Брендон Сандерсон - Алькатрас и Пески Рашида
Синг кивнул, проверяя предохранитель. Он уже засунул несколько «узи» за пояс кимоно, пристегнул четыре кобуры и устроил за спиной дробовик. Такой вот гибрид самурая и пародии на растолстевшего Рэмбо.
— Надо найти комнату, куда увели твоего дедушку, — сказала мне Бастилия.
Без проблем.
Я сдернул Линзы Окулятора и заменил Линзами Следопыта. Отпечатки Блэкберна успели исчезнуть, но следы дедушки Смедри по-прежнему пламенели сияющей белизной. Они вели за дверь в дальнем конце комнаты. Следы же мисс Флетчер сворачивали в сторону и тянулись в другом направлении.
«О ней мы побеспокоимся позже», — подумал я, кивком приглашая за собой Синга и Бастилию. Синг закинул на плечо сумку с боеприпасами, и мы без промедления двинулись по следам дедушки Смедри.
Вот так я в первый раз выбрался из тюрьмы. Упорство в самом деле способно творить чудеса. Особенно если рядом — тринадцатилетняя девчонка, готовая вырубить стражника.
Глава 14
А вы — умные. Вам это сразу бросилось в глаза.
Ну как же, в конце предыдущей главы мы с Сингом и Бастилией вырвались из своей камеры и бросились выручать дедушку Смедри.
Ну а как насчет того, что его в это время допрашивал тот самый хмырь, который нас всех уже разок заловил?
Таким образом, мы оказались примерно в том же положении, что и прежде. Да еще и собирались победить мастера-Окулятора, исполненного темного могущества и более опытного, чем мы все трое, вместе взятые. Интересно, как?
Ответ очень прост. Сидя под замком, мы обрели новую мудрость. Стали лучше понимать окружающий мир и свое в нем место. Смогли прозорливо взглянуть на…
Ну ладно. Если честно, никто из нас даже не задумывался о том, что, собственно, мы такое творим. Мы просто рванули напролом, вот и все. К тому же двое из нас были еще и Смедри.
И это многое объясняет.
— Сюда! — указал я в направлении очередного «средневекового» коридора, куда уводили следы дедушки Смедри.
Пока мы бежали, мне пришла в голову одна мысль. (Нет, не о том, что мы несемся за человеком, который совсем недавно нас победил, что называется, одной левой. Мысль была совершенно другая.)
Я сказал:
— А коридор-то вроде знакомый!
— Это просто потому, что здесь все коридоры похожие, — отозвалась Бастилия.
— Нет, — возразил я. — Я точно уже видел этот светильник. Тот, что на канталупу похож.
— Так они все похожи на какой-нибудь фрукт или овощ, — сказала Бастилия.
— Зуб даю, мы мимо него уже проходили, — настаивал я.
Она спросила:
— По-твоему, мы ходим кругами?
— Нет, — сказал я. — Мы его миновали, когда в первый раз выслеживали Блэкберна. Ну помнишь, я еще начал докапываться насчет электрических ламп? А это значит, что…
В это время Синг подвернул ногу.
На краткий миг я застыл столбом. Потом распластался на полу. Что до Синга, он даже не пытался удержать равновесия и рухнул, как подрубленное дерево. Бастилия тоже залегла — причем так стремительно, словно пыталась всех обогнать и первой достичь пола.
Короче, мы растянулись все разом, точно ненормальные добровольцы на полигоне для испытания гранат.
И… ничего не произошло…
— Ну и? — спросил я через некоторое время, начиная осторожно оглядываться.
— Ничего не вижу, — шепотом отозвалась Бастилия. — А ты, Синг?
— Я, кажется, синяк заработал, — сказал тот, потирая бок. — Эти пистолеты, оказывается, такие угловатые.
— Скажи спасибо, — фыркнул я, — что он не выстрелил. Почему ты споткнулся?
— За что-то зацепился, — сказал Синг. — Так это обычно и случается, Алькатрас.
— За что, интересно? — спросил я. — Пол здесь всюду гладкий.
Синг кивнул.
— Чтобы падать, как я, нужен настоящий Талант.
— И это возвращает нас все к тому же вопросу, — сказал я. — Обязательно нам вот так валяться? Пол, он жесткий вообще-то…
— Тихо! — прошипела Бастилия, вглядываясь в коридорную даль. — Я вроде что-то слышала.
Мы притихли, затаив дыхание. Потом Синг заерзал на полу и сказал:
— Вообще-то иногда я просто спотыкаюсь. Без всякой причины. Может, и на сей…
И в это время стена взорвалась.
Не в переносном смысле, а в самом прямом. Битый кирпич пролетел непосредственно над моей головой и осыпался на пол, ударив в противоположную стену. Я вскрикнул, закрывая голову руками от падающих обломков.
Взрыв проделал в стене слева от нас большую дыру. Я посмотрел в ту сторону и в вихре оседающей пыли увидел громадную сутулую тень.
