Валерий Тимофеев - Летние Приключения
Коська увидел - обиделся табунщик, не понял слов Вадика.
- Легенда - это правда, дядя Рифкат, - пояснил он. - Только в нее годами немного сказки добавле-но. Не для врак, для красоты.
- Для красоты? Красота сама по себе живет. К ней ничего добавлять не надо, - сказал дядя Риф-кат.
И затянул свою бесконечную песню.
ГЛАВА 2
ЗАРНИЦА
Все правильно. Для Вадика рассказ дяди Риф-ката всего лишь красивая сказочка, легенда - не больше не меньше. Так он пренебрежительно вы-разился по дороге в лагерь. Его можно понять. За названием любой горы, речки или родника стоит своя история. И чем старее название, тем сказоч-нее рассказ о его происхождении. Но ведь никто никого не неволит. Хочешь, принимай за веру все как есть, а хочешь делай как сделал Вадик: по-слушал, покивал головой и забыл. Только и сказал позевывая:
- Монастыри... сестры... ветер - выдумки все это.
По отлогому склону горы они приближались к боковым воротам лагеря. Справа внизу ручей жур-чит - в темноте особенно четко всплески слышны. А воды не видно - сплошной вал из черемуховых и ивовых зарослей черной змеей ползет. Слева к тропинке сосны подступают. А в сотне шагов раз-ливают свет фонари. Коська слышит усмешливые слова Вадика. Надо бы ответить - легче в темноте с разговорами идти. Но что-то удерживает его.
- Выдумки, - неожиданно раздается Коськин голос.
Коська даже присел от неожиданности. Что за чушь? Кто говорит за него? Ведь Коська и рта не раскрывал!
Вадик шел первым. Он ничего не заметил.
- Нечего голову засорять, - разошелся он от поддержки.
- Нечего, - успокоил его голос, еще больше изумляя Коську, ночь, темнотища, лес и голос, ко-торый подделывается под тебя.
Вышли под фонари и Коська успокоился. Ог-лянулся, так, на всякий случай - никого. "Поблаз-нилось", - пришла успокаивающая мысль. А Ва-дик не унимался.
- Все слушать, да все запоминать - никаких мозгов не хватит. Мне еще вон сколько жить! - затихал он.
Вадику проще. Его эта история мало касается. Другое дело Коська. Во-первых, о мозгах. Он зна-ет - это еще папа говорил! - мозгов хвати на все. Хоть тысячу лет учись и сплошь в институтах или университетах, все равно мозги до предела не за-бьешь. Но не это сейчас самое главное.
А главное вот что.
При первых же словах табунщика Коське слов-но на ухо кто шепнул: - "Слушай!" Он даже огля-делся - не Пират ли опять предупреждает? Но Пи-рат дома остался. Здесь ему ну просто никаким чудом невозможно быть. И все равно, повинуясь этому неизвестно откуда выплывшему шепоту, Коська добросовестно постарался не пропустить ни одного слова. Мало того, уже ночью, в даче, когда спали и воспитанники и воспитатели, маль-чик пробрался в кладовку, устроил из чемоданов и рюкзаков походные столы и стул, и при свете фо-нарика записал в тетрадь историю бая и трех его дочерей.
И долго еще не мог уснуть, перечитывал, наде-ясь открыть для себя в уже знакомом до запятых тексте новое. Какой-то червячок шевелился внут-ри, не давал мыслям расползаться в разные сторо-ны, крепко держал их в плену. Росло в Коське убеждение - не случайно, ох не случайно выплыла в его лагерной жизни эта древняя легенда.
"Может еще раз послушать рассказ табунщи-ка?"
С этой мыслью уснул мальчик прямо в кладов-ке.
Батарейки устали, выдохлись. Конус света по-блек, пожелтел и, наконец, дошел до того, что уместился в пространстве под стеклянным кол-пачком. На большее у него не оставалось сил.
Взглянешь со стороны глазами, привыкшими в темноте - светлячок освещает какое-то жуткое подземелье. А в его чреве в вечном заточении - юный пленник. Потеряв счет дням и ночам, за-былся коротким тревожным сном над истлевшими страницами исповеди...
Проснулся Коська с первыми звуками горна. И хорошо. А то бы устроил вожатым несколько тре-вожных минут. Попробуй найди его в какой-то пыльной кладовке?
Сон не принес облегчения. В голове мешанина. Что делать?
Окончательное решение пришло к нему, когда отряд строем шел в столовую. В такие минуты, Коська уже заметил, почему-то легко думается. Иди себе левой-правой, левой-правой. Все вперед, и ты вперед. Все встали, и ты встал. Все запели, и ты запел. Чисто механически. Голова же на все сто свободна для мыслительного труда. И труд на удивление плодотворен.
"Не стоит одного человека много раз об одном и том же расспрашивать. Тем более не очевидца. Если он и скажет новое, это будут малозначитель-ные детали. Дядя Рифкат сотни раз эту легенду ребятам из лагеря повторял. И пять лет назад. И в прошлом году. Да и нынче не одному расскажет. Как он спросил? "А вы разве не знаете?" Да еще и удивился! Он ее наизусть, как таблицу умножения шпарит! Нет, я должен найти тех, кто слышал ле-генду не от дяди Рифката, а от своих прабабушек и прадедушек. Вот тогда и будет настоящее рас-следование. А так... Легенда, как и анекдот, после каждого человека меняется, - или новым обраста-ет, или беднее становится. Порой на перемене од-ному расскажешь, через урок к тебе вернется, пройдя весь класс, послушаешь - волосы дыбом встают. Настоящий "глухой телефон" в действии.
