Тэд Уильямс - Драконы Обыкновенной фермы
Этот Разлом, как я назвал его в своих более ранних записях, или Линия сдвига, как я начал его называть после того, как остановил свое внимание на Калифорнии как наиболее подходящем для разведывательных работ месте, стал теперь моей главной навязчивой идеей. ("Сдвиг" — это своего рода шутка, потому что земля на западном побережье Америки вся изъедена разными трещинами от сейсмических сдвигов, к тому же некоторые люди предполагают, что моя сосредоточенность на этом направлении науки тоже сама по себе "сдвиг")».
— Бог мой, и дальше все в том же духе, — проворчал Тайлер. — У старика Октавио был приступ невнятного бреда в острой форме.
— Хочешь, теперь я почитаю?
— Нет.
«Если он действительно принимает форму спирали Фибоначчи, то у спирали будет не только точка пересечения с физическим пространством, в этом пересечении будут находиться также зоны наибольшего сосредоточения того, что сейчас считается единственной средой с неизменной плотностью, — четвертого измерения, выраженного как скоординированный монополь в центре пятипространственной крутящейся воронки. Иными словами, в самой сердцевине складки будет такое место, где практически бесконечно множественное выражение этой среды сосредоточено в очень малой части нашей четырехпространственной матрицы. Разве не будет презабавным обнаружить такое?
Как бы там ни было, мои отец и мать весьма расстроены этой моей "пустой болтовней", как выражается отец, и запрещают мне проведение подобных изысканий, покуда мне не присвоят докторскую степень и я не смогу приступить к погоне за знаниями без опаски прослыть "чокнутым"…»
— Черт, этот тип точно больной на всю голову, — сказал Тайлер со смехом.
— Но что это все означает? — спросила Люсинда. — Что за четвертое измерение?
— Откуда мне знать? На уроках естествознания нас учили только, как сделать ракету из пластиковой бутылки. — Тайлер перелистал страницы изъеденной записной книжки. — Это, наверное, и все, что здесь можно прочитать — несколько слов и предложений да еще какие-то математические каракули. Главное в другом. Он тут пишет, что были и более ранние записи, а если старик Октавио из тех, кто хранит свои дневники, может, где-нибудь преспокойненько лежит целая стопка таких книжечек и мыши до них не добрались. — Тайлер отдал ей книжку. — Спрячь ее снова. Если есть другие, я их непременно найду. Он эту ферму построил, он нам и расскажет, что и почему. А больше некому.
Что-то ударилось об оконное стекло.
Тайлер и Люсинда подпрыгнули. Люсинда в испуге сунула дневник под подушку.
Тайлер подошел к окну и отдернул штору.
— Я так и знал, — сказал он. — Так и знал! Посмотри сюда, Люс.
Люсинда встала и посмотрела в окно. Почти весь обзор заслоняла вишня, цветение уже закончилось, и от жаркого солнца листья понемногу выгорали.
— Что ты видишь? — спросил он.
— То же, что и обычно.
— Ладно. Стой здесь и понаблюдай минутку.
Тайлер с грохотом вылетел из комнаты и сбежал по лестнице.
Люсинда покачала головой. Что на этот раз — новые призраки? Теперь на деревьях? Послеполуденные древесные призраки?
Спустя несколько мгновений Тайлер появился на островке сухой травы под окном. Он постоял там немного и пошел по направлению к библиотеке и заброшенному крылу дома, даже не оборачиваясь. Люсинда подалась вперед, чтобы постучать по стеклу и привлечь его внимание, и вдруг на высокую ветку прямо над головой Тайлера прыгнула какая-то черная тень. На миг она припала к коре, жирная и неподвижная, как жаба, а потом с легкостью перепрыгнула на соседнее дерево.
Она следила за ним.
Тайлер резко развернулся и пошел обратно к столовой и кухне. Черная белка последовала за ним, изменив маршрут почти сразу же. Люсинда страшно перепугалась, хотя и понимала всю нелепость своих страхов. Что могла сделать белка, даже крупная, мальчишке таких габаритов, как Тайлер? И все же она не могла удержаться, чтобы не открыть окно и не предупредить его.
— Тайлер!
Он не обернулся, зато обернулась белка, пригвоздив ее пристальным омерзительно-желтым взглядом. Какой-то миг Люсинда была уверена, что эта тварь действительно смотрит на нее — как будто намечая ее в будущие объекты наблюдения. Она с трудом сглотнула и шумно захлопнула окно. Ее брат и его прыгучая преследовательница скрылись из виду.
Вскоре Тайлер вернулся в комнату.
— Ты видела?
— Опять эта жуткая белка… Она за тобой следила!
— То-то и оно. Следит, и уже не первый день. Куда бы я ни пошел, если только я не с рабочими фермы. Но даже тогда мне кажется, что я ее вижу — она прячется на деревьях и наблюдает. И еще она отпугивает Зазу, я ее теперь почти не вижу.
