Вальтер Моэрс - Румо и чудеса в темноте. Книга 1
— Странно, — подумал Смайк, — эта музыка звучит разумно.
— Это — музыка мозга, — объяснил Колибрил. — Пение синапсов. Так звучит мышление.
— Где я? — спросил Смайк. — какие знание хранятся тут?
— Хм, это, наверное, немного скучно — Древняя история Замонии и существоведение.
— Ага! А о каких существах, например, идёт речь в существоведении? — спросил Смайк. В нём проснулась жажда знаний.
— Ну, вообще-то, обо всех. О червякулах, например. Хотите узнать что-нибудь о червякулах? — засмеялся Колибрил.
— Нет, спасибо, — ответил Смайк, — то, что я знаю, уже слишком много.
— Или о наттиффтоффенцах. О карликах из дождевых лесов. О фэнггах, йети, мумиях, рюбенцёлерах. Всё что пожелаете! Также у нас имеется в наличии информация о пренеприятнейших существах: лаубвольфы, нурнии, циклопы, лунные тени, врахоки.
— Всё необходимое о циклопах мне известно, — сказал Смайк. — А кто такие врахоки?
— Ах, тут я могу вам предложить лишь слухи. Ничего научно обоснованного.
— Тогда — лунные тени. Это те, о которых вы у костра говорили? Об этих существах я ещё никогда не слышал.
— Редкий вид. Неприятные существа, — голос Колибрила звучал, будто его знобило. — Не желаете ли узнать кое-что о лунных тенях?
Нетерпение Румо начало расти. Эти двое всё ещё продолжали стоять, почти не двигаясь, как абсурдный памятник посвящённый чистке ушей. Время от времени они говорили, бормотали что-то непонятное, как два лунатика, которые пытались беседовать.
— Непртные сущств, — пробормотал прямо сейчас Колибрил. — Не жлте ли узнть к-чт о лнных тнх?
Румо не имел ни малейшего понятия, что это означало, да он и не хотел этого знать. Он бы лучше поспал, чтобы завтра совершить приличный марш-бросок. Он подбросил пару сухих веток в угасающий огонь и стал смотреть, как взлетающие в небо искры превращались в звёзды.
Комната знаний
Смайк повернулся горизонтально вокруг своей оси, направился к одному из круглых отверстий и проскользнул внутрь. Теперь он находился в прохладном гроте, чьи полупрозрачные стены светились янтарным светом.
— Вы находитесь в одной из комнат знаний. Такое существует только в мозгах эйдетов. Мы можем всю жизнь хранить огромные объёмы знаний не теряя ни капельки. Идеально законсервированная информация.
— Докторская работа о лунных тенях?
— Докторская работа? — рассмеялся Колибрил. — Нет, для этого требуется отдельное строение. А тут лишь короткий устный доклад, который я прочитал, будучи студентом. Каждый получал какое-то понятие или выражение и должен был быстро рассказать всё, что ему приходит в голову по этой тематике. Этакий простой обмен знаниями, не более.
Раздался удар гонга. Зазвучал голос Колибрила, но он звучал определённо моложе.
Лунные тени
Описать лунную тень — не самое простое задание: она бесцветна, те, кто её видел, говорили, что она выглядит как чёрный шимпанзеподобный силуэт с короткими ногами и длинными руками. Она не издаёт звуков и запахов. Говорят, у них нет лиц. А в некоторых регионах Замонии их называют — Несущие холод. Некоторые учёные относят лунные тени к семейству вампиров, поскольку то, что они делают, похоже на высасывание крови: они ищут спящих и, до сих пор никому неизвестным образом, высасывают у них из ушей жизненную энергию, пока жертва не остынет, а точнее — не умрёт. Отсюда и это прозвище. В средние века в Замонии лунные тени встречались гораздо чаще, чем теперь, и считались настоящим бедствием. Они явились причиной появления запирающихся ставней на окнах и, так называемых, противовампирных решёток. Лунные тени не могут открывать окна или двери, они предпочитают действовать снаружи и проникают внутрь через открытые двери и окна. Таким образом решётки и ставни за несколько веков серьёзно уменьшили их популяцию. Теперь они обитают лишь в лесах в отдаленных местностях, где путешественники вынуждены ночевать под открытым небом. Так или иначе лунные тени принадлежат к одним из наименее изученных существ Замонии. Некоторые учёные даже считают сомнительным отнесение лунных теней к живым существам.
Гонг. Смайк завертелся по кругу, вылетел через дыру и снова парил в главном зале.
— Боже ты мой! — вскрикнул Смайк. — И эти монстры бродят тут в лесу?
— Вы же говорили, что ваш юный спутник — превосходный охранник, — опять сверху раздался голос Колибрила, он звучал старше и ниже. — Лунные тени такие же трусы, как гиены — они нападают только на спящих.
