Сергей Деркач - КВЕСТ
Постепенно почва становилась более вязкой, пока не превратилась в неглубокое болото. Теперь подростки шли с удвоенной осторожностью, след в след за Босом. Продвигались они медленно, иногда черепашьим шагом, внимательно глядя под ноги, поэтому не заметили, как вышли на большую поляну, посреди которой стоял деревянный дом. Они обратили на него внимание только потому, что Бос застыл, принюхиваясь к чему-то.
– А вот и избушка Бабы Яги, – удивленно воскликнула Марина.
– Действительно, на курьих ножках, – согласился с ней Саша.
Зрелище было необычным. Посреди болота, на высоком широком пне, корни которого, подмытые водой, выглядели птичьими лапами, был построен деревянный дом, который издали можно было принять на легендарное жилище вредной старухи. И пока Бос примерялся, как бы легче и быстрее к нему подобраться, дети с восхищением впитывали в себя элемент детской сказки.
– Я не удивлюсь, если, когда мы подойдем к избушке, она вдруг развернется к лесу передом, а к нам – задом, – сказал Саша.
– Прикольно будет, – согласилась Марина и рассмеялась. – А дым-то из трубы валит полным ходом.
– Значит, хозяйка дома. Сейчас вылетит встречать нас на ступе с помелом.
От этого предположения стало еще веселее, и дети уже рассмеялись открыто. Бос недовольно посмотрел на них, но промолчал, а потом осторожно двинулся вперед. Подростки тут же принялись догонять его. Так, медленно, шаг за шагом, они приблизились к строению. Оно было старым, но не ветхим. Почерневшие стены были далеко не трухлявыми, а очень даже крепкими. Доски кровли, плотно подогнанные друг к другу, не пропускали ни одной капли дождя, окна блестели относительно чистыми стеклами, а дверь казалась массивной и надежной. От земли к двери вела лестница из цельных, стесанных сверху, бревен. Гости не успели ступить на нижнюю ступень, как дверь бесшумно отворилась, и на пороге возникла высокая молодая женщина в длинном сталкерском плаще. Она бегло осмотрела их, сказала неожиданно мелодичным голосом:
– Заходите, не стойте у порога, – а сама отступила вглубь дома.
Бос поднялся по ступенькам и исчез внутри. Саша двинулся за ним, держа автомат под рукой на всякий случай. Марина шла следом. Бос по хозяйски расположился возле печи и даже, кажется, задремал.
Войдя в дом, гости остановились у порога, чтобы осмотреться. Они надеялись увидеть классическую избу из русских сказок, и, если бы не некоторые детали, их ожидания были бы вознаграждены. Комната, куда они попали, была большой и просторной. Русская печь в дальнем углу, в которой горел огонь и что-то кипело, широкий длинный деревянный стол, за которым свободно могло уместиться более десятка человек, добротные стулья, крепкие лавки под стенами, а возле печи стояла широкая современная кровать, застеленная чистой постелью и с горой подушек. Именно эта кровать, да еще новый ноутбук на столе и колбы на полках, наполненные какими-то реактивами, резко контрастировали со старинным убранством дома. Казалось бы – мелочь, но именно эти детали создавали иллюзию нереальности происходящего. Еще подростки заметили дверь, которая вела во вторую половину дома.
– Что же вы замерли? – спросила хозяйка, снимая плащ. – Проходите, садитесь к столу. Сейчас будем обедать.
Хозяйка была под стать своему жилищу. Сказать, что дети были удивлены, нельзя. Скорее, они были несколько разочарованы. Вместо ожидаемого прикосновения к сказке им подсунули обычную реальность. Потому что назвать молодую, довольно симпатичную женщину «бабой» просто язык не поворачивался. На вид ей было немного за тридцать, но, глядя в глаза, горящие каким-то демоническим огнем, ей нельзя было столько дать, ну, от силы лет двадцать, двадцать два. Красивое овальное лицо, чуть припухшие губы, ямочки на щеках, слегка курносый нос, чуть раскосые глаза, обрамленные длинными ресницами – и ни грамма макияжа. Это была естественная, природная красота, которой можно было восхищаться на расстоянии. Русые волосы были заплетены в косу. Комбинезон не скрывал, но и не подчеркивал достоинства крепкой стройной фигуры женщины. Он просто был удобной одеждой, вот и все.
Хозяйка заметила разочарование своих гостей, но виду сначала не подала. Марина бросилась было помогать ей сервировать стол, но та только отмахнулась, мол, сама справлюсь. Вскоре на столе стояли тарелки с крупно нарезанным мясом, хлебом, маслом, квашеной капустой, малосольными огурцами, а посредине хозяйка поставила чугунок, в котором исходила паром гречневая каша. Саша читал в книгах, что такую роскошь можно было встретить только в доме у болотного Доктора, поэтому немного по-другому посмотрел на женщину. Ведь сталкеры питаются в основном тушенкой и разными консервами с галетами, иногда – сухой копченой колбасой, которую некоторые умники называли «сталкерской», мол, сделана она из старого сталкера. А тут такие разносолы.
