Кеннет Оппель - Тёмное крыло
— Ты, что, главный? — низкое рычание фелида, казалось, исходило прямо у него из живота.
— Я Икарон, предводитель этой колонии. Как зовут тебя?
— Хищнозуб, — когда фелид отвечал, его губы раздвинулись, открыв крупные зубы с четырьмя лезвиями в задней части челюстей.
— А где вождь вашего клана? — спросил Икарон.
— Я такой.
— Тогда ты должен знать Патриофелиса.
Сумрак увидел, как фелида передёрнуло от отвращения.
— Мы разошлись с Патриофелисом.
— Он мудрый правитель.
— Он обрёк себя на вымирание. Мир изменился, но его вкусы остались прежними. А наше — нет.
— Знает ли Патриофелис, что вы охотитесь на дружественных зверей?
Хищнозуб не ответил.
— Умоляю вас, остановитесь, — сказал Икарон. — Прекратите это варварство и позвольте нам жить в мире. Так было всегда.
— А теперь — нет, — сказал Хищнозуб… и прыгнул.
Икарон отскочил назад, но фелид схватил его лапами и придавил к коре.
— Папа! — крикнул Сумрак.
— Лети! Лети! — кричал ему отец, пытаясь в этот момент освободиться.
Сумрак видел, как челюсти фелида раскрылись, разглядел, как влажно блеснули зубы в тусклом свете, а затем мать с силой толкнула его, и он полетел с ветки. Он раскрыл паруса и замахал ими. В воздухе было множество испуганных рукокрылов, планирующих через поляну в безопасное место на дальних деревьях.
— Мама! Сильфида! — кричал он.
— Будь с сестрой, — услышал он крик матери, и понял, что она осталась на ветке помогать отцу.
Паря в воздухе, он оглядывался на своих родителей, неистово сцепившихся с Хищнозубом. Что же ему было делать? Он слышал, как сестра тревожно зовёт его, и он кружился и порхал за её спиной. Он так сильно дрожал от страха, что ему казалось, будто он может развалиться по суставам. Он мчался в воздухе, испуская звук, чтобы лучше видеть, и догнал Сильфиду.
— А где Мама и Папа? — задыхаясь, спросила она.
— Они… — он не знал, как сказать об этом. — Они сражаются с фелидом.
Её голос дрожал.
— Я почти ничего не вижу, Сумрак.
— Я буду твоими глазами, — ответил он ей. — Мы почти пересекли поляну.
Вокруг них толпились другие рукокрылы, пытаясь держаться вместе и окликая друг друга в кромешной темноте. Сумраку искренне хотелось, чтобы они все замолчали, потому что их чириканье ужасным эхом вторило его собственным беспорядочно мечущимся мыслям.
Что мы будем делать, когда сядем?
Куда мы пойдём?
Где будет безопасно?
Вопли со стороны секвойи становились всё слабее, но с каждым взмахом своих парусов Сумрак ощущал мучительную грусть. Мама и Папа всё ещё оставались там. Он струсил. Он бросил их драться с фелидом совсем одних. Однако он был напуган — сильнее, чем когда-либо мог себе представить, и он с трудом удерживал себя от того, чтобы не взлетать всё выше и выше, и не убраться прочь — и из леса, и от фелид.
Но рядом с ним была Сильфида, и он был нужен ей, чтобы помочь видеть, потому что теперь перед ними вырисовывались деревья. Своим эхозрением он осветил ближайшую секвойю и стал обшаривать сплетение серебристых ветвей в поисках удобного места для посадки. С одного края Сумрак заметил смазанное движение, а когда он испустил ещё больше эхо-сигналов, то увидел длинное тело, прижавшееся к коре, и треугольные уши, торчащие на его черепе.
— На дереве фелиды! — заревел он. — Не садитесь там!
В тот же миг Сумрак услышал визг рукокрыла высоко над собой, доносящийся с той же самой секвойи.
— Они ещё и здесь! — закричал сдавленный голос.
Внезапно Сумрак понял, что сделали фелиды. Они забрались не только на саму секвойю, но и на все окружающие деревья, поэтому они могли просто ждать в засаде спасающихся рукокрылов. Потом они могли гонять свою добычу с дерева на дерево, пока не поймают.
— Разворачивайтесь! — кричал Сумрак.
— Где? Где они? — кричал рукокрыл возле левого паруса Сумрака.
С помощью своего эхозрения он видел, как фелид бросился к концу ветки, с готовностью разинув челюсти. Некоторые рукокрылы были в замешательстве и просто продолжали двигаться вперёд.
— Поворачивай обратно! — сказал он Сильфиде, а затем с силой замахал парусами, пролетая мимо неё и пытаясь обогнать других несчастных планеристов.
