Джин Дюпро - Город Эмбер. Предсказание
За ее спиной заскрипела кровать.
Никки обернулась. Пророчица сидела. Ее спутанные длинные волосы падали на белую ночную рубашку. Она отбросила одеяло, спустила ноги с кровати и, дрожа всем телом, встала. Голос ее был мягким, но хрипловатым, словно она отвыкла говорить, но слова звучали четко:
— Я забыла наполнить кормушки для птиц. Когда я в последний раз их наполняла?
— Не знаю, — ответила Никки, пожав плечами. — Несколько месяцев тому назад.
— Месяцев? — Пророчица провела рукой по глазам. — Как такое может быть? — Она покачала головой. — Ты что-то говорила обо мне. Я не поняла. Скажи еще раз.
Никки рассказала, как у горожан отобрали их питомцев.
— А что еще?
— В церкви нет хора. Никто не слушает музыку по радио, не смотрит мюзиклы, потому что вы сказали: «Никаких песен». Это приказ Бога, как объяснила нам миссис Бисон.
— Приказ Бога? — переспросила пророчица.
— Да. И вы сказали: «Никаких огней». Теперь в городе выключают свет.
Пророчица молчала, уставившись в пол и дрожа всем телом. И Никки подумала, что она впала в прежнее состояние и больше не заговорит. Но та резко подняла голову, и ее голос набрал силу:
— Послушай, я болела. Я лежала с разбитым сердцем и с головой ушла в мое видение. Пора возвращаться в реальный мир. Ты поможешь мне одеться?
Никки помогла. Она достала одежду из комода и шкафа. Пророчица надела серые брюки и толстый белый свитер и присела на кровать — устала.
— Бренда Бисон… Так что она говорила?
Никки вновь рассказала, как миссис Бисон истолковывала слова пророчицы, как всюду выискивала зло, как от людей требовали, чтобы они любили только Бога…
Никки говорила, и большие серые глаза пророчицы наполнялись слезами.
— Теперь я понимаю, в чем дело. Она допустила ошибку. Я говорила о том, что видела. Это было видение… Ужас, который не передать словами. Выжженный, разрушенный мир. Мир без городов. Ничего не осталось! Ничего!
— Вы произнесли слово «горшидов». Миссис Бисон подумала, что вы имели в виду «грешников». А вы говорили про города?
— Да-да. Города уничтожили. Люди погибли. Никаких песен и танцев, никаких огней, никаких животных, никаких собак — ничего не осталось! Это то, что я увидела, а не приказы Бога.
От изумления Никки открыла рот, казалось, она потеряла дар речи.
— Не приказы Бога? — наконец переспросила она.
Алтия покачала головой.
— Это было всего лишь видение.
— Почему вы говорили «никаких слов»? Миссис Бисон так и не смогла это истолковать, — спрашивала Никки.
— Никаких слов? Я не знаю, почему я это сказала. Должно быть, мир стал безмолвным. Подумай только, мир, где не слышится ни человеческой речи, ни пения птиц! Это невыносимо! — Она вытерла слезы.
— Может, ваше видение не станет явью? — Никки стало жаль пророчицу, такую хрупкую и грустную. — Может, ничего не случится?
— Может, и не случится, — ответила Алтия. — Не знаю. Но я продолжаю видеть сны, в которых мое видение вновь и вновь возвращается ко мне. Я вижу, как наши руководители собираются начать войну, и я кричу: «Не делайте этого!» — но они меня не слышат.
Никки подошла к Алтии.
— Я все-таки хочу убедиться, что вы не говорили, будто мы не должны любить собак.
— Нет, — сказала Алтия и взяла Никки за руку. — Нет. Я бы никогда этого не сказала. Я люблю собак. Я люблю наш мир… — И она впервые улыбнулась.
— Тогда мне все ясно. Я пойду, если вы не возражаете, мисс пророчица.
— Пожалуйста, называй меня Алтия. Я не хочу быть пророчицей. А как тебя зовут?
Никки назвала свое имя.
— Спасибо тебе, Никки. Ты меня разбудила. — Она встала, но покачнулась и снова села. — Может, мне надо подышать свежим воздухом?
Никки подвела ее к окну, и Алтия глубоко вдохнула.
— Как хорошо. И птички поют.
Но Никки вдруг услышала другие звуки. Они доносились издалека, но она не могла ошибиться: это был собачий лай.
ГЛАВА 31
Любовь
Сердце Никки чуть не выпрыгнуло из груди.
— Кажется, это собаки! — воскликнула она. — Я должна идти!
— Да-да, иди, — сказала Алтия. — Я так рада, что ты зашла ко мне, но теперь иди скорее!
Никки сбежала по ступеням и выскочила на улицу. Собачий лай становился все громче. Так где же они?
