Лине Кобербёль - Последний дракон

— Где же они тогда? — спросил Нико, и я увидела, как он выпрямился и сидел в напряжении, будто натянутая пружина.

Он думал о Наставниках рода Дракониса[17], и не нужно быть пророчицей, чтобы это понять. Неужто Дракан начал творить то же самое, что его дед, отец его матери Князь Артос?

От одной мысли об этом по телу побежали мурашки.

— Я не скажу, где они, — твердо молвил Этлас. — Ни один гельт не выдаст этого тебе. Если кто-то найдет ребячье поселение и отнимет последнее, что у нас осталось, — какое будущее нам уготовано? Как нам жить тогда?

— Но они в безопасности?

— Что такое безопасность? Дракан их еще не нашел. Больше я ничего сказать не могу.

Нико поднялся.

— Право на землю и право на рыбную ловлю! — сказал он. — Можешь получить мои слова на листе пергамента, но я не могу обещать, что сам останусь здесь, дабы отказаться от власти князя. Однако же дети… Этому надо положить конец! Клянусь, даже если это будет стоить мне жизни… он не будет больше отнимать ваших детей. Или каких-то детей вообще.

В доме для гостей воцарилась полная тишина. Кармиан, что сидела и с отсутствующим видом барабанила пальцами по колену, резко прекратила это занятие.

А я медленно отставила в сторону кружку с козьим молоком.

«Даже если это будет стоить мне жизни».

Я ничуть не сомневалась, что он так и думал. В последнее время Нико стал куда меньше ценить свою жизнь, чем следовало бы, — так мне казалось. А когда подумаешь о том, что творили с детьми Наставники… Пожалуй, я хорошо поняла его.

— Так вот, это моя клятва, — молвил Этлас. — Мы поможем тебе в твоей рискованной попытке, насколько хватит сил. И я ручаюсь, что другие селения гельтов поддержат меня в этом деле. — Он вылил какую-то золотисто-желтую жидкость в два небольших металлических кубка.

— Что это за напиток?

— Медовый. Сварен здесь из меда и забродившего козьего молока. Такой печатью скрепляем мы наш уговор. И нам не надобен пергамент.

— Спасибо! — поблагодарил его Нико. — Но, принимая во внимание возможный конец света, нам лучше подготовить документы.

— А как же я?

Кармиан тоже встала.

— Ты? — спросил Нико. — Я-то полагал, что ты хотела этого.

— Почему ты так думаешь?

— Не знаю! — сухо ответил Нико. — Быть может, потому, что ты опоила меня, усыпила, завернула в одеяло и велела двоим матросам волочить меня много миль по болотам, прежде чем я проснулся.

Я выпрямилась. Вон что… Вот как это произошло. Маковый сок, приготовленный Кармиан! Это известие согрело меня после всех огорчений; Нико не бросил меня на произвол судьбы. Во всяком случае, не по доброй воле! Любопытно узнать, что стряслось с Матсом и Лиамом?

— Я поставила свою жизнь на карту ради тебя, — сказала Кармиан. — Как ты думаешь, что сделает Дракан, коли он когда-нибудь снова увидит меня? Как по-твоему, сколько солдат-драконариев в эту минуту ищут меня? Если они схватят меня, я все равно что труп, как Ерин.

«…Тогда конец ее красе», — сказал Ворона.

А это с драконариями… пожалуй, и в этом она права.

— Этого я не отрицаю, — согласился Нико. — Однако же ты словно бы взяла это дело в собственные руки, не правда ли? Я лишь очень хотел бы чуть получше защитить тебя.

— Обойдусь без твоей защиты. Заплати мне, и все!

— Заплатить тебе?

— Да. Поскольку вы так торопитесь закрепить все эти дела на бумаге и обсудить цены, и будущее, и права. Я тоже хочу кое-что получить.

— Что?

— Брачный контракт!

Вот тут мы все разинули рты. Во всяком случае я. Брак? С Нико? Ведь он был…

— Такие вопросы нельзя обсуждать подобным образом, — спокойно произнес Этлас. — Ты ведь это хорошо знаешь.

— Княжьи сыны по любви не женятся, — сказала Кармиан. Голос ее был холоден как сталь. — Ему незачем меня обожать. Я хочу лишь быть кем-то. Я желаю подняться вверх, туда, где никто не сможет больше топтать меня.

У Нико в этот раз был такой вид, словно он не знал, на каком он свете.

— Хочешь этого… ты хочешь… Стало быть, ты хочешь стать фру-госпожой Замка-крепости?

— Да!

— И такова твоя цена?

— Неужто это так отличается от бумаг о праве на рыбную ловлю и о праве на землю? Будь твой отец жив, он в один прекрасный день принял бы подобное решение, не правда ли?

— Не смей впутывать моего отца! — сквозь зубы сказал Нико.

