Кеннет Оппель - Солнечное крыло
Шейд вспомнил огромную, неуклюжую птицу, которую однажды ночью издалека показал ему Калибан. Гриф летает не слишком быстро, но если он вцепится мощными когтями или загнутым клювом, смерть наступит мгновенно.
— Нет, — сказал Калибан, в первый раз оторвав взгляд от плана. — О нападении не может быть и речи. Даже с большими силами наши потери были бы огромны.
Шейд был не в силах сдержать охватившее его разочарование.
— А если обратиться к совам? — спросил он.
— К совам? — переспросил Кортес, уставившись на него светлыми, пронзительными глазами.
— Они тоже многих потеряли. Может, если поговорить с ними, они помогут нам.
— Совы враги и нам, и вам, — сказал Кортес с ледяным презрением. — Было бы ошибкой довериться им.
— Может быть, стоит попытаться…
— Повторяю еще раз — это бесполезно, — не терпящим возражений тоном сказал Кортес. — Мы слышали, на севере совы готовятся к войне с вами. Они не станут нам помогать.
Шейд сердито замолчал; настаивать было бессмысленно. Он с отчаянием посмотрел на мать и Марину. Если они не получат помощи от крыс, то, может, им попробовать самим освободить пленников?
— Нападение равносильно самоубийству, — сказал Кортес, — но, может быть, есть другой путь. — Он повернулся к начальнику стражи, который сопровождал его. — Мы можем прорыть туннель? Вот здесь? — И он показал место на карте.
— Очень вероятно, сэр. — Крыса внимательно осмотрела основание пирамиды. — Здесь много трещин, и мы сможем найти проход. Конечно, при условии, что камеры действительно расположены близко к стене. Да, я думаю, мы можем попасть туда из-под земли.
Шейд напрягся в ожидании решения Кортеса. Генерал еще с минуту рассматривал карту, затем сказал:
— Так мы и сделаем. Нет смысла атаковать крепость в открытую. Но если мы пророем туннель в пещеру и она, как мы надеемся, не охраняется, тогда мы, возможно, найдем пленников и выведем их из пирамиды.
— Спасибо, — выдохнул Шейд.
Кортес подал знак, призывая к молчанию.
— Но если мы встретим серьезное сопротивление, придется отступить. Таково мое решение. Всем все ясно? Мы освободим моих друзей и ваших. И все. Нас должно быть немного, иначе больше шансов, что нас увидят или услышат.
— Я с вами, — сказал Шейд.
— И я тоже, — сказала Ариэль.
— И я, — добавила Марина.
— Я тоже, — сказал Измаил, блеснув глазами.
— Ты ранен и не можешь лететь, — возразил Калибан.
— Я оставил там своего брата, — ответил Измаил. — В любом случае я вам нужен. Я единственный, кто был внутри.
— Спасибо, Измаил, — сказал Шейд. Он посмотрел на Калибана, который вонзил когти в песок и отвел глаза.
— Кассел вернулся бы за нами, — тихо сказал он. — Я тоже вернусь за ним.
— Мы выступаем в полдень, — сказал Кортес. — Они будут спать, и мы сможем остаться незамеченными. Раньше никто даже не пытался проникнуть в пирамиду. Они не ждут нас. Но в любом случае действовать надо быстро.
На закате Гот и Воксзаго кружили над пирамидой. Гот рассмеялся от радости, когда увидел, что солнце уменьшилось наполовину.
— Затмение будет в полдень, — сказал Воксзаго. — Надеюсь, у нас достаточно жертв?
— Сто десять, — ответил Гот. Несколько часов назад он посетил склеп и сам пересчитал пленников, чтобы убедиться. Как перепугались северные летучие мыши, когда он просунул голову в камеру! Но, к его разочарованию, Шейда среди них не было. В какое-то мгновение ему показалось, что он заметил его, но приглядевшись, понял, что это всего лишь старый окольцованный сереброкрыл, очень похожий на Шейда. Гот нахмурился. В своих снах он вырывал у Шейда сердце и съедал его на глазах этого недомерка. Возможно, теперь это уже не имеет значения.
Самое главное — принести в жертву Зотцу сотню сердец, прежде чем затмение кончится. Гот знал, что сделает это.
— Приготовимся же к явлению Зотца! — крикнул Гот и полетел к пирамиде, чтобы наточить когти перед жертвоприношением.
Через три часа генерал Кортес разрешил всем немного отдохнуть. Шейд был рад остановке и повалился на пол туннеля. Летучим мышам было трудно ползти под землей, но только крысиные ходы давали возможность незаметно проникнуть в глубину джунглей. Туннели были низкие и тесные, по ширине подходящие либо для одной крысы, либо для двух летучих мышей, тесно прижавшихся друг к другу. Шейду не хватало воздуха, было очень неудобно, что крылья плотно прижаты к телу, — ему так хотелось расправить их и взлететь. Когти и предплечья болели от напряжения.