Никки помчалась к парку. Из домов выходили люди и что-то кричали друг другу. Машины замедляли ход, водители не понимали, что происходит. Никки заметила автомобиль Кристал и поспешила к нему.
— Кристал! — крикнула она. — Остановись! Иди сюда!
Кристал свернула к тротуару, остановила автомобиль и опустила стекло.
— Что случилось?
Никки только махнула рукой — она не могла говорить, потому что увидела на дороге собак. Они появлялись из-за поворота и бежали к городу, к людям. Десять, двадцать, тридцать… Никки побежала к ним, и вскоре целая свора окружила ее со всех сторон.
— Отис! — позвала она, пытаясь разглядеть свое маленькое существо среди множества лап и хвостов. — Отис, где ты?
Собаки добрались до центра города, бежали по мостовой, и Никки уже отставала от них. Казалось, они проскочат Йонвуд и скроются на другой стороне леса. Но, поравнявшись с парком, они свернули в него и принялись бегать по кругу, пока несколько собак не вырвались из этого вихря. В конце концов беготня прекратилась, и собаки стали обнюхивать мусорные контейнеры.
Со всех сторон к парку спешили люди.
— Я вижу Макса! — кричал кто-то.
— Мисси, девочка! Иди сюда! — звал свою собаку другой хозяин.
Несколько человек в футболках с надписью «Не делай этого!» шли впереди Никки и остановились на окраине парка. Сложив руки на груди, они смотрели на собак.
— Дурной знак! — пробормотал один из них.
Никки не расслышала, что ему ответили, и проскочила мимо них в парк.
Где же Отис? Чей-то боксер перевернул мусорный контейнер, и несколько собак принялись лапами разгребать его содержимое. Черная собака встала на задние лапы и стала лакать воду из фонтана. Люди искали своих собак. Кто-то находил, хватал своего любимца за ошейник, и четвероногий друг лизал хозяину лицо, виляя из стороны в сторону хвостом.
Но где же Отис? Никки охватил ужас: а вдруг он?..
Нет, он не погиб в пути. Он стоял и обнюхивал какую-то бумажку под столом для пикника.
— Отис! — крикнула Никки.
Щенок посмотрел вверх, увидел свою хозяйку, наклонил голову и двинулся к ней с прилипшей к носу бумажкой.
Она взяла его на руки, крепко прижала к себе, погладила по голове и говорила, как она рада его возвращению. Отис вертел хвостом, лизал ей подбородок. В его шерсти застряли колючки, лапы были мокрыми, холодными и грязными. От него пахло землей и сыростью.
И тут чей-то резкий голос перекрыл шум толпы:
— Это неправильно! Мы не должны этого делать! Мы не можем взять их обратно!
Никки увидела Бренду Бисон. Она стояла у входа в парк в своей красной бейсболке и размахивала руками над головой.
Несколько человек повернулись к ней. Темноволосая женщина подняла маленькую собачку и протянула ее миссис Бисон. Это была Сосиска, с репьями в длинных ушах.
Миссис Бисон уставилась на свою собаку, потянулась к ней, но тут же убрала руки и застыла как изваяние. Она была в замешательстве.
Внезапно в толпе поднялся шум. По тротуару медленно шла Алтия Тауэр. В широком сером плаще, с растрепанными волосами, низкорослая и хрупкая, она выглядела как взволнованный ребенок, который спешил туда, где происходило что-то интересное.
Появление пророчицы так поразило горожан, что какое-то время все просто молча смотрели на нее. Потом двое молодых людей подбежали к ней, подхватили под руки и довели до парка. Люди окружили ее, и она начала говорить:
— Благодарю. Я в порядке. Вон та девочка пришла и накричала на меня… — она указала на Никки и улыбнулась, — и я проснулась. — Алтия что-то прошептала молодому человеку, стоявшему слева от нее, и они вдвоем направились к миссис Бисон, которая стояла как пораженная громом. Алтия взяла подругу под руку и отвела ее в сторону.
Никки знала, о чем у них пойдет разговор, и решила, что задерживаться здесь ей незачем. Пройдя полпути, она увидела Кристал. Тетя уже припарковала автомобиль у дома и спешила к ней.
— Что тут происходит? — спросила Кристал.
— Собаки вернулись, — ответила Никки. — Посмотри, это Отис!
Кристал наклонилась и посмотрела на Отиса. Тот открыл розовую пасть и широко зевнул.
— Милый, — сказала Кристал.
— Я его оставляю, — заявила Никки.
— Даже не знаю, — засомневалась Кристал. — Ты уверена, что в доме, где вы живете, разрешено…
— Разрешено, — перебила ее Никки, хотя понятия не имела, так ли это. Ее это не волновало: она заставила бы хозяина дома изменить правила или уговорила бы мать на переезд.
