Андреа Робинсон - Королева вампиров
— Можно мне, ну, поиграть в прятки с вами?
Виолетта расцветает.
— Конечно! — Она приказывает Нилу снова начать считать. — На этот раз я буду не в шкафу, — говорит она, а затем хватает меня за руку и тащит через толпу.
Добравшись до верхней ступеньки, мы натыкаемся на Д'Эшли, исправно стоящего на карауле, Виолетта без колебаний проскальзывает под его рукой, но, попытавшись сделать то же самое, я чувствую, как мне на плечо опускается тяжелая рука.
— Ах, пусти ее, Эшли. Нил уже, наверное, досчитал до пятидесяти! — восклицает она и пинает его в голень. Он с недовольным видом позволяет мне пройти, и я ныряю во тьму коридора.
Глава тринадцатая
Глаза Виолетты привыкают к темноте гораздо быстрее, чем мои, или, по крайней мере, мне так кажется, потому что она уже несется по коридору, пока я все еще цепляюсь за стены.
— Я собираюсь спрятаться в шкафу, — возбужденно сообщает она и исчезает там, где, видимо, находится вышеупомянутый кабинет.
Воздух насыщен пылью, и я, пытаясь сдержать кашель, берусь за ручку ближайшей ко мне двери. Не считая нескольких разбросанных по углам листов бумаги, первая комната пуста. Во второй обнаруживаются только клочья пыли, а третья заставлена изодранными диванами и креслами, которые, судя по всему, были в последнюю минуту вытащены из мусоровоза. Они расставлены по кругу, как будто вампиры проводят свои вечера за общей беседой. В углу стоит старый телевизор, а под ним лежат стопки DVD-дисков. Не в силах удержаться от искушения, я просматриваю их и обнаруживаю, что Влад собрал коллекцию всех подростковых комедий, которые только можно себе представить, от Джона Хьюза до «Десяти причин моей ненависти». Так вот что он использовал в качестве научных исследований, чтобы проникнуть в нашу школу? Это пугает меня чуть ли не больше, чем что-либо еще.
Мне вдруг приходит в голову, что я еще не видела здесь ни одной кровати. В четвертой и пятой комнатах их тоже не обнаруживается, хотя в шкафах висит одежда: бархатная — для Виолетты, юбки до колена — для Марисабель и ряд белых рубашек — для Невилла. Я понимаю, что никогда не спрашивала Джеймса, спит ли он. Надеюсь, что да; при мысли о том, как он всю ночь одиноко сидит без сна в этой старой спальне, у меня сжимается горло. Неудивительно, что он не хотел возвращаться домой той ночью. Я ощущаю запоздалый укол совести.
Остается только одна комната, и я начинаю сомневаться, что моя гениальная идея с прятками поможет мне добыть полезную информацию. Распахнув последнюю дверь, я вижу одиноко стоящий стул. У меня падает сердце. Я все-таки обхожу комнату по периметру, надеясь, что грохот музыки внизу заглушит скрип половиц. Стул повернут к окну, из которого открывается прекрасный обзор на лежащие внизу окрестности, на покатые крыши и мигающие огоньки домов. Такой величественный вид можно найти разве что за городом.
Я подхожу к дальней стене и пытаюсь открыть дверцу шкафа, нажимая все сильнее, пока она наконец не поддается. Внутри тоже висит одежда, но в отличие от остальных шкафов, где вещи разных стилей и разных владельцев висели вперемешку, здесь она разложена с той степенью педантичности, которая обычно ассоциируется с бывшими военными, серийными убийцами или Марси. Справа помещаются рубашки и куртки, покрытые полиэтиленовыми чехлами и разложенные по цветам. Я узнаю черную куртку Влада, в которой он был в первый школьный день, а внизу нахожу пару ботинок с заостренными носами — я помню, как они блестели тем вечером в лесу. Я чувствую, как по телу пробегают мурашки, и мне не сразу удается вернуть себе душевное равновесие.
Слева располагаются многочисленные джинсы, и хотя они не покрыты чехлами, каждая пара висит на отдельной вешалке задними карманами наружу. Это подтверждает старое поверье о том, что нужно опасаться людей, которые вешают джинсы на вешалку, — пусть даже это поверье я придумала только что.
Я протягиваю руку, чтобы закрыть дверь, разочарованно думая о том, что узнала бы больше, спрячься я в шкафу с Виолеттой, как вдруг мой взгляд падает на выпуклость в кармане ближайших ко мне джинсов. В первую секунду я не верю своим глазам. Но нет — блокнот Влада действительно здесь, засунут в задний карман его джинсов. Он оставил свой план установления господства вампиров в других штанах.
