Юлия Вознесенская - Юлианна, или Опасные игры
— Заклинание читается над каждым отдельным прутом для того, чтобы увеличить силу тяги, профессор.
— Отлично, Кэтлин. Сколько должно быть прутьев в хвостовом оперении обычной метлы, Юлианна Мишина?
— Шестьдесят шесть, профессор.
— Хорошо, Юлианна. Милли Милн, прочти нам, пожалуйста, Первое заклинание метлы.
Милли Милн встала, закрыла глаза и заголосила торжественно и заунывно:
О, подруга красная Ракита, не качайся предо мной сердито, не дрожи, как робкая Осина Уступи мне, о Ракита, сына!
Ждет его завидная судьбина:
станет сын твой быстрым и летучим, будет он, перегоняя тучи, с ветерком летать по поднебесью, распевая радостную песню; примут его в крепкие объятья новые ракитовые братья.
Отпускаешь ты со мной сыночка?
Ну и ладно, ну и славно, ну и точка.
— Сколько раз каждая из вас должна повторить эту первую песнь, Алисон ОБрайен?
— Шестьдесят шесть раз, профессор!
— Это в теории, а на практике получается гораздо больше. Помните, девицы, что бракованных прутьев я не приму, так что советую заготовить их с запасом. В общем, хочу предупредить вас, что времени на срезку прутьев у первокурсниц уходит много и справиться с этим сложным делом за одно воскресенье мало кому удается.
«Вот и хорошо, — подумала Аннушка, — хоть погляжу как следует, что там на воле делается».
В субботу все первокурсницы отдыхали и готовились к походу. В воскресенье утром, когда все другие ученицы пошли завтракать в Каминный зал, у первокурсниц завтрака не было, а, наоборот, был объявлен строжайший пост, нельзя было выпить даже глоток воды. Сразу после первого гонга профессор Морриган собрала первокурсниц в гостиной. На одном из столов лежало семь серых холщовых комбинезонов и столько же изрядно потрепанных брезентовых курток, а под столом стояло семь пар цветных резиновых сапог, тоже не слишком новых, некоторые даже с заплатками из резины другого цвета. На маленьком столике лежало семь складных ножей и семь крупных брошек, выточенных из белой кости: брошки изображали лошадку Келпи. Все они были пожелтевшие и потрескавшиеся от старости.
— Слушайте меня внимательно, девицы! Приколите эти брошки-значки на куртки и следите за тем, чтобы они были на виду, когда вы встретитесь с Келпи. Со мной она вас не тронет, но никому из вас не советую встречаться с Келпи один на один без опознавательного знака.
Когда позевывающие первокурсницы натянули комбинезоны и сапоги, надели куртки и прикололи к ним значки, профессорша велела всем следовать за ней. На лифте они спустились в сад и через него пошли к выходу. Когда подошли к железным дверям, профессор Морриган достала из сумки семь платков и приказала келпинкам самим завязать себе глаза и построиться цепочкой, положив руку на плечо впереди идущей ученицы: во второй руке каждая несла сумку для прутьев. Первой, держась за руку профессорши, шла ее любимица Милли Милн, замыкала шествие Аннушка, а перед нею шла Ясмин. Они миновали логово дракона Диамата, потом перешли ров с чудищами-ламиями. Сдвинуть повязку, чтобы подглядеть, Аннушка не могла, ведь у нее обе руки были заняты, но прислушивалась она старательно. И услышала скрежет гари под когтями дракона, его вздох, от которого на них пахнуло жаром, а когда проходили по мосту через ров, она услышала не только плеск и пыхтение ламий, но и явственный шепот:
— С-с-семеро вкус-с-сных, с-сочных де-виц-ц-ц… Закус-с-сить бы…
— Прочь! — негромко сказала профессор Морриган, и шепот затих, а плеск удалился.
Потом в полной тишине прошли лабиринт. Лязгнула еще одна дверь, и келпинкам было велено снять повязки и убрать их в сумки: теперь они уже были в гараже. Они прошли мимо машин и автобуса и остановились перед дверью с надписью «Выход». Профессор Морриган достала из сумки пластиковую карточку и сунула ее в едва заметную щель в камне: обе половинки двери разошлись в стороны и выход из сида Келпи открылся. Они вышли из холма, и двери за ними тотчас снова сомкнулись, став незаметными на каменистом склоне.
Только оказавшись на воле, Аннушка поняла, что воздух в сиде какой-то неправильный, а солнечный свет — ненастоящий. Она даже задохнулась слегка на прохладном и влажном озерном ветерке, а глазам стало больно от света, хотя как раз в эти минуты солнце пряталось за облаками.
Хрустя гравием дороги, к ним подбежала Келпи.
— Келпи! Привет, Келпи! — радостно закричали келпинки и замахали руками.
Профессор достала из сумки пакет с сырыми бифштексами и по одному стала бросать их лошадке: та ловила их на лету и заглатывала.
