Питер Леранжис - Восстание Весперов
— Ой… простите, — смутилась Грейс.
Но на душе стало светлее. Несмотря на союзничество с гитлеровской Германией, Испания сохраняла нейтралитет, на ее территории не было ни боевых действий, ни комендантского часа, ни режима военного времени.
— У тебя есть отец? — неожиданно спросил ее Драго.
— А вам это зачем? — с вызовом ответила она.
Он пожал плечами.
— Да, так. Я сам отец. И надеюсь, что моя дочь без нужды не полезет под пули.
— Ну, хорошо. В таком случае, я вам скажу. Мой отец больше не существует в моей жизни, — вздохнула она. — И поэтому я не могу спросить у него, что он думает по тому или иному поводу.
— Он умер?
Грейс покачала головой.
— Просто ушел. Он нас оставил.
Несмотря на обиду, Грейс отдала бы все, лишь бы папа сейчас оказался рядом. А лучше мама — ее нежное лицо, рыжие волосы, ласковый тихий голос, даже когда она сердилась. Мама, всем своим существом излучающая доброту…
«Нет! Не думай об этом! Отец еще, может быть, вернется, но мама уже никогда…»
— Я тоже так сделал, — после небольшой паузы сказал Драго. — Я бросил свою семью. Но я надеюсь, что моя дочь когда-нибудь это поймет.
— А что нужно понимать, когда родной отец бросает?
— Есть вещи, которые понять надо, — так же бесстрастно продолжал Драго. — Зарабатывать деньги. Выживать в этом мире. Иначе я бы не летел сейчас с тобой в Касабланку.
Грейс во все глаза смотрела на своего пилота. Его суровое лицо, испещренное грубыми шрамами и глубокими морщинами, несло на себе следы тяжелой и, по-видимому, полной опасностей жизни.
«Жить тяжело всем, — подумалось ей. — Не только Кэхиллам…»
Драго заговорил опять.
— Через час мы садимся на дозаправку. Если там есть горючее.
— Если? — переспросила Грейс. — То есть его может не быть?
— Война, — мрачно ответил он. — Даже в мирной зоне может не хватать горючего.
— А если мы не взлетим?
— А если не взлетим? Люди генерала Франко на редкость недоверчивый народ. Меня, в первую очередь, арестуют за шпионаж. А тебя, возможно, спасет твоя юность. Возможно.
Далеко внизу сверкала огнями Валенсия, переливаясь в ночном небе ярким праздничным светом. Какое странное, новое чувство — зависнуть где-то между небом и землей и парить в этой продуваемой ледяными вихрями кабине над Европой. И Грейс, несмотря ни на что, почувствовала себя свободной. Словно здесь, в небесах, ее отпустила и смерть мамы, и исчезновение отца, даже волнения за маленького Фиске куда-то улетучились.
Драго на вираже обогнул город, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и через полчаса пошел на снижение над ровной полосой огней где-то на окраине города среди жирного чернозема полей.
— Дотянули? — спросила Грейс.
Она последние несколько минут не сводила глаз с датчика горючего, который уже покачивался где-то около нуля. В любом случае им пришлось бы сесть, если только они действительно хотели остаться в живых.
— Я же сказал тебе — «Ольга» дорогу знает, — сказал он.
Будь то «Ольгино» знание дороги или мастерство Драго, не имеет значения. Во всяком случае, они приземлились по всем правилам на бетонной полосе и теперь выруливали к заправочным цистернам.
Драго совершил полную остановку и выключил мотор. Как только винт замер, Грейс почувствовала себя опустошенной. Она так свыклась с воздушными вибрациями, что без них ей словно чего-то не хватало. Полет занял ровно четыре часа. И за это время ее нутро успело несколько раз перевернуться вверх дном и обратно, а легкие были до отказа забиты выхлопными газами.
Кроме летного поля вокруг ничего не было видно.
Драго сдвинул над головой крышу кабины и вытащил наружу свое тяжелое неуклюжее тело.
— Пойду заправлюсь, — буркнул он и показал ей на покосившийся сарай. — Там туалет.
Грейс обожгла его презрительным взглядом.
— Если вы серьезно думаете поймать меня на эту удочку и сбежать с вашей «Ольгой», то, видимо, вы точно, сошли с ума.
— Отсюда еще долго до Касабланки, — пожал он плечами.
— Не беспокойтесь, со мной все в порядке.
— Как вам угодно, — сказал он и спрыгнул на землю.
— Благодарю вас, — ответила она.
Прошло несколько минут, после чего послышался лязг цистерн и журчание горючего в топливном баке.
Она попробовала вытянуть задеревеневшие ноги, но они тут же уперлись в стену кабины. Повернуться в этой тесноте было негде — не то, что размять застывшие ноги и вытянуть спину. Она заставила себя забыть о неудобствах. Пусть это будет самая большая неприятность в ее жизни. А вот через несколько часов начнется главное — поиски посреди огня и боевых дивизий какого-то мифического генерала. Так что наслаждайся тишиной, пока можно.