— Почему же? Я очень хорошо знаю, что он никогда бы не сказал «да» такой, как я. Он подыскал бы княжескую семью, с которой хотел бы породниться. Тут держали бы совет, шли бы переговоры, составлялись бы бумаги о приданом и праве на наследование и все такое прочее. Но в конце концов он решил бы, кому тебя продать. Ой, нет, прости! С кем тебя поженить!.. Разве не так поступают там, откуда ты родом?

Нико не мог это отрицать. Именно это подобало тому, кто был сыном князя.

— Ладно! — произнесла Кармиан. — Произошли кое-какие перемены. Отец твой мертв. Дом Равна ныне в опале, в несколько трудных обстоятельствах, и княжьи семьи вовсе не стоят в очереди, чтобы с ним породниться. Но у меня есть то, что ты хотел бы иметь. Это моя помощь и помощь гельтов. Тебе не нужно даже платить сейчас и здесь. Отложим это до удачного завершения. Мы просто напишем, что контракт вступит в силу в случае смерти Дракана.

— Кармиан, это в самом деле то, чего ты добиваешься?

— Да!

— А как же чувства?

— Любовь — для маленьких голубоглазых девочек. Немного взаимного уважения, Нико. Этого хватит. С какой-нибудь княжной ты даже в этом не был бы уверен. Да и я не глупа, Нико. И хоть не рождена в золотой колыбели, но я понятлива и способна.

Я видела, что Нико и вправду взвешивает ее речи. Оценивает всерьез. Мне хотелось наорать на них обоих. На Кармиан за то, что она так расчетлива… Фру-госпожа Замка-крепости! Она, которая рождена не в золотой колыбели, а в грязной канаве. Ишь ты, из грязи да в князи! Да, Нико не мог быть столь глуп. А может, и мог?

— Этлас? — Нико вопрошающе глядел на хевдинга гельтов. — Каково твое слово в этом деле?

Этлас с виду не очень-то радовался тому обороту, который приняла эта беседа.

— Мы в долгу перед Кармиан. За прежние дела, а теперь за это. Но… Кармиан, ты толковала об этом с Мейре?

— Да!

— И?..

— Она… она не станет это запрещать.

— Кармиан, Мейре нам никогда ничего не запрещает. Она полагает, будто мы имеем полное право провалиться в болото дурости. А уж болото мы выберем сами. Ты отлично это знаешь. Что она сказала?

— Только то, что я плохо знаю собственное сердце.

У Кармиан был такой вид, будто ей это стоило крови и было больно произнести эти слова. Но она говорила правду, и это было само по себе ошеломляюще. Я ведь сама слышала, как Мейре сказала ей эти слова.

— Но ты сама знаешь, чего хочешь?

— Да! — Она гневно глянула на него, словно задавать такие вопросы было непростительной дерзостью. — Я отлично знаю, чего хочу!

Этлас слабо покачал головой.

— Если она твердо решила, — молвил он, — то мы поддержим ее требование. Мы в долгу перед ней.

Нико коротко склонил голову, словно желая скрыть выражение своего лица. Затем выпрямился вновь, и лицо его уже больше ничего не выражало, оно было просто невозмутимо.

— Да, тогда давайте покончим с нашими обязательствами! — проговорил он неожиданно твердым голосом. — Право на рыбную ловлю, право на землю и фру-госпожа Замка-крепости. Этлас, я полагаю, ты заключаешь куда более выгодную сделку, нежели она.

Кармиан лишь вызывающе-упрямо глянула на него, но не вымолвила ни слова.

Я встала.

— Дина, — спросил Нико. — Ты куда?

— Никуда, — ответила я. — Просто на воздух.

Морозный туман рассеивался. Впервые за много дней небо стало свеже-голубым. Только на душе у меня было угольно-черно! Кармиан! Хоть бы мне никогда не встречаться с ней! Хоть бы Нико тоже никогда не встречался с ней! Хоть бы черт побрал ее, и ее русалочьи волосы, и ее расчетливый ум, что скрывается под этими волосами. Фру-госпожа Замка-крепости! Будто такая, как она, может… будто такой, как она, позволено…

Теплые слезы катились по моим щекам, и я бешено вытирала их. Мне не хотелось стоять тут и выть. И если уж непременно плакать, нельзя ли, чтоб это было из-за чего-нибудь другого? Из-за чего-нибудь поважнее, чем Кармиан. Из-за Дракана! Из-за детей гельтов, и тех, кого уже схватили, и тех, которым нужно прятаться где-то в болотах и которым нельзя жить свободной жизнью со своей семьей. Но нет! Плакала я из-за Кармиан! Из-за Кармиан и ее мерзких расчетов и контрактов и… и…

— Дина?

То был Нико. Я не смела обернуться, не хотела, чтоб он видел мои слезы.

— Дина, что это?

Он все-таки обнаружил их, разглядел, что я плачу, или только почувствовал. Он-то ведь знал толк в подобных делах.