Кир Булычев - Война с лилипутами (с иллюстрациями)
— Пощадите! — взмолился рабовладелец. — Пощадите меня! Я не виноват! Я ничего не знаю! У меня никогда не было рабов! Я не знаю никаких бандитов. Я живу тихо, воспитываю детишек на моей сиенде, творю добро…
— Ты хочешь знать правду? — Пуччини был страшно разгневан. — У вас с этими бандитами была отличная компания! Вас трое. Все три Панченги. Ты оседлал эту планету, второй брат командует бандитским кораблем. Где таится ваш папаша — пока неизвестно. Но скоро найдут и его…
«В общем, этого и следовало ожидать, — подумала Алиса. — Если ты рабовладелец, то, значит, заодно и грабитель, а если ты грабитель, то, значит, ты в свободное от грабежей время занимаешься подделкой денег или пишешь анонимные доносы на соседей. Хороших преступников после Робина Гуда не было».
Боевая Подруга, которая слышала этот монолог, стоя посреди площадки возле корабля, подняла свой бластер и начала стрелять в Пуччини. Тот не сразу понял, что его обстреливают, почесал ногу, в которую попадали пули, а потом сообразил и возмутился:
— Ты мне все брюки прожжешь, разбойница!
Он указал на нее пальцем и сказал:
— Замри!
И Алиса увидела, как фигурка Боевой Подруги замерла с поднятой рукой. Стрельба прекратилась.
— Твой братец адмирал рыскал по космосу в поисках добычи, — продолжал Пуччини. — Он нападал на мирные космические корабли, грабил их, убивал экипажи и пассажиров. Не убивали они только маленьких детей. Их свозили сюда, на полудикую и почти ненаселенную планету. Официально здесь располагался приют для сирот. Ни одному нормальному человеку и в голову не могло прийти, что под видом детского приюта скрывается лагерь рабов, где маленькие дети и подростки под палящими лучами солнца с утра до вечера обрабатывают поля марихуаны и опиумного мака, а также растительных ядов.
Здесь же, в подземельях твоего дворца, Панченга Мулити, хранятся миллионы золотых монет и тысячи бриллиантов — это все награбленное вашей семейкой добро! И все под видом детского приюта! Какой стыд!
— Мне стыдно, я больше не буду! — завопил полусогнутый рабовладелец. — Это меня папа заставил. Он сказал, что меня убьет, если я не буду хранить его драгоценности. А детишек я брал из жалости…
— Я хотел бы тебе поверить, толстый мошенник, — сказал Пуччини-2, — но факты — упрямая вещь. И они говорят против тебя. Я уже знаю, что многие дети росли и погибали на твоих плантациях, а тех, у кого был какой-нибудь редкий талант, ты выгодно продавал.
— Я никого не продавал. Разве я вам продал рабыню Заури?
— Ты сказал, что я могу взять ее в свое училище, если выплачу в фонд твоего приюта на нужды детишек десять тысяч золотых кредитов. Это было? Или эта расписка написана не тобой?
Пуччини вытащил из кармана белую бумажку и помахал ею перед носом Панченги Мулити. Тот попытался отвернуться, чтобы не смотреть на нее, и от резкого движения окончательно потерял равновесие и неуклюже упал. Упал и остался так лежать. Лишь открывал рот, как рыба, попавшая на сушу.
— Ему, наверное, плохо, — сказала Алиса.
— Не надо было обжираться пирожными и жирной свининой, — сказал Пуччини.
— Я хочу вернуться в человеческий вид, — сказала Заури. — Я устала быть великаншей.
— Почему ты решила, что ты не в человеческом виде? — спросил чернобровый Пуччини-2.
— Сначала я была маленькой, — сказала Заури.
— А ты что думаешь? — спросил Пуччини у Алисы.
— Я подозреваю… — сказала Алиса. И она рассказала директору циркового училища (а она давно уже догадалась, что он и есть тот самый Пуччини-2, на которого так сердилась на Земле симферопольская бабушка) о своей гипотезе, будто вся Галактика двойная — одна половина в пятьдесят раз меньше другой. И на каждую Алису есть махонькая Алиса, и на каждого громадного рабовладельца где-то живет лилипут-рабовладелец. Но до сих пор эти две Галактики не подозревали друг о друге и шли совершенно отдельными путями. Но когда адмирал напал на Землю, то тайна открылась.
Пуччини слушал рассказ Алисы внимательно, будто забыл о том, что происходит вокруг, потом неожиданно улыбнулся:
— До сих пор я думал, что мне все ясно. А теперь мне все неясно. Скажи, Алиса, а ты на самом деле какого размера, большого или маленького?
— Я? Такая, как сейчас.
— А почему ты была маленькой?
— Потому что специально уменьшилась.
— Сама уменьшилась?