Вдруг в бок ей ткнулось что-то острое и холодное. Она посмотрела в сторону и увидела прямо перед собой дуло автомата.
Внизу, на нижней перекладине трапа, стоял офицер в испанской военной форме черного цвета.
— Ваши документы, señorita!
Грейс испуганно вытянула из кармана паспорт и высунулась из кабины.
— Подданная Америки? — брови его удивленно взлетели вверх. — Вам надо пройти со мной.
— Но почему? — негодующе ответила она, призвав на помощь стремительно исчезающее мужество. — Вы не имеете никакого право арестовывать меня. Я не сделала ничего плохого!
— Ваше государство находится в состоянии войны, а вы, соответственно, являетесь его представителем. Вы должны быть задержаны и отправлены на допрос к людям генералиссимуса Франко. Немедленно покиньте воздушное судно.
— Я… но я не могу.
Как объяснить этому человеку с ружьем, что если она выйдет из самолета, то Драго улетит и оставит ее здесь одну?
И кстати, где сам Драго? Журчание в топливном баке умолкло. Значит, бак полон, и пилот спрятался и ждет, когда офицер утащит ее отсюда?
— Выходите из самолета, señorita. Ahora![6] — Он подтолкнул ее дулом автомата.
Она взяла подмышку портфель, вылезла из биплана и под конвоем офицера поплелась по взлетной полосе к низкой постройке, над дверью которой было большими буквами написано «POLICIA».
Что делать? Дать ему взятку? А вдруг он решил, что она шпионка? А вдруг ее бросят в тюрьму, где ее уже никто никогда не найдет? И даже если ее выпустят после допроса, вдруг она застрянет здесь одна посреди Испании?!
И главное, не видать ей Касабланку…
Неожиданно раздался глухой стук и бряцание чего-то железного об асфальт, в следующее мгновение офицер рухнул к ее ногам.
Она круто повернулась и нос к носу столкнулась со своим небесным вожатым. Он небрежно помахивал в воздухе гаечным ключом и улыбался ей одними глазами. Пилот схватил ее за руку и побежал с ней к самолету.
— Быстрей! Думаю, он не любит долго спать! — прошептал он.
Грейс пошатнулась, ноги ее сделались ватными, и она чуть не упала прямо ему в руки. Драго запихнул ее в кабину, и ровно через минуту они снова поднялись в воздух.
— Вы могли бросить меня! Вы могли улететь без меня! — кричала она своему спасителю.
— Я свои деньги не брошу — куда они, туда и я, — ответил он.
— Вы ведь уже заработали десять тысяч долларов! — напомнила она ему. — И вы не жадный! Помните, вы сами говорили в Монако!
— Я похож на умного человека? — спросил он, не отворачиваясь от штурвала.
— Вы похожи на чудесного человека, — выдохнула она.
— Ага! — усмехнулся он. — Только там, куда мы летим, нет места для сантиментов!
— Я заплачу вам больше, — пообещала она.
— Я заслужил больше, — согласился он.
Через час они уже летели над Атлантикой, обогнув Гибралтар, чтобы, на всякий случай, не тревожить бдительность британских зенитчиков.
И вот Европа позади. Следующая остановка — Африка.
Но, не успев долететь до Касабланки, пред ними открылась панорама на весь театр боевых действий и на военный морской конвой, который получил название «операция „Факел“». Там, над северным побережьем Африки, вместе с первыми лучами солнца, в небо поднимался дым.
— Смотри, — пробурчал Драго, — вот твоя война.
— А-а… я думала, это туман.
Внизу шло огромное морское сражение. Все море, насколько хватало глаз, было усеяно сотнями больших и малых кораблей. С неба они казались совсем игрушечными. Крейсеры, авианосцы, линкоры и эсминцы — все были один в один похожи на модели Динки-Тойз с витрин игрушечных магазинов, которые Грейс помнила с детства. То тут, то там море вспыхивало маленькими оранжевыми искорками. Она смотрела на них, открыв рот, забыв, что прямо под ней развернулась настоящая война, и каждая красная точка на воде — это сила, несущая смерть и разрушение. Наступление было в полном разгаре. Американские бомбардировщики истово атаковали Касабланку. Штурмовали с моря и сбрасывали на бреющем полете бомбы на неприятеля. За ними вылетели другие, затем следующие, еще и еще, не оставляя никаких шансов истребителям Вишистской Франции, держащим береговую оборону. Вдруг море прорезала торпеда, выпущенная субмариной, оставляя позади себя хвост и деля на какое-то мгновение море на две части, точно пирог. К берегу причалили понтоны, и из них, как муравьи из разворошенного муравейника, высыпал морской десант, растекаясь все дальше вдоль берега и стремительно проникая в зону неприятеля, вступая в перестрелку в солдатами французской вишистской армии, которые выскакивали из песчаных нор, точно скорпионы.
