Джозеф Дилейни - Битва Ведьмака

— Они останутся под охраной, — заявила Маб, — и смогут спастись, лишь когда откроются сундуки. Ни мгновением раньше. Однако ты, Том, никуда отсюда не уйдешь. Нам будет лучше без Алисы, этого отродья Малкинов и Динов, которое только мешается под ногами. А теперь давай ключи.

Я не возражал, чувствуя себя совершенно беспомощным. Вся ситуация походила на ночной кошмар, из которого не вырваться. Я подвел Графство, Ведьмака и маму. С тяжелым сердцем я снял с шеи связку и отдал Маб. Она подошла к сундукам, я встал рядом. С нами остались лишь Бет и Дженнет, однако вооруженные Маулдхиллы охраняли дверь снаружи.

— Какой лучше открыть первым? — улыбнулась Маб.

Я пожал плечами.

— Три сундука, и нас трое, — сказала за спиной Бет. — По одному на каждую. Выбирай, Маб, а потом мы заглянем в свои. Я следующая.

— С какой это стати? — возмутилась Дженнет.

— Не волнуйся, — успокоила ее Бет. — Если я ошибусь, тебе же лучше.

— Нет! — рявкнула Маб, развернувшись к сестрам. — Все три принадлежат мне. Если вам повезет, получите подарок. А теперь уймитесь и не портите мне удовольствие. Эти ящики дорого мне обошлись.

Близнецы отпрянули. Маб опустилась на колени и вставила один из трех ключей в средний замок, но он не поддался. Без тени раздражения она попробовала другой сундук. С тем же результатом. Дженнет захихикала.

— Третья попытка, сестра! — язвительно заметила она. — Сегодня явно не твой день.

Однако и последний замок не открылся. Маб встала и повернулась ко мне, гневно сверкая глазами.

— Может, это не те ключи? Смотри не обманывай меня, а не то пожалеешь!

— Попробуй другой ключ, — предложил я.

Маб так и сделала, снова без толку.

— Считаешь меня идиоткой? — закричала она и посмотрела на Дженнет. — Приведи девчонку!

— Нет! — воскликнул я. — Пожалуйста, не надо. Может, последний подойдет.

От волнения у меня вспотели ладони. Мало того что я согласился отдать ключи, так если они не сработают, месть Маб будет ужасна, и начнет она с Мэри. Что не так? Может, открывать должен я?

Маб снова опустилась на колени. Первые два сундука не поддались, но в последнем ключ в конце концов повернулся. Она победоносно улыбнулась и медленно подняла крышку.

Сверху содержимое сундука было аккуратно прикрыто белой тканью. Маб подняла ее, развернула, и стало ясно, что это платье. Свадебное платье, внезапно понял я. Мамино? Скорее всего. Иначе зачем бы она стала его хранить?

— Мне велико! — ухмыльнулась Маб, приложив его к себе; подол волочился по полу. — Что скажешь, Том? Идет мне?

Она держала наряд спинкой ко мне, и я с удивлением заметил ряд тянущихся от ворота до самого пояса пуговиц. Костяных! В последний раз я видел такие на платье Мэг Скелтон, ведьмы-ламии, которая жила с Ведьмаком в Англзарке. Возможно ли, чтобы свадебное платье моей матери застегивалось на такие же костяные пуговицы, как одежда ламии?

Маб бросила платье Дженнет.

— Это тебе! Когда-нибудь дорастешь, просто имей терпение.

Дженнет с отвращением поймала наряд.

— Не нужно мне какое-то старье! Оно твое, Бет.

И она сунула платье двойняшке.

Маб между тем вытащила из сундука второй предмет одежды и снова приложила к себе, прикидывая размер. Несомненно, это была мужская рубашка.

Я мгновенно понял, что именно ею отец укрыл маму от яростных солнечных лучей, когда нашел ее прикованной к скале серебряной цепью — цепью, которая была у меня, пока ее не отобрал Ноуэлл. Мама сохранила рубашку в память о папином поступке.

— А эта заплесневелая тряпка — подарок тебе, Бет!

Маб с издевательским смешком бросила рубашку сестре.

Конечно, так лучше, чем если бы пострадала Мэри, но все же было больно видеть, что с мамиными вещами обращаются без всякого уважения. В сундуке хранилась ее жизнь, и я бы с удовольствием сам не спеша перебрал каждый предмет, а не наблюдал, как Маб лапает их. К тому же Тибб считал, что здесь хранится что-то чрезвычайно важное — и Маб могла в любой момент обнаружить это.

Она снова занялась сундуком, жадным взглядом изучая его содержимое.

Банки и запечатанные бутылки, все с наклейками. Снадобья? Может, среди них есть то, что облегчит страдания Джека?