— Тут все свои, Келпи, — сказала Морриган, — можешь не беспокоиться. А бифштексов больше нет — отправляйся ловить голубей и кроликов!
Профессорша повела первокурсниц по дороге в обход озера. Они дошли до вытекавшей из озера речки и пошли по берегу. Сначала поток был узким, быстрым и пенистым, но потом холмы начали снижаться, и он превратился в широкую и спокойную реку. Шли долго, часа два, не меньше, и в конце концов дошли до сплошных зарослей ракитника.
— Теперь внимание, девицы! — сказала профессор. — Отсюда мы начнем расходиться. Помните правило: никто не имеет права слышать заклинания других учениц. Вы должны разойтись так далеко, чтобы даже голоса друг друга не слышать.
— А почему, профессор? — спросила Филида Стэнли. — Мы ведь все читаем один и тот же текст.
— Если сокурсница услышит ваше заклинание, она сможет в будущем воспользоваться вашей метлой. Помните, каждый отдельный прутик метлы должен подчиняться только вашему голосу! Ясно, Филида?
— Ясно. А можно я начну резать прямо здесь?
— Пожалуйста. Ни метлы тебе, ни прутика, Филида!
— К черту, профессор, — вежливо ответила Филида.
— И помни, Филида: с одного куста — только один прут! А мы все пойдем дальше и найдем правильное место для нашей Милли. Филида, не начинай работу, пока не перестанешь слышать мой оклик!
— Я поняла, профессор.
Филида осталась, а остальные пошли дальше по тропинке вдоль ракитника. Отойдя на порядочное расстояние, профессор Морриган остановилась и позвала:
— Филида Стэнли! Ты слышишь меня?
— Слы-шу-у! — раздался приглушенный расстоянием голос Филиды.
— Значит, нам надо идти дальше. Все заклинание Милли на таком расстоянии, конечно, не услышит, но зато услышит ракита. У растений очень тонкий слух, и они недаром шепчутся с ветром. Лучше всего отойти подальше: неожиданный ветерок может донести сюда отдельные слова, ракитовые прутья их усвоят, и в результате метла Милли будет иногда исполнять команды, которые Филида отдаст своей метле. Это особенно неудобно во время совместных полетов — в бою и на шабаше, например. Вперед, девицы!
Отошли еще примерно с полкилометра, и профессор снова громко окликнула Филиду. На этот раз ответом ей было молчание.
— Прекрасно. Здесь мы оставим Милли, а сами пойдем дальше.
Когда все келпинки, кроме Аннушки и Ясмин, получили свои места в ракитнике, Аннушка уже спотыкалась от усталости. И вот настала очередь Ясмин.
— Профессор, а можно мы с Юлианной будем резать прутья вдвоем? Мы доверяем друг другу. Правда, Юлианна?
— Конечно, правда! — Аннушка обрадовалась и с надеждой поглядела на профессоршу. — Можно, профессор?
— Ни в коем случае! — резко сказала профессор Морриган. — Учитесь исполнять магические правила безукоризненно и скрупулезно. Сегодня в мире и без вас полно ведьм-недоучек, целителей-коновалов, предсказателей-пустословов и не знающих математики астрологов. Еще куда ни шло, если ведьма-недоучка вредит своему клиенту, но ведь она и самой себе повредить может! А еще запомните, Юлианна и Ясмин: ведьмы не дружат — ведьмы сотрудничают. Изредка. Такое сотрудничество продолжается лишь до тех пор, пока одна другую, как говорится, «за метлу не дернет». А это рано или поздно случается, таков уж наш колдовской характер. В общем, Ясмин остается здесь и готовится работать, а мы с тобой, Юлианна, идем дальше. — И профессор Морриган решительным шагом двинулась вперед.
Усталая и недовольная Аннушка поплелась за нею. Пришлось тащиться еще с километр, пока профессорша наконец остановилась, сложила руки рупором и принялась звать Ясмин.
— Не отвечает. Ну вот, можешь начинать работу, Юлианна. Я прилечу за тобой, когда пора будет возвращаться в Келпи. Ни метлы, ни прутика!
— К черту! — с запинкой произнесла Аннушка. Она слышала, что все келпинки именно так отвечали на пожелание преподавательницы, но все-таки ужасно неловко было посылать к черту пожилую женщину, да еще профессора.
— Почему ты мне так невежливо отвечаешь, Юлианна Мишина? Ты разве не знаешь, что должна сказать: «К черту, профессор»?
Аннушка послала Морриган к черту еще раз, но уже с добавлением академического звания.
Она подошла к ближайшему кусту ракиты и стала выбирать прут. Нашла подходящий и оглянулась на профессора Морриган, чтобы спросить, правильно ли она выбрала первый прут. Но на дороге уже никого не было, только большая черная ворона летела в сторону Келпи, взмахивая растрепанными на ветру крыльями.
