Тамара Крюкова - Чёрный альбатрос
Аллея фруктовых деревьев вывела девочку на знакомую развилку. Дальше дорога тянулась через поле. Марика брела, не зная, куда и зачем она идёт. Она не переставая думала о потерянных друзьях. Где они? Удалось ли им завести часы, о которых говорил Хронос? Самой Марике не встретилось ни одного хронометра, даже на городской ратуше. И немудрено. К чему в Безвременье часы?
За размышлениями Марика не заметила, как пересекла поле. Впереди на пригорке росла берёзовая роща. Девочка поднялась по тропинке и оказалась под сенью деревьев. При виде берёз её охватила ностальгия. На мгновение ей даже показалось, что она вернулась домой.
Стройные, как на подбор, белоствольные красавицы тянулись в небо и напоминали изящные, высокие колонны. Было тихо и торжественно, как в храме. Даже птицы примолкли, но в наступившей тишине таилось предвкушение праздника, как будто природа замерла в ожидании чуда.
Вдруг Марика увидела впереди странное марево, словно между деревьями была развешена лёгкая, как паутинка, искрящаяся кисея. Нерукотворный, почти прозрачный занавес будто делил рощу пополам. За ним росли такие же берёзы, и всё же казалось, что там, за мерцающими тенетами, таится волшебство.
В душе у Марики защемило от сладостного предчувствия и снова возникло ощущение, что отсюда до дома рукой подать. Недаром ведь она впервые за всё это время оказалась в местах, столь похожих на родные края. Завеса манила своей тайной. Девочка, как зачарованная, пошла к ней, но вдруг её отвлёк уже знакомый птичий крик. В царящем здесь безмолвии он прозвучал особенно скорбно и пронзительно.
Марика подняла голову и увидела чёрного альбатроса. Он кружил в небе, постепенно снижаясь. Вот он уже парил над самыми кронами деревьев, а потом спланировал вниз и опустился перед таинственной завесой.
И тут Марика увидела Трояна. Он стоял за волшебным занавесом. Марику захлестнула волна радости. Неужели она нашла своих друзей? От счастья девочка забыла про альбатроса.
— Троян! — воскликнула она и со всех ног кинулась к вновь обретённому товарищу.
Не замечая ничего вокруг, она бежала к нему, а он, как всегда невозмутимый, не сделал ни шага навстречу. Марика не обиделась. Она знала, что такова его натура. Как бы ни был рад встрече, он ни за что не проявит своих чувств. Впрочем, Троян был не так уж невозмутим. Он протянул к Марике руки и стал делать какие-то непонятные знаки, как будто хотел что-то сказать, но был связан обетом молчания. Если бы Марике пришло в голову посмотреть на альбатроса, она увидела бы, как тот протягивает к ней крылья и беззвучно молит обратить на него внимание.
Уже подбегая к Трояну, Марика краем глаза заметила по ту сторону завесы тоненькую девушку. Она тоже мчалась к Трояну. Марика даже не поняла, что это её собственное отражение. Она решила, что Троян встретил какую-то девушку в Безвременье, и нарочито не смотрела в её сторону. Ей было неловко пялиться на незнакомку. Мерцающая завеса была уже совсем близко, когда Марика решилась бросить на неё взгляд. Девушка показалась ей смутно знакомой. Марика редко смотрелась в зеркало, ничего удивительного, что она и на этот раз не признала в незнакомке себя. Они приблизились друг к другу настолько, что едва не столкнулись лбами. Марика замедлила шаг. Незнакомка сделала то же, уступая дорогу.
Марика шагнула за мерцающую завесу. По телу прошла дрожь, а потом появилось ощущение покалывания, как будто её кусали тысячи Муравьёв. Через мгновение всё прошло. Марика оказалась одна в незнакомом месте. Ни Трояна, ни таинственной незнакомки не было. Они исчезли, как и берёзовая роща за спиной.
Вместо деревьев вокруг высились высокие беломраморные колонны. Пол под стать колоннам был тоже выложен плитами из белого мрамора. Кое-где в нём поблёскивали вкрапления слюды, отчего всё искрилось, как снежные сугробы в ясный, солнечный день. Над колоннами простиралась синева. Ни крыши, ни перекладин. Только бескрайний лазурный простор. Как будто предназначение колоннады состояло в том, чтобы подпирать небесный купол.
Было так красиво, что сердце захолонуло от восторга. Солнце сияло, но не слепило. Напротив, хотелось распахнуть глаза пошире и впитывать дивную энергию света. Марика подставила лицо солнечным лучам и открыла рот от изумления. Вокруг солнца застыли планеты. Они были величиной с луну. Марика отчётливо видела на них горы и кратеры. От простоты и великолепия этого зрелища захватывало дух.
