Йон Колфер - Код Вечности
– И как меня на самом деле зовут?
– Фиг тебя знает… – протянул Чипс. Он вообще любил эту фразу. – Франциск?
От подобной тупости даже Рекс обалдел.
– Франциск? Скажи, пожалуйста, как Франциск может превратиться в Рекса?
Чипс пожал плечами.
– Фиг его знает… Вот, к примеру, у меня есть дядя Сэмюел, но все называют его Сэмом. А почему, фиг его знает.
Рекс закатил глаза.
– Был на свете такой динозавр. Очень известный и опасный. И звали его Типадинозавр Рекс. Я тоже опасный. Поэтому меня и зовут Рекс.
Из могилы, где возился ещё живой Мульч, донесся тихий стон. Слушать подобную болтовню было куда мучительнее, чем работать лопатой. Мульчу очень хотелось наплевать на все планы, раззявить челюсти – и поминай как звали. Но Артемис строго-настрого запретил ему демонстрировать свои волшебные способности на данной стадии операции. Если он смоется, эти двое тупиц стрелой помчатся к своему любимому боссу и паранойя Спиро возрастет ещё на одно деление.
Чипсу тем временем не терпелось продолжить игру.
– Теперь твоя очередь угадывать. Вот скажи, а почему меня называют Чипс? – спросил он, пряча пакет за спиной.
Рекс наморщил лоб. Ответ был где-то рядом – он чувствовал это.
– Только не подсказывай, не подсказывай! – воскликнул он. – Я сам догадаюсь.
Мульч не вытерпел и высунулся из ямы.
– Да потому, что он всё время жрёт чипсы, идиот! – рявкнул гном. – Чипс ест чипсы. Слушайте, таких придурков, как вы, я ещё не встречал. Может, вы наконец убьете меня? По крайней мере, мне не придётся больше слушать вашу околесицу.
Рекс и Чипс были ошеломлены. Занятые увлекательной игрой, они едва не забыли о коротышке в яме. К тому же обычно их жертвы вели себя несколько иначе и могли бормотать лишь; «О нет! О господи! Только не это!»
Рекс наклонился над ямой.
– Это какую такую околесицу мы, по-твоему, несем?
– Ты – Чипс, я – Рекс, и наоборот! Тьфу! – Мульч в ярости сплюнул.
– Да нет, – покачал головой Рекс. – Ты сказал, мы что-то несем. А у нас в руках ничего нет. Тебя мы уже принесли. Что это ещё за «околесица»? Никогда не слышал такого слова.
– Оно означает «чушь, чепуха, бред, вздор, ерунда, фигня», – с радостью объяснил Мульч. – Я доходчиво все растолковал?
Последнее слово Чипс узнал.
– Фигня? Эй, да это же оскорбление! Ты решил нас оскорбить, коротышка?
Мульч сложил на груди руки, будто в молитве.
– Наконец-то победа… – вздохнул он. Вышибалы растерялись: они не знали, как реагировать на оскорбление со стороны какой-то мелкой сошки. Только два человека оскорбляли их на регулярной основе: Арно Олван и Йон Спиро. Но это было частью работы. Просто напеваешь что-нибудь про себя и живёшь счастливо. Весь мир тебя любит.
– А чего мы слушаем этого умника? – спросил Рекс у своего напарника.
– Фиг нас знает. Может, стоит позвонить мистеру Олвану?
Мульч застонал. Если бы глупость считалась преступлением, эти двое стали бы врагами общества номер один и номер два.
– Насколько я помню, вы должны были просто убить меня. Речь ведь шла об этом? Пришить меня – и концы в воду, вернее в землю.
– Как ты думаешь, Чипс? Мы должны просто убить его?
Чипс кинул в рот горсть чипсов-барбекю.
– Да. Конечно. Приказ есть приказ.
– Но на вашем месте я бы не стал просто убивать меня, – вмешался Мульч.
– Правда?
– Ага. После того как я насмехался над вашей сообразительностью? О нет, я заслуживаю особого наказания.
Над двумя закипающими от невероятной перегрузки черепушками уже начинал подниматься пар.
– Ты прав, коротышка. Мы придумаем для тебя что-нибудь особенное. Терпеть не можем, когда над нами насмехаются. Мы сами насмешим кого угодно! – воскликнул Рекс.
Опасаясь, что от непривычных мысленных усилий гангстер вот-вот свихнется, Мульч не стал поправлять его и тем самым усугублять положение.
– Ты прав. У меня язвительный язык, и я заслужил всё то, что меня ждёт.
Последовал продолжительный период тишины. Рекс и Чипс отчаянно пытались придумать какой-нибудь способ казни, кроме расстрела.
Мульч дал им немножко подумать, а потом вежливо предложил:
– Я бы, например, закопал меня в землю живьём.
– Живьем? – пришёл в ужас Чипс. – Да ты что! Ты ведь наверняка будешь орать и брыкаться. А потом меня целую неделю будут мучить кошмары.