Множество книг разного размера в кожаных переплетах. Некоторые походили на дневники; интересно, их вела мама? Один в особенности большой том привлек мое внимание. Что, если в нем описание ее с папой жизни на ферме? Или даже рассказ о том, что с ней происходило до замужества?

Еще там были три брезентовых мешка, перевязанные кожаными ремешками. Маб подняла один и поставила на пол; послышался звон. Ее глаза возбужденно расширились. Она торопливо развязала ремешок, сунула внутрь руку и вытащила горсть золотых гиней.

— Наверное, тут целое состояние!

От жадности глаза Маб чуть не вылезли на лоб.

Она быстро проверила два других мешка. Во всех были золотые монеты — достаточно, чтобы много раз выкупить ферму Джека. Мне никогда даже в голову не приходило, что мама оставила такую уйму денег.

— Каждой по мешку! — воскликнула Бет.

На этот раз Маб не стала возражать.

— Деньги — это, конечно, хорошо, — сказала она, не сводя взгляда с сундука, — но спорю на свою жизнь, там есть кое-что получше. Может, эти книги? Может, в них полезные сведения — заклинания и все такое? Уж очень сильно Вюрмальд хотела заполучить сундуки. Мечтала о власти, которой обладала твоя мама. Значит, здесь должно быть что-то очень стоящее.

Она взяла самую большую книгу, именно ту, которая заинтересовала меня, открыла ее наугад и… Нахмурилась. Перелистывая страницы, она хмурилась все сильнее.

— На иностранном языке! Ни словечка не понимаю. Ты можешь прочесть? — спросила она и бросила мне том.

Еще не глядя, я понял, что это не латынь, ее ведьмы хорошо знают. Это была мамина книга, и, естественно, она была на ее родном языке — греческом. На языке, которому она учила меня с малых лет.

— Нет, — ответил я как можно убедительнее. — Тоже ничего не понимаю.

Однако в этот момент на пол упал заложенный между страницами маленький конверт. Маб схватила его, поднесла ко мне, и я прочел:

Моему младшему сыну, Томасу Дж. Уорду

Она надорвала конверт, достала письмо, развернула его и… Снова нахмурилась.

— Плохо, Том, — презрительно усмехнулась Маб. — Ты поступаешь нечестно. Сначала нарушаешь сделку, а теперь врешь. Я была о тебе лучшего мнения. Письмо написано на том же языке, что и книга. Стала бы мать обращаться к сыну на языке, которого он не понимает? Давай говори, что тут, а иначе твоя родня отправится прямиком в могилу!

Я взял листок и свободно прочел:

Дорогой Том,

это первый сундук.

Остальные можно открыть только при лунном свете и только твоей рукой. В них спят мои сестры, и лишь поцелуй луны пробудит их к жизни. Не бойся. От знают, что ты моей, крови, и будут охранять тебя, если понадобится, даже ценой своей жизни.

Скоро тьма обретет плоть и снова будет разгуливать по земле. Однако ты, воплощение моих надежд, имеешь волю и силы, и, как бы дорого это тебе ни обошлось, в конце концов победишь.

Просто следуй велениям совести и доверяй инстинктами. Надеюсь, когда-нибудь мы встретимся, но, что бы ни случилось, помни — я всегда буду гордиться тобой.

Глава 17

Лунный свет

— Ну что там такое? — требовательно спросила Маб.

Я лихорадочно соображал, как поступить. Мамины сестры? Какие сестры могут спать в сундуках? И как давно они там? С тех пор, как мама прибыла в Графство и вышла замуж за папу? Наверное, она привезла их с собой из Греции!

Я видел кое-что очень похожее в Англзарке. Ламии. Бывают ведьмы-ламии двух видов: домашние и дикие. К первой категории относятся те, кто похож на Мэг Скелтон — истинную любовь Ведьмака. Они в точности как обычные женщины, только вдоль позвоночника у них тянется полоска желто-зеленых чешуек. Ко второму типу относятся такие, как сестра Мэг, Марсия: они передвигаются на четвереньках, покрыты чешуей и пьют кровь. Некоторые даже способны перелетать на небольшие расстояния. Возможно ли, что и мама — ламия, домашняя и добрая? В конце концов, Мэг и Марсия тоже родом из Греции. Дикая Марсия вернулась на родину в гробу — чтобы не наводить ужас на пассажиров судна; Ведьмак на все время плавания усыпил ее каким-то снадобьем. Им же он время от времени поил Мэг, чтобы на несколько месяцев погрузить любимую в сон.

Потом мне припомнилось, что мама раз в месяц поднималась в свою комнату, всегда одна; я никогда не расспрашивал, что она там делала. Может, разговаривала с сестрами, а потом снова усыпляла их? Почему-то мне казалось, что они дикие ламии. Может, вместе они станут достойными противниками Маб и остальным Маулдхиллам.