ворота не лезет. Это же просто как государственная измена. Если бы кто-то из нас на тебя бы донес, ты бы, наверное, точно уж заработала казнь через повешение.
– Слушай, замолчи, – попытался остановить его Роберт, но тщетно.
Сирилу не хотелось опять себя чувствовать виноватым. А появись здесь индейцы, это произошло бы лишь по его вине. Поэтому он и старался изо всех сил в них не верить. А когда чувствуешь в глубине души, что не прав, но пытаешься доказать обратное, это, по моим наблюдениям, сильно способствует скверному расположению духа. И Сирил свирепо бросил:
– Полный идиотизм говорить о каких-то дурацких индейцах, когда даже тупому понятно, что сегодня просто сбылось желание Джейн о хорошем дне. Ого!
Он как раз повернулся к окну, чтобы продемонстрировать глупенькой паникерше Антее, какая стоит потрясающая погода, но вынужден был умолкнуть. И всем остальным тоже не захотелось прервать внезапно повисшую тишину. Потому что в углу окна, среди красных листьев вьющегося по стене дома снаружи плюща показалось лицо. Очень смуглое, с длинным носом, крепко стиснутым ртом и блестящими глазами. Лицо это было раскрашено разноцветными полосами и увенчано длинными черными волосами, а в волосах красовались перья.
Рты у всех четырех детей как разинулись, так и застыли. Пудинг белел и остывал у них на тарелках, но они были просто не в состоянии сдвинуться с места. Индейская голова бесшумно исчезла. Чары рассеялись. Как мне ни жаль, но приверженность к истине вынуждает меня сказать, что Антея отреагировала совсем по-девчачьи.
– Ну вот, – с торжеством изрекла она. – Что я вам говорила.
Паточный пудинг определенно утратил былое очарование и притягательность. Дети по-быстрому завернули его в позапрошлогодний выпуск еженедельной газеты и, спрятав свертки за выступ печи, побежали наверх для разведки и экстренного совета.
– Ну, мир? – с исполненным благородства видом проговорил Сирил. – Пантера, я вел себя как свинья. Извини.
– Хорошо, – согласилась она. – Но теперь-то ты убедился?
Сирил кивнул, однако, сколько они ни вглядывались из окна в окрестности, новых следов присутствия индейцев пока заметить не удалось.
– Ну и что мы должны теперь делать? – поинтересовался Роберт.
И так как все теперь дружно, в общем и целом, признали за Антеей право считаться героиней этого дня, то именно от нее и ждали распоряжений.
– Пока я придумала только одно, – начала она. – Нам нужно теперь самим стать похожими на индейцев. Тогда они, может, примут нас за вождей какого-нибудь могущественного племени и не решатся нам причинять вред. Как только добьемся сходства, открыто выглянем из всех окон, а потом вообще выйдем на улицу.
– Предположим, нам они ничего не сделают, но как же служанка Элиза и наша кухарка? – заволновалась Джейн.
– Ты разве забыла? Слуги вообще ничего из даров Саммиада не замечают, – напомнил Роберт. – И не заметят, даже если с них снимут скальпы или начнут поджаривать на медленном огне.
– Но на закате-то с ними опять будет все в порядке, ведь правда? – с надеждой спросила Джейн.
– Когда кто-то кого-то не замечает, то эти кто-то с кого-то, кто их не замечает, ни скальп по-настоящему снять не смогут, ни сжечь на медленном огне. Ведь если ты даже сразу не заметил, что остался без скальпа, то на другой день точно уж обратишь внимание, – весьма путано объяснил ситуацию Сирил. – А сами мы будем действовать согласно плану Антеи. Только нам нужно для этого много перьев…
– Схожу в курятник, – вскочил со стула Роберт. – Там есть индюк, и он как-то не очень хорошо себя чувствует. Полагаю, если я срежу у него перья, с его стороны особенных возражений не будет. Он совсем плох, и ему наплевать, что там с ним происходит. Дайте-ка мне ножницы для вырезания.
Тщательная разведка определила, что на заднем дворе индейцы отсутствуют. Роберт туда направился и пятью минутами позже снова предстал остальным с землисто-бледным лицом, но с огромным количеством перьев.
– Слушайте, ситуация крайне серьезная, – объявил он. – Я постриг этого индюка, развернулся, чтобы уйти, и вдруг обнаружил: под старой корзиной для яиц сидит индеец и на меня через прутья щурится. Я заорал, начал перьями на него махать и смылся, пока он из-под корзины не успел вылезти. Антея, неси цветные одеяла с наших кроватей. И поскорее, пожалуйста.
Поражает, до чего быстро можно приобрести сходство с индейцами всего лишь при помощи одеял, перьев и разноцветных шарфиков. Конечно, ни у кого из нашей компании не было таких длинных черных волос, зато было полно черной хлопковой шелковистой ткани, которой они оборачивали учебники. Дети ее нарезали тоненькой бахромой и прикрепили к головам при помощи ленточек янтарного цвета от выходных платьев девочек, а за ленточки понатыкали индюшиных перьев. И черная бахрома, особенно после того, как чуть-чуть завилась на их головах, стала издали очень напоминать длинные черные волосы.
– Но наши лица! – спохватилась Антея. – У них совершенно неправильный цвет. А Сирил вообще у нас белый, как тесто.
– Неправда, – тут же заспорил он.
– Те индейцы, которые у нас тут, вроде какие-то коричневатые, – не дал брату продолжить Роберт. – Но нам с вами лучше стать красными. Это у них считается самым престижным.
Наиболее красным средством из всех, обнаруженных в доме, оказалась красная охра, которой кухарка красила кирпичи на кухне. Дети знали, что она, перед тем как ей пользоваться, смешивает ее с молоком, и проделали то же самое, а потом тщательно выкрасили получившейся смесью лица друг другу. Результат был ошеломительным. Они стали краснее самого высокопоставленного индейца.
Насколько ужасным стал у них вид, дети немедленно убедились, встретившись в коридоре с Элизой, которая огласила дом пронзительным визгом. Эту оценку можно было считать вполне беспристрастной, и она их очень обрадовала. Торопливо бросив служанке: «Не бойся, это всего лишь игра», – четверка завернутых в одеяла, оперенных и краснокожих душой и телом смело вышла из дома навстречу врагу. Возможно, что слово «смело» я написала просто из вежливости. Но как бы то ни было, они вышли. И это уже чистейшая правда.