Тем временем хозяйка принесла запотевший кувшин, наполненный темно-коричневым напитком, поставила несколько стаканов, положила вилки и пригласила:
– Налетай, честной народ.
Подростков не нужно было уговаривать. Запахи, исходящие от настоящей, не консервированной, еды уже давно сводили с ума, и только рамки приличия удерживали гостей от немедленной расправы над этим изыском кулинарного искусства.
Пока дети утоляли первый голод, женщина разлила им по стаканам напиток, подала каждому, приговаривая:
– А вот теперь испейте моего кваску. Холодненький.
Квас, как и еда, был выше всяких похвал.
Минут двадцать в доме стояла тишина, нарушаемая только стуком вилок о тарелки. Хозяйка к еде не притронулась, только смотрела на них с улыбкой и нескрываемым интересом. Наконец, когда подростки слегка насытились и могли вести беседу, она предложила:
– Давайте знакомиться. Меня зовут по-разному: кто бабой Ягой, кто просто по имени, а некоторые называют дочкой Доктора или просто дочкой, ну, это те сталкеры, кто постарше будет и топчет Зону уже больше пяти лет. Таких немного. А вас как звать-величать?
Гости представились, не забывая, однако, налегать на еду.
– Я видела, что вы разочарованы моим домом, да и меня представляли по-иному, так?
Дружный кивок подтвердил ее подозрения.
– На самом деле меня зовут Ядвига. Мои предки еще во времена Екатерины Великой переселились на Украину. Когда я четыре года назад впервые попала в Зону, вылечила нескольких сталкеров несколько нетрадиционными методами, за что меня нарекли Ягой, а «баба» уже прилипло, когда Доктор ушел, и я переселилась на эти болота. Сталкеры помогли этот дом построить, еду вот приносят, оборудование, а я их лечу в меру своих сил.
– А вам не обидно, когда вас называют «бабой»? – спросила Марина, поднеся стакан ко рту.
– А чего здесь обидного? Вы, должно быть, догадываетесь, что сказки и легенды родились не на пустом месте. Не буду вас загружать историей, скажу только, что словосочетание «баба Яга» в том смысле, в котором оно дошло до нас, появилось уже после введения христианства на Руси. До этого оно имело совершенно другой смысл. Так вот, издревле вместо врачей были лекари-врачеватели, которые селились в такой вот местности, неподалеку от людей, но чтобы лекарственных трав разных было много. Всем миром, как тогда говорили, им строили такой же дом, как и у меня. Паводок или затяжные дожди, которых в те времена было в достатке, подмывали землю под корнями, поэтому издали казалось, что изба стоит на курьих ножках.
– А как же ступа и помело? – спросил Саша, устало откидываясь на спинку стула. Сытость волной растекалась по телу. Говорить совсем не хотелось, но Ядвига так интересно рассказывала, что дрема отступила.
– И это было, – улыбнулась Ядвига. – Заболел, к примеру, в деревне человек. Родные посылают к бабе Яге гонца, мол, помоги. Как правило, гонец знать не знал, что за хворь приключилась с родичем, поэтому целительница хватала в руки набор трав, приготовленный на такой вот экстренный случай и для удобства привязанный к деревянному посоху на манер метлы, небольшую каменную ступку, толокушку, чтобы измельчать травы для отвара, цепляла ступку и колотушку к поясу и «летела» оказывать первую медицинскую помощь.
– Как «неотоложка»? – Марина тоже наелась и теперь с интересом слушала хозяйку.
– Именно. Отсюда и пошла в народе молва, что, мол, прилетает баба Яга в ступе да с помелом в руках.
– А как же тогда младенцы, которых эта милая старушка жарит в печи и ест? – не удержался от вопроса Саша.
– И так бывало. Первый антибиотик изобрели, как вы знаете, уже после Второй мировой войны, а до того нужно было как-то бороться с воспалительными болезнями. Со старшими людьми проблем не было: баня решала многие вопросы. А вот как быть с грудными детьми?
Саша и Марина пожали плечами.
– Тогда Яга протапливала хорошо печь, вынимала оттуда угли, замешивала большую бадью теста, раскачивала его, ложила младенца и полностью укутывала его тестом так, чтобы только ротик и носик были открыты, а потом малыша лопатой усаживала в печь и держала там определенное время. Ребеночек в тесте хорошо пропаривался и недуг проходил. А потом дитя вынимали из печи, тесто разламывали, ребеночка кутали в пеленки и только после этого поили уже настойками. Баба Яга должна была хорошо знать, как и сколько делать эту рискованную процедуру, чтобы не навредить больному. Вот так вот.
