Nora keller - Король звезды
Глаза… Твои красивые изумрудные глаза… Ты так хотел увидеть ими мир, но всё, на что ты смотрел, превращалось в камень… Твой создатель был жесток, придумав такое… Он не хотел, чтобы ты видел улыбки, траву, цветы, небо… Ты был рождён не видеть, а убивать… Убийцы должны быть слепыми…
А тебе так хотелось… Хотелось заглянуть в чьи-нибудь глаза… Но все бежали… Бежали, боясь, что боль, скрытая в твоих глазах, превратит их в камень!.. Но знаешь, в мире есть те, в чьих глазах столько же боли… Может быть, если ты заглянешь в их лица, ты сам превратишься в сияющую пыль!.. Люди боятся — тех, с болью во взгляде, боятся так же, как тебя…
Этот волшебник, прячущий свои отражения, зачем он оставил тебя здесь?.. Долгие века во тьме и одиночестве… А безумный мечтатель, пытающийся построить прекрасный, сияющий мир, где все будут такие же чистые, как он!.. Он не знает, что, сколько бы крови он ни пролил, это не сделает чище его кровь!.. Ты был не нужен им… Не нужен никому… За сотни лет ты забыл, что значит — быть нужным!.. Ты искал путь, долгий путь по сплетённому из тонких трав мосту к той далёкой звезде, где ждёт любовь…
Но они выбрали другую дорогу…
Оловянный солдатик чьей-то войны, была ли у тебя возможность выбирать?.. Или ты, словно гружённый углём поезд, мог ехать только по проложенным ими рельсам?..
— Не слушай его! — закричал Том Реддл. — Убей того мальчишку!..
Не слушал… Никто не слушал тебя, и ты тщетно пытался вложить эхо своей боли в их души… Но теперь можно… Теперь ты можешь говорить!.. Расскажи о том времени, когда ты был не больше ящерки и мечтал погреться на солнце… Расскажи, как золотистые песчинки шуршали под кожей, которую тебе только предстояло сбросить… Расскажи, как…
— Осторожнее, сзади!..
Василиск повернул голову, и Гарри вонзил меч. Хлынула кровь, змей вздохнул и тяжело упал на каменный пол, придавив собой Карла.
…В твоих изуродованных глазах даже нельзя увидеть, как гаснет душа… Только сердце… В глубине ещё бьётся сердце… Один удар, второй — и становится тихо… Ты прошёл свой путь до конца… по сплетённому из боли мосту к чёрной звезде, где тебя ждёт смерть…
Почему твой создатель не любил тебя так сильно, чтобы его любовь могла спасти тебе жизнь?..
— Карл, вставай! Вставай скорее! — Гарри пытался приподнять голову василиска.
Карл не шевелился.
— Пошли отсюда! — закричал Гарри. Из-за его плеча выглядывала бледная Джинни Уизли.
Карл тяжело поднялся и, шатаясь, побрёл за ними. У входа в тоннель он обернулся. Отсюда казалось, что змей уснул, свернувшись кольцом в огромном медленно распускающемся цветке. С каждой секундой алые лепестки становились всё больше.
Никто не принесёт тебе цветов на могилу… Подари себе сам алые маки…
— Быстрее! — поторопил его Гарри.
Карл шагнул в тоннель, и двери зала медленно закрылись.
Потом был Рон, разбирающий завал, профессор Локхард, вместо славы нашедший забвение, огненная птица, несущая их в небо. Поражённая Миртл, поражённая профессор МакГонагалл. Родители Рона и Джинни, со слезами на глазах обнимающие своих детей. Профессор Дамблдор, вернувшийся сразу, как только «тот, кто должен» нашёл Тайную комнату.
Он не должен был найти её, не должен был ходить туда… Сидя на полу в углу кабинета, он смотрел на свои залитые кровью руки и видел умирающего змея…
Расспросив Гарри, директор подошёл к Карлу и, наклонившись, чтобы заглянуть в глаза, спросил:
— Скажи мне, зачем ты пошёл Тайную комнату?
Директор произнёс эти слова медленно и почти торжественно. Наверное, от них зависело что-то важное: плюс или минус двести баллов. Но Карл не мог заставить себя думать об этом. Змей умер, его голос не звучал больше внутри мальчика, но никак не получалось забыть взгляд слепых глаз, когда сердце отсчитывало последние удары.
— Я не хотел… Я не хотел никого убивать!.. — трясущимися губами прошептал Карл. — Я только хотел спасти девочку…
Директор улыбнулся и ласково коснулся его волос:
— Не волнуйся, никто не пострадал… А, Северус! — он с улыбкой повернулся к вошедшему. Потом коротко рассказал ему о произошедших событиях и попросил. — Проводи, пожалуйста, Карла в госпиталь.
Карл поднялся, глядя в пол, но остался стоять.
— Ступай, — директор легонько подтолкнул его.
