Путь Эрто - Шифман Эдуард

В замке тут же узнали, что дракон заговорил. Вокруг клетки стали собираться его обитатели. Ждали короля и обсуждали, что теперь будет с драконом. Если он говорит, значит, он разумен. Если разумен, значит, должен понести наказание.

Никто не обратил внимания, что в ветвях старой смоковницы, растущей рядом с клеткой, сидит маленькая принцесса Туола, а из нагрудного кармашка ее передника выглядывает мохнатая мордочка домового. Туола беспечно болтала ножками и обсуждала с домовым происходящее внизу.

Вот, наконец, появились король с королевой в сопровождении свиты. Королевские кресла поставили напротив клетки, и король приступил к дознанию.

– Назови свое имя, дракон, – с некоторой торжественностью произнес король. Секретарь суда старательно записал вопрос.

– Меня зовут Пчелка, – неожиданно тоненьким голоском просипел дракон. Секретарь записал его ответ.

– Пчелка?! – удивился король. – Чем же ты занимаешься, Пчелка?

– Я порхаю по цветочкам, собираю мед горшочком, – неожиданно запел дракон и тут же добавил, – или мешочком. Я не помню точно. А еще можно сказать кулечком, совочком, носочком, замочком, платочком…

– Стоп! – воскликнул король. – Каким таким горшочком, мешочком, кулечком?

– Еще можно гвоздочком, – с готовность подсказал дракон.

– Гвоздочком собирать нельзя! – решительно возразил король. – Такого слова не бывает.

– Нет, бывает, – возразил дракон, – бывает, бывает, бывает. Гвоздочек – это такой маленький гвоздок.

– Какой еще гвоздок? Где ты взял это слово? Так никто не говорит! – возмутился король.

– Нет, говорят. Так кузнецы говорят. И песня такая есть, очень жалостливая, правда, – заметил дракон. Он встал на одну ногу и, тяжело прыгая по клетке, сипло запел: – Кузнецы куют гвоздочки, где ж вы юные годочки.

– Милый, – обратилась королева к супругу, – здесь что-то не так. Без Туолы этот цирк не возможен.

Королева оглядела окружающих в поисках дочери и, не обнаружив ее среди зрителей, громко позвала:

– Туола, не заставляй нас искать тебя. Я знаю, что ты где-то здесь.

Сверху послышался детский смех, на зрителей посыпались листья смоковницы и перезревшие плоды. Дракон стал нанизывать их себе на когти, так что его лапы скоро стали похожи на лапы геккона. После этого он стал их снимать по одному и с видимым удовольствием жевать.

Вскоре вниз по стволу дерева соскользнула Туола и подошла к родителям. Она что-то тщательно прикрывала в нагрудном кармашке. Дракон при виде девочки лег на живот, высунул голову в открытую дверь и ласково прорычал, протягивая ей нанизанный на коготь инжир:

– Здравствуй, милое созданье, благодарствуй за свиданье.

– Здравствуй, Сигизмунд, – ответила девочка.

– Сигизмунд?! – в один голос переспросили король с королевой.

– Вообще-то его зовут Стрлхамешунех Емнзврупенствол Бдобоыш. Но такое имя долго произносить. Правда, Сигизмунд звучит лучше? – спросила маленькая Туола, лукаво улыбаясь.

– Действительно, лучше, – согласился король, но королева строго посмотрела на него, перевела взгляд на дочь и спросила:

– Что все это значит, дорогая? Ты подходила к драконьей клетке и общалась с этим зверем? Ведь мы не знаем про него ничего. Он мог напасть на тебя и убить.

– Но мамочка, он совсем не страшный. Он очень добрый. У него есть детки. Он скучает по ним.

– Судя по его толстому животу, я бы так не сказала, – заметила королева.

– Нет, мамочка, скучает. Он потому и ест много, что очень нервничает и скучает по деткам.

– Это он тебе сказал? – с подозрением спросила королева.

– Да, мамочка. Он сказал мне, что так скучает, так скучает по деткам, что не может спать! Поэтому мы ночью приносили ему поесть. Вначале он не знал, как с нами разговаривать, а потом мы с моим домовым его научили. Он очень понятливый. У драконов тоже есть свой язык. Домовой его понимает.

– Скажи, милая, то, что этот Сигизмунд нам сейчас рассказывал про пчелку, это он сам придумал, или это твои проказы? – спросила королева.