У Марики возникло странное ощущение единения со всем миром. С одной стороны, она была его крошечной частицей, а с другой — все эти планеты существовали для неё и в её честь выстроились на небосклоне. В этот момент она почувствовала, как всё её существо, каждую клеточку наполняет счастье. Марика раскинула руки и закружилась совсем как в детстве, так что и колонны, и планеты вместе с ней завертелись в хороводе.
«Запомни это. Пригодится», — подумала она. Вернее, даже не подумала, а как будто чужая мысль возникла у нее в голове. От неожиданности Марика застыла на месте. Колоннада ещё мгновение продолжала вертеться, пока тоже не остановилась. Вокруг никого не было, да и голоса она не слышала, но Марика знала, что мысли можно передавать на расстоянии.
— Кто ты? — спросила она вслух.
— Ты… — насмешливым эхом прозвучало у неё в голове.
Это раздражало. Марика топнула ногой.
— Перестань копаться у меня в мыслях. Неужели не можешь говорить по-человечески? И вообще незачем прятаться.
— О люди! Вы верите только своим глазам, а ведь они часто лгут. Я не прячусь. Ты меня не там ищешь. Меня легче почувствовать, чем увидеть, — проговорил напевный голос.
— Как это почувствовать? Потрогать, что ли? — не поняла Марика.
— Ну вот, если не увидеть, так потрогать. Почти все люди таковы.
— Почему некоторые так любят говорить загадками? Не лучше ли прямо сказать, где тебя искать, — сказала девочка.
— В сердце. Или в голове. В общем, в себе, — коротко прозвучало в ответ.
— Кто ты? — с тревогой в голосе повторила свой вопрос Марика. Любой бы на её месте разволновался, если бы в нём поселилось какое-то неведомое существо.
— Счастье.
— Счастье?!
За время своих странствий Марика повидала много всяких чудес, но даже в самых дерзких мечтах не могла представить, что будет разговаривать со Счастьем. Марика попросила:
— А ты не можешь принять какой-нибудь облик? Тебе же удаётся говорить.
— Что ж, если тебе так проще, — согласилось Счастье, и перед Марикой откуда ни возьмись выпорхнул белый голубь.
Девочка протянула руку, чтобы его потрогать, но пальцы ощутили лишь пустоту. Голубь то ли заворковал, то ли засмеялся.
— Сначала ты хотела меня услышать, потом увидеть, а теперь ещё и потрогать?
— Нет, нет. Прости, — смутилась Марика.
— Люди называют меня неуловимым. А чего меня ловить, если я всегда живу в душе?
— Вот уж нет. У меня ты редкий гость, — не удержалась от упрёка Марика.
— Неблагодарная. Ты сама не обращаешь на меня внимания, — возразило Счастье.
— Хорошенькое дело! Думаешь, мне нравится бродить по Безвременью? Я была бы счастлива оказаться в мире людей.
— Разве? А кто покинул дом ради острова Гроз? Кому не нравилось во дворце? — мстительно напомнило Счастье.
— Я не думала, что всё так получится, — оправдывалась Марика.
— Вот именно. Ты не замечала своего счастья. Хотя я было рядом. Как говорится: что имеем — не храним, потерявши — плачем.
— Согласна, — кивнула Марика. — Но где ты было, когда я сбежала от Прошки и Трояна?
— О, вот в этот момент я точно было рядом. Вне всякого сомнения.
— Издеваешься? Что хорошего остаться одной?
Марике было невдомёк, что бегство спасло ей жизнь. Троян не замедлил бы привести свой план в исполнение. Но Счастье не нуждалось в похвале и благодарности, поэтому попросту сказало:
— Твоё счастье, что ты путешествовала одна. Поверь мне на слово. Твоя беда в том, что ты сама не знаешь, чего хочешь.
— Знаю! — заявила девочка.
— И чего же?
Вопрос смутил Марику. С одной стороны, глупо скрытничать перед тем, кто знает все твои секреты, а с другой — трудно произнести заветное желание вслух.
— Тебе это известно не хуже моего, — буркнула девочка.
— Нет, ты всё-таки скажи, — настаивало Счастье.
— Хорошо. Я хочу, чтобы Глеб на мне женился.
— И ты будешь счастлива?
— Конечно.
— Стать королевой. Сидеть на скучных приёмах. Жить согласно этикету. Одеваться в тугие корсеты. Гулять в сопровождении назойливых охранников… — насмешливо перечисляло Счастье.
Марика представила эту картину и невольно хихикнула:
— Нет, нет, это не для меня. Но всё равно я могу быть счастлива только с Глебом.
— Вот-вот. Я и говорю, что ты не знаешь, чего хочешь.
— А ты знаешь?