Я так поспешно вытаскиваю блокнот, что роняю джинсы с вешалки. Вернув их на место, я трясущимися руками открываю блокнот, чувствуя, как колотится мое сердце. Все страницы плотно исписаны убористым витиеватым почерком Влада. Строчки залезают, на поля, бегут вдоль переплета и упираются в уголки страниц. Подойдя к окну, я начинаю листать пожелтевшие страницы при слабом свете, льющемся снаружи.
Первые страницы заняты списком имен и дат, начиная с «Антон и Евангелик Мерво (ум. 1815, сожжен)» и заканчивая «Кристиана Джонс (ум. 1999, убита)». Под последней записью поставлено множество восклицательных знаков всевозможных размеров; некоторые из них Влад нарисовал с таким нажимом, что страница под ними прорвалась. Если верно то, что рассказала мне Марисабель, то это должен быть список потомков девушки, который он составлял на протяжении многих лет — но если он знает, на чем заканчивается этот список, то зачем он здесь?
Далее идет ряд дневниковых записей, первая из которых помечена 1966 годом. Здесь есть краткие отчеты о расследованиях, упоминания о пропавших детях, мечты о том, какой была бы его жизнь, если бы он стал данаем и смог отомстить всем тем вампирам, которые его унижали, и жалобы на то, как тяжко быть Безымянным. Промежутки между записями составляют годы — годы! — и какая-то часть меня не может не восхититься упорством Влада; мне никогда не удавалось вести дневник дольше месяца.
Я останавливаюсь на одной особенно длинной записи.
13 марта, 2000
Новый Орлеан
Третий запрос на вступление в Общество Единого Бога отклонен. Не помогли даже поддельные документы. Проник в их архивы.
Последний потомок — женщина (кто бы сомневался!), смерть зарегистрирована в Канаде. Никаких дальнейших расследований проведено не было. Ясно, что это Общество совершенно некомпетентно, так что я не жалею, что меня в него не приняли. После последнего обнаружения Кристианы в Мичигане прошло три года. Предыдущие пропуски были не длиннее нескольких месяцев. Почему три года?
Несколько следующих записей объясняют его теорию. Кристиана осталась в Мичигане, поскольку влюбилась и забеременела. Более того, он думал, что она родила ребенка, следующего потомка этой ветви, которую все считали оборвавшейся. Но вскоре после переезда сюда она взяла другое имя, которое он до сих пор не может выяснить, хотя ее ребенок должен был находиться где-то в этих краях и ему должно было быть от пятнадцати до семнадцати лет.
23 ноября, 2009
Северная часть штата Нью-Йорк, Уайлдернесс
Воистину, все складывается один к одному. Встретил вампира по имени Невилл, у него есть метка данаев, и, кажется, он очень заинтересован в моем исследовании. Это моя связь с ним; это тот знак, которого я так ждал.
Все следующие записи рассказывают о его приготовлениях к переезду всей компании сюда, которые включают размышления о том, как пленять людей с помощью денег и красивых вещей, и планы по похищению крови. Мое сердце подпрыгивает, когда впервые появляется имя Джеймса.
11 апреля, 2010
Северная часть штата Нью-Йорк, Уайлдернесс
Новая жертва Виолетты. Джеймс, действительно оказался полезен не только тем, что остановил ее бесконечное нытье. Он знаком с местностью, где находится девушка, и, возможно, учился с ней в одной школе в свои детские годы. Сначала он, кажется, сопротивлялся возвращению, но затем был убежден еще одним примером необычайной продуманности моей теории. «Жестокость применена хорошо в тех случаях, когда ее проявляют сразу».
Я хмурюсь, размышляя, что конкретно может значить «необычайная продуманность» и эта цитата — ясно, что ничего хорошего. Возможно, стоило бы показать это ему, чтобы в очередной раз попытаться склонить его на мою сторону или хотя бы его предостеречь. Я трясу головой, осознав, что это всего лишь очередной пример действия Отвлекающего Фактора по имени Джеймс. Нет. Девушка. «Даная». Надо бороться дальше.
Я останавливаюсь на первом дне Влада в Томасе Джеффе.
30 августа, 2010
Город Мичиган
Проникновение в школу Томаса Джефферсона прошло успешно. Дитя здесь. Я его чую…
Почему эта женщина все еще говорит? Если она думает, что я перестану носить туфли с заостренными носами, то она жестоко ошибается.
Я громко фыркаю и затем быстро переворачиваю страницу, чувствуя укол совести за то, что меня развеселили бредни Влада. К счастью, следующие страницы заполнены бесконечной демагогией по поводу того, что другие вампиры не помогают ему и он даже не знает, где находится Джеймс. Пролистнув несколько пустых страниц, я перехожу к следующему разделу: списку девушек, кандидатуры которых он отклонил. Кэролайн гордо венчает список из примерно тридцати девушек, которых я в свою очередь тоже вычеркнула из своего списка. Когда я переворачиваю следующую страницу, то, клянусь, я чувствую, как у меня загораются глаза. Вот то, что я искала.