— Что тут происходит? Зачем она это делает?
Ее вдруг заколотило, словно температура подскочила до сорока. А эти желтые глаза!
— Не знаю. Это началось, когда я нашел библиотеку. Я думаю, миссис… кто-то использует белку, чтобы шпионить за мной.
— Ты хотел сказать — миссис Нидл.
— Ну да, у меня от нее мурашки по коже. Она, наверное, ведьма.
— Тайлер Дженкинс! Ты сам-то себя слышишь? Ведьма! Это тебе не видеоигра.
— Да, но и не твои слащавые телешоу, где все дружат и обнимаются как ненормальные. Здесь творится что-то подозрительное, это я сейчас не о драконах и… кольцевых змеях.
Люсинда присела на кровать, она слишком устала, чтобы спорить. Ей не хотелось плохо думать о миссис Нидл. И ей было все равно, кто там с кем обнимается, но друзья ей были нужны. Дружить с одним только братом ей было тоскливо. Она к этому не привыкла.
— Слушай, сделай мне одолжение, — попросил он. — Сходи в библиотеку и посмотри, нет ли там других дневников Октавио. Если я туда пойду, эта тварь поскачет следом и донесет кое-кому.
В библиотеку? Туда, где Тайлер видел призрака? Вот уж куда ей совершенно не хотелось идти.
— Откуда ты знаешь, что она не пойдет за мной?
— Потому что я уведу Белку ноль-ноль-семь на прогулку по окрестностям.
Люсинда так и не сказала брату «да», но и «нет» она не сказала достаточно веско, чтобы остановить его. Она смотрела из своего окна, как Тайлер проходит вдоль дома, то и дело оглядываясь, как маленький мальчик, играющий в шпионов. Он словно пытался убедить белку в том, что задумал какую-то страшную каверзу. Люсинда даже не успела раздраженно фыркнуть, потому что слишком нервничала. А потом, когда белка появилась снова, ей вдруг пришло в голову — только на секундочку, конечно, — а может, Тайлер выбрал правильную тактику? Белка подождала, пока Тайлер зайдет за угол и направится к дому, и тут же запрыгала за ним. Даже крупные ветки прогибались и раскачивались под ее весом.
Люсинда заставила себя выйти из дома вслед за братом, но отправилась в противоположном направлении. Она не смотрела наверх, боясь увидеть там что-то страшное, но один раз услышала над головой шелестящий звук и замерла на полушаге. Так она и стояла, с колотящимся сердцем, затаив дыхание, пока мимо с громким криком не пролетела сойка, а после деревья снова онемели.
Библиотека встретила ее тишиной и пылью. В косых лучах угасающего вечернего света, который проникал в огромные окна, она различила следы их с Тайлером ног, оставленные в последний раз. По крайней мере, она предпочитала думать, что это их следы. В зале царил жутковатый полумрак, но Люсинда побоялась включать свет, чтобы его не заметили из дома.
«Ну почему я не взяла фонарик?» — думала она.
Приходилось признать, что Тайлер для роли ниндзя подходит больше.
Она направилась к портрету Октавио Тинкера, звуки шагов негромкими хлопками раздавались в гулкой тишине. Что же он все-таки держит в руке? Что это за странное хитросплетение медных дуг и колесиков? Почему этот предмет так выделяется на картине? Яркие искорки в глазах старика, казалось, говорили: «Я знаю, а вы нет!» С ним, наверное, было так же непросто ладить, как с дядей Гидеоном.
Люсинда понимала, что должна осмотреть маленькую комнату с зеркалом — ведь именно там они нашли дневник. Но как заставить себя войти туда после тайлеровских рассказов о привидениях? Она медлила и оттягивала момент, рассматривая бесконечные ряды книг. Большая часть томов были расставлены по темам в алфавитном порядке. Она ничего не нашла в рубрике «Обыкновенная ферма», хотя это было бы чересчур очевидно, но в теме «Тинкер» обнаружилась книга про Октавио, озаглавленная «Октавио Тинкер, прорицатель». Ее восторг немного поугас, когда она увидела, что это своего рода биография, написанная для детей; книжку написали лет шестьдесят назад, не меньше, а вместо картинок в ней были старомодные черно-белые снимки и какие-то скучные диаграммы. И все же Люсинда решила посмотреть ее. Пусть это не дневник старика Октавио, но хотя бы что-то.
Она бродила между стеллажами, осматривая книги и пробегая по корешкам кончиками пальцев. Казалось, все тома из этого книжного изобилия были изданы десятки лет назад; ни один не выглядел новее других, и ни один не был похож на дневник, а на то, чтобы открыть каждую книгу и удостовериться в этом, могли уйти годы. Люсинда уже была готова прекратить поиски, как вдруг кое-что привлекло ее внимание.