— Мы вместе с Заури уменьшались, — сказала Алиса. — Можете у нее спросить.
— Удивительно. А ты, Заури, какого на самом деле размера?
— Я в самом деле настоящая, как вот эти. — И рабыня показала на землю, где, задрав головы, стояли и слушали их разговор солдаты и офицеры бандитского корабля.
— Ты откуда об этом знаешь? — спросил Пуччини.
— Потому что я на этом корабле летала.
— Значит, так… — сказал сам себе высокий худой Пуччини и начал большими шагами мерить полянку, не опасаясь случайно раздавить кого-нибудь из адмиральской команды. Он бормотал под нос, а девочки провожали его глазами. — Эта, значит, нормального… а эта, значит, уменьшенного… а эта, значит, нормального…
— А ты, значит, сошел с ума, — послышался мелодичный женский голос, и с неба, с облаков, пользуясь своей широченной юбкой, как парашютом, не спеша спустилась симферопольская бабушка Лукреция. — Я тебя спрашиваю, Пуччини-2, — сказала она громко, когда ноги ее коснулись земли, — ты сошел с ума или ты не сошел с ума?
— Лукреция! — ахнул Пуччини. — Какими судьбами?
— Навожу порядок, — заявила симферопольская бабушка. — Ты наверняка опять все перепутал. Без меня вам не разобраться.
— Я не перепутал, но меня кто-то пытается запутать. А это у них не выйдет! — И чернобровый Пуччини-2 сердито покосился на Алису.
— Бабушка! — воскликнула Алиса. — Что ты делаешь так далеко от дома? В твоем возрасте это вредно.
— А что ты знаешь о моем возрасте? — удивленно спросила бабушка. — Я прошла три курса полного омоложения тела и души. Я сама не представляю, сколько мне лет. А впрочем, это все пустяки.
Бабушка не спеша оглянулась и увидела пирамиду космического корабля бандитов.
— Ну вот, — сказала она. — Опять двадцать пять! Я же собственноручно выкинула вас с Земли. А вы сюда прилетели! Ну что мне, снова вас кидать? — Бабушка махнула рукой и спросила: — А где же здешний рабовладелец Панченга Мулити?
— Вон там лежит, отдыхает, — ответил Пуччини. — Он оказался не очень смелым. — Фокусник показал на поляну, где должен был лежать рабовладелец. Но его там не было. — Вот пройдоха! — воскликнул Пуччини. — Но далеко ему не убежать.
На этот раз фокусник ошибся. Как потом стало известно, Панченга Мулити дополз кустами до спрятанного в чаще корабля и улетел на нем к своему папе.
— Простите, — сказала Алиса, — мы с вами не решили самую главную задачу: кто из нас какого размера?
— Разве в этом есть какая-нибудь тайна? — удивилась бабушка Лукреция. — В этом нет никакой тайны.
— Я хочу знать, наконец, какого я размера! Я же не знаю, какие мне платья покупать! — закричала рабыня Заури.
— А разве тебе твой размер не нравится?
— Мне все нравится, но я не знаю, какого размера мои папа и мама, а они не знают, какого я размера!
— Знаешь, Лукреция, — сказал Пуччини симферопольской бабушке, — Алиса высказала странную гипотезу, будто существуют две Галактики, маленькая и большая, есть две Лукреции, два Симферополя и даже два меня — один в пятьдесят раз меньше другого. Как тебе это нравится?
— Совершенно не нравится, — сказала симферопольская бабушка. — Но меня утешает то, что все люди одного размера. Маленьких людей и маленьких планет не бывает.
— Как так не бывает! — удивилась Алиса. — А это что?
Она показала на пирамиду космического корабля. Солдаты Панченгов уже скрылись в нем, и люк медленно закрывался.
— Кстати, что это такое? — строго спросила симферопольская бабушка у директора циркового училища.
Неожиданно тот потупился и отвернулся.
— Нет, ты не отворачивайся, не отворачивайся! — рассердилась бабушка. — Ты мне отвечай! Кто это натворил? Почему этот корабль такой маленький? Почему люди в нем такие ничтожные?
— Ну, погорячился, — ответил наконец Пуччини. — Со всяким бывает. Но пойми меня правильно! Как ты знаешь, Лукреция, я много летаю по Галактике и разыскиваю таланты. Настоящих талантов мало, и долг учителя — отыскать неограненный алмаз в куче пустой породы. Вот и носишься по гостиницам и пересадочным станциям. Но порой жизнь вознаграждает тебя за неимоверные усилия. Так случилось недавно со мной. На этой вот планете мне показали девочку-сироту, талант которой был бесспорен. Это будущая звезда… не говоря уж о ее удивительных внешних данных!
Широким жестом сеятеля директор Пуччини показал на Заури. Та потупилась и покраснела.
