Гарри - Таинственное излучение
К их удивлению, с ней было все в порядке. Просто блин не хотел надуваться и все тут.
— Какие у кого предположения? — деловито осведомился у роботов Па, словно на своем рабочем совещании.
— Что–то неисправно, — высказала Аза то, что всем и так было ясно.
— А мы–то думали, что все в порядке, — поддел ее Дормидонт. — Просто ты слабо махала рукой на прощание, вот мы и не взлетели.
— Да ладно тебе, Дормидонт, — не поддержал того даже Жвачкин. — Надо причину искать.
— А чего ее искать? — удивился Дормидонт. — Причина совершенно очевидна. Порвалась оболочка. Так что надо искать не причину, а дырку. Это намного труднее, учитывая размеры нашего блина. Как ты думаешь, Аза, какая пробоина лучше, большая или маленькая?
— Конечно маленькая, — без колебаний выпалила Аза.
— В воздухе оно конечно. Не сразу упадешь. Зато на земле большую быстрее найдешь. А поставить заплатку для нас труда не составит.
Дормидонт как в воду глядел. Полдня искали разрыв поверхности блина, но так и не нашли его. Может это было несколько маленьких дырочек, но как их увидишь на сдувшейся оболочке?
— Эх, шарик, шаричек, и кто же тебя проколол? — печалилась Аза. — А может быть в него налить воды и посмотреть, откуда она будет выливаться? Эй, Буль! Нельзя ли этот шар как–нибудь наполнить водой?
Подошел Буль, дымя своей трубкой, и с сомнением глядя на блин. Давненько он не брался за трубочку. Вот зеленые точки поплыли вверх. За ними потянулись голубые полосы, как бы подымая за собой оранжевый шар солнца.
«Есть еще порох в пороховнице», — думал удовлетворенно Буль, наблюдая за результатами своей деятельности. «А добавим–ка сюда еще желтенького. Ага! Вот теперь в самый раз. Хотя нет, надо сменить всю цветовую гамму».
— Э–эй, Бу–уль! Ты где? — Как бы издалека донесся до него голос Азы. — Ты что, не слышишь? Я–то тебя из–за дыма почти не вижу. Нам много воды нужно, а не дыма. Дыма много и так. Даже из блина две струи уже бьют.
— Какие–такие струи?
— Да вон там, наверху. Одна зеленая, другая синяя. Хотя нет, вместо зеленой пошла оранжевая струйка.
И в самом деле, из оболочки блина махокрыла подымались к небу два тоненьких фонтанчика дыма, время от времени меняясь в цвете.
— Вот вам и решение проблемы, — удовлетворенно хмыкнул Па. — Не надо никаких поисков и никакой воды. Надо было наполнить шар не просто теплым воздухом, а цветным дымом, который через дырки в оболочке уходит в небо. Давай, Буль, дыми дальше, пока мы с Жвачкиным не отметим их.
Буль с удовольствием давал. Пока Жвачкин и Па обводили отверстия кружочками. Затем на место этих кружочков поставили резиновые заплатки. Дело было сделано. Похоже, что проколы в оболочке появились во время ночной посадки махокрыла на маленькой площади. Он мог зацепиться за край небоскреба, поцарапаться о боковую поверхность стен или что–нибудь еще. В темноте они этого не заметили. А заметив, еще долго бы искали без дымопускания.
На этот раз при взлете Аза начала махать рукой на прощание, только когда махокрыл оторвался от земли. Затем он поднялся вверх и постепенно четверо оставшихся растаяли далеко внизу вместе со своими проблемами.
Ветра не было совершенно, поэтому махокрыл весело летел вперед, помахивая своими разноцветными крылышками. Путешествие обещало быть намного легче, чем когда они преодолевали этот же путь на велосипедах. Внизу узнавались знакомые места, вспоминались связанные с ними события.
Сидя удобно на скамейках, казалось странным, что когда–то столько времени и сил было потрачено на преодоление малюсенькой горной речушки внизу. А вон там, поднимаясь по горным тропам, им пришлось тащить велосипеды на себе. При таких темпах можно было надеяться на скорое завершение перелета.
В честь этого Аза даже сочинила хвалебную оду их воздушному извозчику.
О! Быстрый блин, как ты хорош! В тебе сидишь — не устаешь,И ешь, и пьешь, и смотришь вниз,Ты выполнишь любой каприз!
О! Как прекрасно в вышине,Не то, что ехать на слоне. Или скакать на кенгуру.Ой, я опять несу муру.
О! Блинчик наш, ты все для нас.И стульчик наш, и наш матрас,
Ты — роза мира на груди!Лети вперед, лети, лети!