— Там фелид, прямо по курсу! — кричал он каждому из них, пролетая рядом. У него в распоряжении было лишь несколько секунд. Пожилой рукокрыл продолжал планировать прямо к дереву. Возможно, он был глухим, или же просто слишком напуганным и сбитым с толку, чтобы разобраться в той буре криков и воплей, от которых сейчас гудела вся поляна.
— Эй, остановись! — снова закричал Сумрак. — Один из них там, на дереве!
Рукокрыл уже распахивал свои паруса, готовясь сесть, а когда он, наконец, с тревогой взглянул на Сумрака, было уже слишком поздно. Хотя он попытался свернуть в сторону, он уже слишком сильно сбавил скорость. Он остановился, падая на ветку. Сумрак беспомощно наблюдал, как фелид поднялся на задние лапы и схватил старого рукокрыла, сокрушая его тело челюстями.
Сумрак повернул прочь. Некоторые другие рукокрылы свернули, чтобы сесть на ближайших ветвях, и теперь отчаянно карабкались, пытаясь скрыться из виду. Другие сумели развернуться в обратную сторону, и планировали назад к секвойе. Среди них была и Сильфида. Он догнал её.
— Сумрак, это ты?
— Это я.
— Нам нужно безопасное место для посадки.
— С нами всё будет хорошо, — сказал он. — Всё хорошо.
У Сумрака сводило живот — он знал, что они возвращаются туда, где их ожидает ещё больше фелид.
— Тебе видно Маму и Папу? — жалобно спросила Сильфида.
Он начал отчаянно бросать звуковые взгляды на секвойю, пытаясь обнаружить их. Там было слишком много хаотичного движения: образов, обрисованных вспышками света. Он нашёл ветку своей семьи, но не увидел там ни единого признака присутствия фелид или своих родителей. Что же с ними случилось? Папа с Маминой помощью сумел бы вырваться. Он был сильным и бесстрашным, его не могли убить. А его мать умела видеть вдалеке; она могла заметить появление фелид. С ними всё будет хорошо. Только где же они?
Он отследил взглядом траекторию планирования Сильфиды, отыскивая пригодное для посадки место. Ему следовало приложить все усилия для того, чтобы они оба были в безопасности. Выше среди ветвей он разглядел одного фелида, увлечённо поедающего мёртвого рукокрыла. От того осталось лишь бесформенное месиво из рваной кожи и кишок. Отсюда Сумрак мог ощутить запах резни: омерзительно воняющую смесь крови, помёта, мочи и пота. От одной лишь мысли о том, что этот рукокрыл мог бы быть одним из его родителей, его стошнило и вырвало прямо в воздухе.
Посмотрев ниже, Сумрак увидел другого фелида, в ожидании бродящего по ветке. Они были умными зверями — не только охотились для себя, но и загоняли добычу для своих товарищей.
— Уходим дальше в лес, — сказал он сестре. — На секвойе их слишком много.
Но Сильфида скользила в воздухе уже слишком низко, и Сумрак знал, что не сможет увести её достаточно далеко, прежде чем ей придётся сесть. Он летел впереди, исследуя темноту звуковым зрением, всё больше удаляясь от своего дома, где почти ничего не видящие рукокрылы всё ещё карабкались по веткам, прыгая в воздух. Сумрак вёл свою сестру в лес, к месту, безопасному для посадки.
Едва они сели на ветку, Сумрак услышал испуганный визг и заметил группу рукокрылов, забившихся в глубокую борозду в коре.
— Всё в порядке, — прошептал он. — Это просто Сумрак и Сильфида.
Их было пятеро, и когда они взглянули на него, он узнал Кливера и ещё четверых молодых: они все были разлучены со своими семьями.
— Тебе тут нет места, — прошипел Кливер Сумраку. — Прочь отсюда!
— Не думаю, что вам стоит оставаться здесь, — ответил Сумрак. — Если тут пройдёт один из них, они учуют вас, и вы попадёте в ловушку.
— Ты просто хочешь отнять у нас укрытие, — сказал Кливер.
— Мы должны сражаться с ними, — сердито ответила Сильфида, — а не прятаться. Если бы мы сражались все вместе…
— Ты сама не знаешь, о чём говоришь, — оборвал её Сумрак.
— Мы не так уж и слабы, — сказала Сильфида. Даже сейчас её нрав оставался горячим, и он опасался, не совершит ли она что-нибудь опрометчивое.
— Мы должны уходить от них.
— Ты говоришь совсем как Папа, — парировала она. — Всегда лишь бежать и бежать.
— Ты видела, как они нападают! — прошипел Сумрак ей в ответ. — Ты видела его зубы.
Сильфида ничего не ответила; её бока вздымались и опадали.
— Мы должны спрятаться, — его голос дрожал. — И ждать.
— Давайте с нами, — предложила Сильфида Кливеру и другим молодым зверям.
— Мои родители велели нам ждать их здесь, — ответил один из них.
