Вальтер Моэрс - Румо и чудеса в темноте. Книга 1
Он уставился на эйдета:
— Чистенько вы провернули это дельце, — ухмыльнулся он.
— Какое? — невинным голосом спросил Колибрил. — Что вы имеете ввиду?
— То, как вы меня сразу же в нужный мозг направили. То, как вы меня совершенно случайно провели мимо вашей диссертации. Как же правдиво вы тогда ломались! Ну, давайте, доктор!
Колибрил закашлял.
— Я же тут только потому, что вам требуется подсобный работник. Потому, что вам нужен кто-то, кто их испытает, не правда ли?
— У вас идеальное тело для испытания подкровной лодки, — согласился Колибрил. — Я заметил это как только вас увидел.
— А-а-а-а-а! — триумфировал Смайк. — Я так и знал! Я должен стать подопытным кроликом!
— Я бы не так это сформулировал, — возразил Колибрил. — Я бы назвал это, скорее, историческим шансом. Вы могли бы изменить историю.
— Ах, да? А что если я нажму неверную кнопку и машина времени перенесёт меня в замонийский ледниковый период? Или космический корабль перенесёт меня в другую галактику? А? Что тогда?
— Так просто эти машины не действуют. И в них нет никаких кнопок. Чтобы совершить такие действия нужно что-то гораздо больше, чем повернуть рычаг. Но я не могу вас принуждать. Просто оставим это. Вы просто не примете никакого участия в вероятно самом главном открытии замонийской научной истории. Пусть это сделает кто-нибудь другой.
Смайк ухмыльнулся.
— Ну что же вы, доктор? Вам больше нечего предложить? Вы думаете вам достаточно аппелировать к моей жажде славы и я соглашусь на самоубийство?
— Несмотря на то, что я не хочу испытывать ни машину времени, ни космический корабль, — сказал Колибрил, — что бы я получил, если бы вы переместились на машине времени из моего мозга в другое измерение? Из этого я узнал бы только, что она функционирует. Но сама машина бы исчезла. И что я получил бы, если бы вы включили космический корабль и улетели? Самое большое — дырку в черепе. — Колибрил пощупал свою голову. — Нет, всё что я хочу, чтобы вы сели в подкровную лодку и привели в действие ещё скрытые инструменты. Здесь, в этом помещении. Вам даже не нужно куда-то погружаться.
— А почему вы не сделаете это сами?
— Я же уже вам сказал — я существую здесь внутри без тела. Я не могу тут ни до чего дотронуться, ничего с места сдвинуть. Это можете только вы.
— Но у вас же эти светящиеся помощники.
— У этих организмов нет мозга. Они смогли перетащить эти машины сюда, но управлять этим чрезвычайно сложным инструментом должно разумное существо. Для управления нужны руки. Нужны глаза. Нужен голос. Вы обладаете всеми этими условиями. Судьба привела вас ко мне, вы не понимаете?
Колибрил умоляюще посмотрел на Смайка.
— А что получу я, помогая вам?
— Вы должны спросить себя, что получат от этого жители Замонии! Я лелею надежду, что эта машина способна победить смерть!
Смайк глубоко вздохнул.
— На это никто не способен. Это было бы чудом.
— Вы правы. Чудес не существует. Только научный прогресс. Но некоторые научные достижения достигают масштабов чуда.
— Что может предпринять против смерти столь микроскопически малый прибор.
— Элементарно: он может заставить сердце снова биться.
— Это невозможно.
— Садитесь в машину, следуйте моим указаниям и я докажу вам это.
— Почему вы так в этом уверены?
— Из-за моих расчётов, построенных мною теорий, многолетней работы моих четырёх мозгов. Но что я ещё могу сказать — или вы делаете это, или нет. Шансы составляют пятьдесят на пятьдесят, — голос Колибрила зазвучал равнодушно.
«Теперь он меня поймал», — подумал Смайк и улыбнулся. Колибрил, сознательно или бессознательно, обнаружил слабый пункт Смайка — его страсть к играм. Чёрное или красное. Остаться или уйти. Выиграть или проиграть.
— Ну, ладно, — сказал Смайк. — Подкровная лодка, говорите? Я это сделаю. Что я должен делать?
— Я знал! — воскликнул облегчённо Колибрил. — Вы — человек науки! Вы — любопытны! Вы — пионер!
— Ну хорошо, хорошо! — покачал головой Смайк. — Просто скажите, что я должен делать? Как вообще я попаду туда вовнутрь?
Колибрил хлопнул в ладоши и духи исследований гудя выстроились в большой, медленно кружащийся над лодкой круг.
— Встаньте около машины! Да, вот тут. Не двигайтесь! А теперь дотроньтесь до неё. Неважно где!