– Правда, смешно вышло, мамочка? Мы с моим домовым так смеялись наверху. Чуть с ветки не свалились. Эти драконы очень восприимчивы. Я легко подключилась к его мыслям. Дракон говорил все, что я хотела. Я просто немного пошалила. Я не очень вас расстроила? – вдруг серьезно спросила Туола.

– Что ты, милая, конечно нет. Я и сам посмеялся от души, – ответил король, но королева опять посмотрела на него строго и с осуждением.

– Продолжим, – серьезным тоном сказал король, но закашлялся и, прикрывшись платком, тихо произнес: – Сигизмунд! Это же надо было такое придумать. Имя дракона, видите ли, слишком сложное. А чего там сложного, действительно! Стрлхамешунех Емнзврупенствол Бдобоыш – куда уж проще. – Король вытер глаза платком и продолжил. – Итак, Сигизмунд, отвечайте со всей серьезностью. Вы ведь понимаете, о чем я говорю вам? Что заставляет вас воровать коров у жителей нашего государства? – строго сказал король, взглянул на дракона и снова спрятал лицо в платок.

– Милый, будь серьезным. Что про тебя подумают твои подданные?! Ты должен защитить их от этой напасти, – тихо произнесла королева.

– Да, дорогая. Я стараюсь. Но как я могу запретить дракону с именем Сигизмунд красть коров? С таким именем что-то должно ведь поддерживать его в жизни! Ну, хорошо, хорошо. Я стараюсь быть серьезным и строгим, – заметил он в ответ на укоризненный взгляд жены.

В это время дракон вдруг заговорил. Это был совсем другой голос, полный внутренней силы и достоинства. Это был настоящий голос дракона.

– Мне очень жаль, что мы, драконы, причиняем вам столько бед и хлопот. Мы не имели возможности поговорить с вами. Спасибо маленькой эльфийской принцессе и ее домовому. Теперь я знаю язык народов Межгорья и могу донести до вас, что я чувствую. Я благодарен маленькой Туоле за то, что она освободила меня от напасти, которая преследует наш род вот уже много лет. Малышка верно заметила, что мы очень восприимчивы к связыванию чувств. Любой домовой может легко подключиться к нашему сознанию и заставить нас делать все, что захочет. Туола из шалости вынуждала меня молоть чепуху, но я не в обиде на нее. Она добрый ребенок и просто шалила. Никому не было от этого вреда. Но… – в это время Туола чихнула, дракон на мгновение умолк и вдруг зарычал страшным голосом: – Всех зажарю и съем!

Пораженные зрители отступили от клетки. Эльфы выхватили и мгновенно направили на дракона луки. Послышались крики: «Дракон сошел с ума! Он обезумел!»

Дракон, действительно, как безумный, стал метаться по клетке. Его бока раздувались, предвещая скорый огненный залп. В это время все увидели, что рядом с клеткой, вцепившись в прутья, стоит Туола, а на ее плече сидит домовой. Она что-то говорит дракону. Тот яростно метет хвостом, не обращая внимания ни на нее, ни на окружающих.

– Туола, немедленно вернись, – крикнула королева и бросилась к ребенку.

Король ринулся за ней, увлекая за собой свиту. Но до того как они подбежали к девочке, Туола исчезла. Король с королевой побежали вдоль клетки, раскинув руки, в надежде найти дочь. Но тщетно.

Дракон тем временем присел на задние лапы. Это означало только одно – через несколько мгновений последует залп, сжигающий все живое на расстоянии двадцати шагов. Он явно целился в короля с королевой. Свита окружила их, создавая вокруг защитный экран. Но супруги, как безумные, бросились в сторону, покидая безопасную зону.

– Туола, дочь моя! Покажись! Мы должны видеть тебя, чтобы помочь! – закричала королева.

– Все хорошо, мамочка, – вдруг произнес дракон детским голосом, и все увидели Туолу с домовым, сидящими у него на спине. Девочка держалась за его шею и что-то неслышно говорила. Маленький домовой тем временем бегал вокруг Туолы по спине дракона, обнюхивая его перья. Вдруг он остановился около левого крыла, приподнял оперенье и стал тянуть из-под него серое пушистое существо. Незнакомец верещал, плевался и пытался вцепиться зубами маленькому домовому в руку.