— Оживленный! — вскакивая, заорала Бастилия.
Я тоже поднялся, стряхивая каменную крошку с одежды. Представшая перед нами тварь напоминала человека лишь в самых общих чертах. Руки были слишком толстыми, слишком длинными и торчали из тела под очень странным углом, так что верхняя часть туловища отдаленно смахивала на букву «М».
Страшноватенькая такая буковка, гуляющая сама по себе.
По мере оседания пыли стало возможно различить, что существо было в целом грязно-белое, с морщинистой кожей, разрисованной серыми и черными отметинами. Все в целом смахивало на…
— Это что, бумага? — вырвалось у меня. — Эта штука — бумажная?
Бастилия, выругавшись, схватила меня за плечо и толкнула в глубь коридора.
— Беги!..
Голос у нее был такой, что я рванул прочь без раздумий. Синг топал сзади, Бастилия же медленно попятилась прочь от дыры, глядя на лезущего наружу бумажного монстра.
— Бастилия! — крикнул я.
— Бежим, парень, — сказал бежавший рядом Синг. — И обычный-то Оживленный — отнюдь не подарок, а уж кодексный — вообще что-то с чем-то.
— Но Бастилия?..
— Она нас догонит. Она просто нам оторваться дает.
И я позволил ему увлечь себя дальше, но продолжал оглядываться через плечо, следя за Бастилией. Я увидел, как она уворачивалась от тяжеловесных размахов лапищ бумажной твари. После чего повернулась и побежала за нами.
Причем с такой скоростью…
Тем из вас, кто живет в Тихоземье, вряд ли доводилось видеть Рыцаря Кристаллии, выкладывающегося по полной. Ребята вроде Бастилии годами тренируются в своем городе-государстве, готовя свои тела, роднясь со своими мечами, упражняясь в использовании Линз Воина и наконец вживляя себе особый волшебный кристалл. (В скобках замечу, однако, что жители Свободных Королевств предпочитают считать это не магией, а технологией.) И только самые лучшие ученики получают звание рыцаря.
Так вот, Бастилия стала самым молодым рыцарем — и по сей день держит этот рекорд.
Я к тому, что бег в исполнении специально подготовленного и обученного Кристина есть бег в самом высшем понимании этого слова. У меня аж челюсть отвисла, когда я увидел, как Бастилия, стартовав, пустилась за нами.
Покажи подобное олимпийским спринтерам — и комплекс неполноценности погнал бы их записываться в бухгалтеры, повесив кроссовки на гвоздик.
Синг вдруг закричал и остановился так резко, что я (а я приотстал, так как все время оглядывался) врезался ему в спину. Мокиец не был Кристином, но Линзы Воина носил явно не зря. Наверное, они помогли ему устоять на ногах, а вот я отлетел прочь.
— Синг? — спросил я. — Что слу…
Руки громилы антрополога шарили у пояса, вытаскивая пистолеты. После чего он картинно — не иначе, насмотрелся боевиков со стрельбой — принялся разряжать их во что-то.
Я высунулся из-за его спины и увидел второго Оживленного. Такого же серо-черно-белесого, составленного из пачек бумаги. Он тяжеловесно и неуклюже надвигался на нас по коридору.
Канонада, устроенная мокийцем, на него мало подействовала. Пули пробивали его тело, выдирая клочья бумаги, с каждым выстрелом монстр чуть заметно сбавлял ход, но все равно продолжал ковылять прямо на Синга.
Ко мне подлетела Бастилия.
— Битые Стекла! — выругалась она, сдергивая с плеча сумочку. — Даже не знаю, смогу ли справиться в одиночку.
С этими словами она сунула руку внутрь и что-то схватила. Когда в следующий миг сумочка полетела на пол, в руке Бастилии образовался тяжелый хрустальный меч.
Я только заморгал. Ну да, то, что Бастилия вытащила из сумочки, было, несомненно, мечом. Длиной почти в ее собственный рост. А как он играл в свете ламп, какие радужные блики разбрасывал по стенам!
Ну что, вы, небось, призадумались: возможно ли было спрятать большущую хрусталину в маленьком ридикюле? Так вот что я вам скажу: если этот факт заставляет вас сомневаться в правдивости моей истории — вам нужен доктор. Могу посоветовать неплохого психолога — правда, он работает на Библиотекарей. Они все такие.
Тут все дело в единении.
Бастилия прыгнула вперед, ее меч сверкнул в стремительном взмахе. Оживленный встретил ее тяжелым ударом, и она перекатилась по полу, едва увернувшись от сокрушительной лапы. Потом рубанула — и эта самая лапища начисто отлетела прочь. Отлетела, упала — и мятые страницы, из которых она состояла, вдруг выпрямились и разлетелись, словно кто-то оторвал корешок книги. Они кружились в воздухе, усеивая пол, но Оживленный, кажется, не очень и заметил, что ему отрубили конечность. Я скоро понял почему. Бумажные комья его тела начали перемещаться, формируя взамен отсеченной новую лапу.