Смайк наклонился вперёд и робко погладил панцирь машины. Он был шероховатым, твёрдым и прочным на ощупь, как доспехи из свинца. Раздалось тихое шипение, будто сдулся воздушный шарик, и на левом борту лодки появилось круглое отверстие. Его размер соответствовал как раз размеру Смайка. Внутренности машины светились пульсирующим красным светом. Колибрил засмеялся:
— Видите! Подкровная лодка подстраивается под размер вашего тела. Это высоко разумная машина. Она принимает вас! Лезьте вовнутрь!
Смайк глубоко вдохнул и полез в отверстие.
Почему Румо был таким медленным? Он находился в огромной опасности, но у него не получалось ускорить свою реакцию как тогда, в таверне «У стеклянного человека». Даже наоборот, он становился всё медлительнее. Ему стало сложно думать. Кажется, чем слабее он сам становился, тем сильнее становились эти подкравшиеся тени, окруживших его. Он уже не мог подняться с земли, так истощила его силы эта странная борьба. Его энергия исчезала. Это было не сражение, а физический труд. После которого он когда-нибудь от изнеможения уснёт. Что же хотели эти тени?
Подкровная лодка
Смайк находился внутри машины. Её стены были сделаны из неизвестного ему материала. Они были тёмно-красного цвета, выглядели мягкими и органическими, и слегка светились. Тут не было никаких рычагов, рулей или инструментов, только это овальное красное помещение, похожее на грoб, сделанный специально по меркам Смайка.
— Видите ли вы перед собой мембрану? — голос Колибрила звучал приглушённее, после того как дверь за ним закрылась. Он посмотрел перед собой. Да, на красной стене было круглое пористое пятнышко. Это могло быть мембраной.
— Почему вы решили, что тут должна быть мембрана? — спросил Смайк.
— Благодаря моим расчётам. А что, там её нет? — голос Колибрила дрожал от любопытства.
— Что вы имеете ввиду? — спросил в ответ Смайк.
— Конечно я имею ввиду, что она там есть. Ну, не мучайте вы уже меня!
— А тут нет мембраны, — воскликнул Смайк и ухмыльнулся.
— Нет? — спросил Колибрил. — Нет мембраны? Что, правда нет?
— Есть, — ответил Смайк. — Я просто пошутил.
— Не нервируйте меня! — зашумел Колибрил. — Делайте просто то, что вам говорят!
— Да, да. И нечего кричать.
— Наклонитесь к ней поближе и помурлыкайте.
— Что?
— Вы должны мурлыкать. В мембрану.
— Зачем?
— Таким образом активизируется лодка. Она имеет Уютное управление. Это и есть акустическая часть.
— Имеет что?
— Вы же меня поняли. Важно, чтобы машина чувствовала себя комфортно. Доверьтесь мне.
— Что? Я не могу мурлыкать! Я же не кошка!
— Ну, давайте уже, начинайте!
— Нет.
— Начинайте, говорю!
— Брррррррр…., — начал Смайк и почувствовал себя несказуемо глупо. Ничего не произошло. Акустическое уютное управление! Машина, чувствующая себя комфортно! Что за бред!
— Это не мурлыканье, это гудение, — нетерпеливо воскликнул доктор. — Что это было, шмель?
— Муррррррррр, — сделал Смайк, — мурррррр….
— Уже лучше! Мурлыкайте дальше!
— Муррррррррр…
К мурлыканью Смайка присоединилось многоголосое жужжание, которое, казалось, исходило от кроваво-красной стены. Часть стены перед ним начала светлеть, пока не стала совсем прозрачной. Смайк мог смотреть наружу сквозь розоватое стекло.
— Я вас вижу, доктор! — сказал он.
— Транслуцидная материя! — выдохнул Колибрил. — Невероятно.
— А вы меня видите? — спросил Смайк.
— Нет. Мурлыкайте дальше!
Смайк находился в состоянии эйфории. Пульсирующий стук, похожий на замедленный стук сердца, начал исходить от пола машины. Снаружи возбуждённый доктор бегал вокруг лодки.
— Это мотор! — закричал он. — Он включился!
— Но эта штуковина не собирается же сейчас ехать? — в панике воскликнул Смайк.
— Не прекращайте мурлыкать! — приказал Колибрил.
— Муррррррр…, — продолжил Смайк. — Муррррррррррр…
Румо всё ещё пытался сражаться. Но тут не было никого, с кем он мог бы сразиться. Тесно окружившие его безликие тени невозможно было схватить. Где бы он до них ни дотронулся в руках у него оставался кусок скользкого холода. Тени были над ним, около него, под ним, они, как покрывало, накрыли Румо. Ему стало тяжело дышать. Он чувствовал себя похороненным заживо. Он чувствовал, как тепло и гибкость уходили из его тела. Он становился слабее и медлительнее. В отчаянии он бил вокруг себя кулаками, всё ещё надеясь вырваться наружу из этого клубка холода и темноты. Но его атаки никак не помогали, он, как-будто дрался с тысячеруким кальмаром.