— К ущелью быстренько лети! — Торопливо добавила она еще одну строку, видя, что появившийся встречный ветер начал относить их в сторону.
Пришлось подналечь на весла и даже подключить пропеллер. С трудом, но курс выровняли и теперь старались его удержать. Так, борясь с ветром, достигли предгорий Синих гор.
— Осторожно! Dangerous! — на всякий случай напомнила всем Аза, когда они пролетели первые скалы. — Сейчас начнется орлиная долина. Вдруг они еще здесь шалят.
Из–за шума крыльев и винта уловить издалека протяжный, тонкий, так хорошо знакомый им свист, было невозможно. Надеяться надо было только на острое зрение и внимательность. И на то, что железные птицы не могли постоянно сторожить никому ненужные горы.
Драться с ними они не могли. Во–первых, не было Марса. Во–вторых, драться в воздухе, не умея самим летать, было чистым безумием. И, в–третьих, зачем рисковать при наличии такого быстроходного корабля, как у них? Не получится проскочить в одном месте, проскочат в другом. Не удастся днем, смогут вечером. Время не подгоняло. Главное, заметить вовремя врага.
И проклятые бестии не подвели их ожиданий! То, что они вовремя заметили их, это было хорошо. А вот то, что за такое время они никуда не делись, это было не очень приятно. Но пока не опасно.
— Разворачивай шхуну на 180 градусов! — лихо скомандовала Аза.
Слаженный экипаж быстро выполнил команду. Над долиной места было много и горы не мешали. С одной стороны крылья перестали двигаться, а с другой заработали в два раза чаще. Махокрыл плавно стал делать разворот, при этом по инерции все еще двигаясь вперед.
Поворот у них получался плавный, зато птицы налетали быстро. И когда они закончили разворот, передняя была уже в нескольких метрах от них, выставив когти и намереваясь вцепиться во что ни попало.
Вот когда им по–настоящему пригодилась шпага Жвачкина. Вреда особого птице она не причинила, но и к корзине не пропустила. Та попыталась зайти сбоку, но Жвачкина не зря столько критиковали за неумелое фехтование. Чуть–чуть и он подучился. И опять оказался в нужное время в нужном месте.
Пока Жвачкин оборонялся, остальные дружно налегали на весла и педали, пытаясь быстрее выйти из долины. Это надо было сделать до того, как их нагонит основная масса роботов–убийц. К счастью, теперь они летели по ветру и их скорость значительно возросла. Стая приближалась, но еще быстрее приближалась граница безопасной зоны. Они должны были успеть.
Однако еще в прошлый раз было заметно умение птиц самообучаться и быстро менять тактику. Так Случилось и на этот раз. Передовой орел, видя, что основная стая не успевает, перестал атаковать корзину и Жвачкина.
Он принял просто–таки гениальное решение для робота. Неразумное животное так не могло поступить. Собака, схватив человека за ногу или штанину, ни за что не хочет ее отпустить. Даже если ее бьют, а у человека незащищены другие части тела. Можно вспомнить и известный факт из корриды, когда бык вместо тореадора упорно атакует красную тряпку.
Так вот, орел поступил совсем иначе. Он поднялся повыше над корзиной, где его не могла достать шпага, и спокойненько, словно соломинку, перекусил своим стальным клювом толстый канат подвески корзины к блину.
Все бы ничего, если бы только этим он и ограничился. Но он тут же перекусил второй канат. Корзина дернулась и один ее край заметно накренился вниз. Канатов было всего шесть! Достаточно было перерезать четыре из них и пассажирская корзина вместо горизонтального приняла бы вертикальное положение. Со всеми вытекающими отсюда следствиями.
С третьим канатом орел расправился как и с предыдущими. Что с того, если блин достигнет границы, но без пассажиров. А она была близко. Видя это, остальные птицы перестали их преследовать. Но этот вреднюга решил их доконать.
Вот и четвертый канат оказался у него в клюве. Еще секунда и…
…«Эх, прощай, моя любимая», — успел подумать Жвачкин и запустил своей шпагой в настырную птицу. Та с противным криком отпрянула в сторону. В ту же секунду махокрыл пересек невидимую черту, остановившую преследователя.
— фу–ты, черт, — с облегчением вздохнула Аза, цепляясь, чтобы не упасть в перекосившейся корзине, за один из трех оставшихся канатов. — Марсика бы сюда! Но и ты, Жвачкин, сегодня был не плох!
— Какие–то неправильные роботы, — оценил их поведение Жвачкин. — Нападать на человека, это подумать только!
Но в душе он был доволен их поведением, так как благодаря этому ему удалось отличиться.