Когда находишь подходящее решение, на душе сразу спокойнее становится, как будто уже вы-полнил все, что задумал. Такая непробиваемая уверенность появляется! Хоть песни пой. Левой-правой, левой-правой! Да хоть на край света! Всем отрядом ничего не испугаемся. И пусть половина отряда - девчонки с косичками и в юбках. Ерунда! Некоторые из них похлеще мальчишек - и в фут-бол, и дерутся классно.
После завтрака отряд увел Юра Соловей. Юра - студент. В лагере он отвечает за военно-спортивные игры. То есть за "Зарницу". Он уже в армии отслужил, много всяких приемчиков знает. И еще имеет спортивный разряд по скалолазанию. Даже на Памире был! И не зазнается, как некото-рые. Все к нему как к старшему относятся.
В Синем Логу объявили привал. Ребята по-ползли по траве - щавеля наросло - видимо-невидимо. Горстями рвать можно, косой косить! А Юра присел на пригорке спиной к изогнутой бере-зе и развернул карту. Две ночи ее рисовал.
- Сегодня проведем рекогносцировку, - пообе-щал он.
- Кого проведем? - незнакомое слово на мгно-вение оторвало ребят от щавеля.
- Ознакомимся с местом будущего сражения, - расшифровал Юра.
- Так бы и говорили!
- Он так и говорил! - встал на защиту вожатого Вадик. - Это ты из манной каши не вырос.
- Сам не вырос!
Но ссоре разогреться не дали.
- Наелись? - громко спросил Юра.
- Угу, - послышалось со всех сторон, но никто не спешил подойти к вожатому.
- Кто хочет проиграть "красным", может про-должать откорм. А жаждущих победы я призываю в свои ряды!
Юра хитрый. Не зря видать их в институтах учат. Кому охота проигрывать? Конечно никому. Без окриков и приказов отряд в полном составе слушал вожатого.
- Место нашего отряда здесь, - показал он сна-чала по карте, а затем и на местности. - "Красные" располагаются в этом подлеске...
И до обеда "зеленые" терпеливо ползали по-пластунски, учились снимать часового, кричать филином и разворачиваться в цепь.
Как время пролетело и не заметили. Только в столовую неслись - пятки сверкали.
А после обеда - сюрприз. Сончас отменяется! Приказ начальника лагеря. Всем отрядам заняться приготовлением военной формы. Сделать из цвет-ной бумаги и пришить погоны, значки отличия и лампасы. Нынче первый раз в сражении участвует казачья сотня. Им в совхозе коней выделили.
Во всем лагере непривычная тишина и порядок. Никаких праздноболтающихся. Все заняты экипи-ровкой. И самые старшие, и самые младшие.
Ужин и отбой рано. Дежурные получили "су-хой паек", горнист протрубил свое любимое "спать, спать по палатам..." Но в палатах еще дол-го шушукаются. Шушукаться можно. Шушукаться - никому не мешаешь. Кто хочет, спит. Это тебе не смех или драка на подушках. Тут попробуй усни, когда или подушкой по голове врежут, или ногой на живот наступят.
Ребята понимают - не выспишься перед сраже-нием, утром тебя запросто победят, и пикнуть не успеешь. А выспаться всякому свое время нужно. Одни как сони - спят, спят и никак не проспятся. А другие как жаворонки, - и не спал почти ничего, а бодрый как стеклышко.
Интересно, что в запечатанных конвертах? Их на вечерней линейке вожатым выдали. И приказа-ли "вскрыть при объявлении тревоги". Вообще-то можно догадаться, что там. Но знать наверняка еще лучше. Все спят, а ты знаешь и готовишься. А тут тревога. Вскочили, что к чему? - не поймут. А ты - р-раз! и готово, и победил.
Это, конечно, не честно, и делать так никто не собирается. Просто очень хочется победить, вот и лезет в голову всякая чепуха.
У Коськи с Вадиком зеленые погоны. Они раз-ведчики, глаза и уши армии. Коська не отстанет от Вадика. Вадик все вокруг знает. Он любит бро-дить по лесу и легко запоминает приметы. Как на-стоящий следопыт из романа Фенимора Купера. По муравейнику и по веткам на деревьях запросто стороны света определяет. Глянет на след и ска-жет кто и когда здесь прошел. И даже в какую сторону и торопился или спокойно шествовал! Лечебные травы собирает, сушит как положено в тени и к каждому пучку тряпочку с названием привязывает. Коська только некоторые запомнил, которые и запоминать не надо - сами в голову за-лезли, и не выцарапаешь: зверобой, борец, бес-смертник, иван-чай. И еще всякие другие. Коська помогает Вадику травы собирать, а за это друг обещал в городе каждый пучок пополам разде-лить, чтобы всю долгую зиму настоящий русский чай пить и о лете вспоминать.