Их отряд был невелик. Рядом с ним ползла Марина, позади Ариэль, Измаил и Калибан. Харбингер настоял, чтобы пойти с ними. Впереди шли лучшие солдаты генерала Кортеса и проходчики туннелей.
— Мы уже почти у цели, — сказал главный проходчик. Он показал лапой вверх. — Пирамида над нами.
Шейду вдруг показалось, что пирамида всей своей тяжестью давит на него. Вся эта каменная громада со множеством каннибалов внутри.
— Начинайте, — скомандовал Кортес. Небольшая команда проходчиков протиснулась мимо него и принялась за работу. Шейд изумлялся скорости и умению, с которыми крысы передавали землю из нового туннеля друг другу, складывали ее в первом туннеле так, чтобы не закрыть путь к отступлению.
С каждым ударом сердца он чувствовал, что время уходит. Когда они покидали убежище, солнце стало еще меньше с одной стороны, словно чьи-то огромные челюсти откусили большой кусок.
Проходчики уже исчезли в новом туннеле.
— Приготовьтесь, — свистящим шепотом приказал Кортес.
Шейд и Марина посмотрели друг на друга и обнялись. И Шейду вдруг впервые захотелось, чтобы они были далеко отсюда — Марина и мама. Он должен был сделать это один — попытаться спасти отца и Чинука, спасти солнце; а теперь все, кого он любил, были здесь и могли погибнуть из-за него.
Его охватил страх. Что если все это страшная ошибка? Он и раньше часто поступал неправильно. Может быть, и сейчас он ведет их на погибель, как Чинука. Правда ли, что он услышал в небе голос Зефира? Уверен ли он в этом? И про солнце — может, ему просто показалось?
Он открыл было рот, но Марина опередила его.
— Мы вместе, — мягко сказала она. — Все хорошо.
— Угу.
— Вперед, — сказал Кортес.
Шейд немедленно вскочил на ноги, обрадованный, что размышлять больше некогда. Он полез в проход следом за Кортесом. Туннель был даже уже, чем тот, по которому они пришли. Он изгибался между огромными каменными блоками, растрескавшимися от времени. Было трудно дышать.
Проход неожиданно пошел вверх, и, продвигаясь по нему, Шейд услышал из-под земли какой-то слабый вибрирующий звук. В воздухе стояла пыль, и он с трудом подавил кашель. Снова ему почудился тот же самый звук, потом откуда-то сзади потянуло легким сквозняком.
— Ты слышала? — спросил он Марину.
— Нет, — ответила она. — А что?
— Не разговаривать! — донесся спереди сердитый голос Кортеса.
Однако Шейд снова почувствовал дрожь воздуха и земли. Она была слабой, едва уловимой, звук словно гладил его шерстку, скользил вдоль земляных стен и рисовал в сознании Шейда быстро сменяющие друг друга образы. Крылатая змея. Двухголовый ягуар…
Его сердце бешено забилось. Он уже видел это в своих снах.
Вдруг перед ним возникли два глаза, две черные прорези во тьме. Шейд вздрогнул и отшвырнул изображение.
Туннель снова задрожал, и теперь это почувствовали все.
— Камни давят сверху, — прошептал один из проходчиков. — Мне это не нравится. Земля слишком мягкая.
Но Шейд знал, что это не просто тяжесть камней; рядом с ними было нечто, просочившееся в туннель сквозь камни и землю.
— Сколько у нас времени? — спросил Кортес.
— Достаточно, чтобы успеть все сделать, — ответил главный проходчик. — Но надо поторопиться.
Откуда-то послышались приглушенные удары камня о камень.
— Мы на месте, — донесся голос проходчика, — но я не понимаю… — Он замолк. — Тут что-то вроде могильника.
Следом за Кортесом Шейд протиснулся между двумя огромными каменными глыбами и вылез из туннеля.
Кости
Проход вывел их в море костей. Содрогаясь от отвращения, Шейд прокладывал себе путь сквозь груду останков. Его окружали бедренные кости крыс, черепа летучих мышей. Кругом валялись перья, оторванные крылья с остатками шерсти.
Он выбрался на поверхность, скользя и оступаясь, когда кости сдвигались под ногами, потом помог выбраться Марине и остальным.
— Это то самое место? — спросил Шейд Измаила. Он повернулся к нему и увидел, что Измаил так дрожит, что едва держится на ногах. Он лишь быстро кивнул, онемев от ужаса.
Весь пол длинной пещеры был покрыт костями, остатками многовекового пира хищников. Вонь от гниения была непереносимой. Кости на поверхности были скользкими и блестящими, кое-где на них еще остались мясо и сухожилия. Шейда замутило от страха. Что если где-нибудь здесь лежат обглоданные останки его отца?