— Это хорошо, — сказал Смайк. — Румо не любит спать.
Румо сел на землю, откинулся на ствол дерева и наблюдал за причудливой парочкой, едва освещаемой угасающим костром. Темнота, будто вытекая из леса, постепенно заполняла поляну и покрывала всё серым покрывалом. Ему надоело поддерживать огонь, пусть этим занимаются те, двое, когда они, будем надеяться что скоро, выйдут из транса.
Румо прислушался и принюхался. Ничего, никаких угрожающих звуков или запахов, никакой опасности. Он потянулся, зевнул и ещё немного сполз вниз по стволу дерева. Ему всё ещё казалось, что земля под ним колышется, такой далёкий привет с Чёртовых скал, но в этот раз это было успокаивающее чувство. Румо закрыл глаза, всего на секундочку. Нет, он не будет спать, всего лишь на пару секунд прикроет глаза в этом тихом лесочке! Едва он это сделал, сразу же увидел серебряную нить. И это было слишком прекрасно, чтобы их сейчас же снова открыть.
Стройка
Волтоцан Смайк парил над пустыми улицами Северного Оцтафана. Геометрические строения справа и слева светились невероятным светом и он радовался этому совершенно искусственному виду, практически полностью соответствующему его представлению о метрополии. Здесь не хватало лишь пары приличных кабаков. Постепенно Смайку начинал нравится этот способ передвижения. И чем больше это ему нравилось, тем лучше мог он контролировать свои движения. Как он успел понял, всё зависело только от его желаний.
Вдалеке он заметил большое строение, чьи причудливые очертания сильно отличались от остальных построек. Оно возвышалось надо всеми прочими зданиями и выглядело как дворец архитектора, сошедшего с ума в процессе его постройки. Там были кривые башни и бесформенные пристройки, купола, возведённые на куполах и разнообразные наросты — это не было строением, это было огромной строительной площадкой.
— Боже мой, — удивился Смайк, — что же это?
Колибрил сверху смущённо кашлянул.
— Это тоже хранилище? Почему оно выглядит так странно?
— Это не хранилище.
— Что же тогда?
— Ничего.
— Как — ничего?
— Это не имеет значения.
— Почему же тогда это — самое заметное строение города?
— Я не хочу об этом говорить.
— Колитесь, доктор, что это?
— Это, э-э-э, докторская диссертация.
— Докторская диссертация? — рассмеялся Смайк. — Теперь я спокоен. Я подумал уже, что это ужасная болезнь.
— В какой-то степени так можно назвать и докторскую диссертацию.
— Посмотрю-ка я это поближе, — воскликнул Смайк и направился к странному строению.
— Ни в коем случае! — ответил Колибрил. — Она ещё не закончена! Это одна из множества моих неоконченных докторских работ. Недоделанная постройка.
— Ничего страшного! — Смайк продолжал спускаться вниз.
— Пожалуйста, не делайте этого! Давайте лучше осмотрим пару научных окружностей.
Смайк продолжал лететь к зданию. С удовлетворением он заметил, что Колибрил не пытался управлять его движениями, когда он этого не хотел.
— Мне стыдно, — воскликнул доктор. Его голос звучал умоляюще.
— Да ладно! — засмеялся Смайк. Он всё лучше овладевал техникой иллюзорного полёта и из-за этого ему стало весело. — У-у-ух! — воскликнул он, дважды перекувыркнулся в воздухе, полетел вертикально вниз и нырнул в чёрный покров причудливого строения.
— Пожалуйста, нет, — простонал Колибрил ещё раз, но Смайк уже исчез в докторской диссертации.
— У-у-ух! — воскликнул Смайк и его задорный крик понёсся по тёмному лесу.
— У-у-ух! — ответил ему филин издалека.
Смайк и Колибрил продолжали стоять, как замороженные. На месте огня остались только тлеющие угли и лишь матовое желтоватое сияние освещало поляну.
— Пожжалста, нт! — пробормотал Колибрил.
Румо сидел опёршись спиной о дерево. Его подбородок упёрся в грудь, из уголка губ у него сползала тоненькая ниточка слюны, он храпел. Он спал и ему снился сон. Ему снилась любовь.
Докторская диссертация
Смайк нырнул. Он нырнул в темноту, в черноту, как-будто в бочонок полный чернил. Он слышал вперемешку сотни, тысячи голосов, он не понимал почти ни слова, но это звучало, будто кто-то монотонно читал научные формулы и определения. Но вдруг голоса пропали и он снова смог видеть — он находился внутри купола, паря, окружённый рассеянным светом, в середине огромного собора. Смайк огляделся вокруг. Сверху он не видел пола — помещение внизу терялось в постепенно сгущающемся мраке.