– Я обещаю лежать неподвижно. Кстати, я вполне заслужил столь ужасную смерть. Ведь я обозвал вас парочкой накачанных одноклеточных кроманьонцев.
– Правда? И когда?
– Ну, если раньше я вас так не обзывал, то сделал это сейчас.
– А кто такие кро… кро?..
Положение спас Рекс. Он был более импульсивным из этого славного дуэта.
– О'кей, мистер Подкопайли, – потер он свои лапищи. – Знаешь, что мы с тобой сейчас сделаем? Закопаем тебя живьём!
Мульч схватился за голову.
– О, какой ужас!
– Ты сам напросился, приятель.
– Неужели?
Рекс достал из багажника вторую лопату.
– Еще никто и никогда не называл меня накачанным одними клетками кротом-миньонцем!
Мульч послушно растянулся в могиле.
– Твоя правда, – откликнулся он. – Я тоже не знал, что такие кроты существуют.
Рекс принялся яростно засыпать яму. Здоровенные мускулы чуть не рвали пиджак. Буквально через пару минут тело Мульча полностью скрылось под землей.
– Это было ужасно, – вдруг пробормотал мучимый угрызениями совести Чипс. – Просто ужасно. Бедняжка, какая страшная смерть…
Однако Рекс и не думал раскаиваться.
– Этот гад сам напросился. Обзывал нас… всякими словами.
– Но хоронить заживо? Это ведь типа совсем как в ужастике. Ну, знаешь, это киношка, в которой показывают всякие ужасные ужасы и кошмарные кошмары…
– Кажется, я видел этот фильм. Там ещё в самом конце была целая куча слов.
– Ага, он самый и есть. Честно говоря, эти слова испортили мне все впечатление.
Рекс закончил размахивать лопатой и чуток попрыгал на рыхлой земле.
– Не волнуйся, дружище. В этом кине никаких слов не будет.
Они сели в «шевроле», но Чипс все никак не мог успокоиться.
– А знаешь, меня реально пробило, – сказал он. – Всё это реально реальнее, чем в самом реальном кине.
Рекс, не обращая внимания на запрещающий знак, пересек сплошную линию и помчался к центру города.
– Тут все решает запах. А в кине запаха нет.
Расчувствовавшись, Чипс шмыгнул носом.
– А ты помнишь его в самом конце? Ну, этого, Подкопайли… Он вроде очень расстроился.
– Неудивительно.
– Я собственными глазами видел, как он плакал. Его плечи тряслись так, будто он смеялся, но, наверное, он плакал. Какой дурак будет смеяться, когда его закапывают живьём?
– Точно плакал, не иначе.
Чипс вскрыл очередные чипсы, на этот раз с ароматом бекона.
– Ага. Прямо-таки рыдал, бедняга.
На самом деле Мульч хохотал так сильно, что едва не подавился, когда первая же порция земли угодила ему в пасть. Ну и клоуны! Впрочем, им крупно повезло, что они были клоунами, иначе это им пришлось бы выбирать метод собственной казни.
Раззявив челюсти, Мульч прокопался вниз на пять метров, после чего повернул на север: роя себе могилу, он приметил в той стороне какие-то заброшенные склады. Волоски бороды посылали во всех направлениях звуковые волны. В районах, густо населенных вершками, нужно было проявлять крайнюю осторожность. Люди имели дурацкую привычку закапывать в землю что ни попадя. Мульчу не раз приходилось натыкаться на трубы, канализационные отстойники и бочки с промышленными отходами. Хуже нет, когда тебе в рот попадает то, чего ты совсем не ждёшь.
Но как приятно было снова оказаться под землей, в родной для всех гномов стихии. Пальцы ловко просеивали почву, и очень скоро Мульч вошел в привычный ритм. Он набирал полную пасть земли, дробил её зубами и выбрасывал отходы через отверстие на противоположном конце своего тела.
Волоски бороды сообщили Мульчу, что на поверхности все чисто, и он, разгоняясь, двинулся наверх. Наружу он вылетел как пробка, придав себе ускорение остатками кишечных газов.
Элфи поймала его в метре от земли.
– Очень миленько, – сказала она.
– А что? – сразу начал оправдываться Мульч, – Мною движут естественные позывы. Кстати, ты что, приглядывала за мной всё это время?
– Да, на случай, если что-нибудь пойдёт не так. Знаешь, ты устроил настоящее шоу.
Мульч стряхнул с комбинезона прилипшую глину.
– Пальнула бы пару раз из своего «Нейтрино», и мне не пришлось бы рыть землю.
Элфи улыбнулась, почти как Артемис.
– Это не предусмотрено планом. А мы должны работать по плану, верно?
Она набросила на плечи гнома кусок маскировочной фольги и пристегнула к «Лунному поясу» тонкий, но очень прочный тросик