Он вышел из кабинета и побрёл за профессором. Потом остановился и сказал тихо:
— Мне не нужно в госпиталь. Я не ранен… Это кровь змея…
Профессор повернулся и внимательно посмотрел на мальчика:
— Что ж, надеюсь, дорогу в общежитие вы найдёте сами.
Он уже собирался уйти, когда Карл спросил:
— Профессор, мне больше не надо приходить к вам?
— Больше не надо, — ответил Северус Снейп.
Конец второй части
Глава 15. Нет иллюзий — нет и разочарований
Наступление каникул Карл воспринял почти с радостью. Ему хотелось отдохнуть: от школы, от магии, от самого себя — волшебника. Существовало то, с чем расставаться было больно, но об этом Карл себе думать запретил.
Тэд и Софи встретили его так же приветливо, как и зимой. Они боялись, что усилия классного руководителя не увенчаются успехом — и Карл заболеет. Тэд даже начал разрабатывать план побега из приюта, чтобы навестить Карла, лежащего в больнице. На самом деле ребята, конечно, никуда бы не побежали, но придумывать приключения было приятно.
Теперь Тэда и Софи интересовало, как друг сумел избежать болезни. Эту сказку они слушали очень внимательно, запоминая каждую деталь, — чтобы хватило до следующей зимы.
Сказка начиналась с приезда бродячего цирка. Там были клоуны, воздушные акробаты, дрессированные голуби, тигры и змеи. Цирк дал несколько представлений и уехал. А змей остался. Никто не знал, зачем старый циркач оставил его. Возможно, ему не понравилось, как смотрели на него дети и учителя. Возможно, слишком тихими показались аплодисменты… И он уехал, оставив змея… Оставив в сознании змея ноты обиды и мести…
Прошло много лет. Циркач умер, а змей продолжал жить в каменном лабиринте под школой, храня в себе печальную, горькую мелодию.
И вот явился прекрасный юный метатель ножей, жаждущий славы и аплодисментов. Надеющийся, что их звук заглушит память о детстве, проведённом в бедности и одиночестве на улице. Он выучил мелодию старого циркача. Он сыграл её снова, и змей услышал горькие звуки.
Змей покинул своё убежище, принеся в школу страх и боль, погружая каждого, кто прикасался к гладкой чешуе, в сон, похожий на смерть.
Наверное, можно было сочинить другую мелодию — прощения и любви — но в школе решили объявить охоту на змея. А он на самом деле был лишь приманкой. Прекрасный юный метатель ножей хотел увидеть мальчика, с которым сражался много лет назад, сражался — и проиграл. Теперь он хотел встретиться с ним ещё раз и победить.
Победить не получилось… Мальчик убил змея и прогнал метателя ножей.
— Убил змея? — поражённо переспросил Тэд.
— И никто так и не сыграл змею добрую мелодию? — в глазах Софи стояли слёзы.
— Я пытался… — прошептал Карл, глядя на свои руки. Вода давно смыла кровь, но не могла стереть память. — Я пытался… но я не умею играть… Я не знаю нот для доброй мелодии…
Софи заплакала.
А поздно вечером, когда дети и воспитатели уже легли спать, Карл бродил по пустым коридорам и вдруг услышал тихие звуки. В комнате, освещённой только слабым светом уличного фонаря, Софи играла на старом сломанном фортепиано. Её ноги ещё не доставали до педалей, а маленькие пальцы не могли охватить октаву. Но девочка — которую бросили родители, которую не любило солнце — пыталась создать добрую мелодию для чужой боли.
Карл сел на пол и закрыл глаза, прислушиваясь. Сейчас Софи была волшебницей — более настоящей, чем старый циркач и метатель ножей…
Лето вспыхнуло на несколько коротких недель и начало угасать. Цвет неба менялся, становясь всё бледнее. Изменился и Карл: он подрос, но всё, что приобрёл в высоте, потерял в ширине — и теперь напоминал высохшую ветвь. Рабэ давно превратился из воронёнка в ворона, а усталый взгляд чёрных глаз иногда делал его старым.
Приближающаяся осень заставила вспомнить о домашнем задании.
Профессор Бинс задал написать сочинение «Был ли смысл в XVI веке сжигать ведьм?» Сам вопрос сразу показался Карлу странным. Всё равно, что спросить: был ли смысл убивать индейцев? или был ли смысл охотиться на белых медведей и китов?.. Хотя люди всегда пытаются найти смысл в уничтожении…
Батильда Бэгшот в своей «Истории магии» сообщала, что ведьм огонь не убивал, им было даже приятно гореть, испытывая «приятное покалывание во всём теле и тёплое дуновение воздуха». Судя по этому, ответом на вопрос профессора Бинса должно было стать слово «нет»: смысла сжигать ведьм не было, потому что на самом деле они не погибали в огне. Но ответить так Карлу показалось нечестным по отношению к тем женщинам, у которых просто были зелёные глаза и рыжие волосы, которые не умели замораживать огонь и кричали на костре не от наслаждения, а от боли.
