Сергей Охотников - Хранители живой воды
Избушка выбралась на поверхность ясным морозным утром. Зима не отступала от Светлояра, но метель улеглась. Тимофей Спиридонович растопил наконец-то печку, испек хлебушек и накрыл на стол. К мастеру Гримгору домовой относился с несвойственным для себя почтением. Путешественники собрались за столом и успели перекусить. Потом из леса вышли морозоустойчивые зомби с горящими глазами. Мертвецы завыли, попытались расшатать дубовые ноги куреня.
– Поджарим их, папочка? Чтобы завтракать не мешали? – спросила Оливия.
Мастер Гримгор покачал головой:
– Это же крестьяне из ближайшей деревни, а у нас с собой живая вода.
– Я попробую? – спросил Николас.
Колдун кивнул. Мальчик подошел к окну и отворил ставни. Свежий морозный воздух ворвался в натопленную избу. Ник не знал, как ему призвать живую воду, и просто сказал про себя:
– Хочу вылечить этих зомби.
Сработало! Мальчик ощутил теплую щекотку в груди. Что-то живое трепетало и рвалось наружу. Николас высунулся из окна и направил эту силу вниз, в толпу мертвецов. Лед под ногами зомби начал плавиться, превращаясь в ярко-голубое сияние. Оно быстро распространялось вверх, пронизывая мертвые замороженные тела. Так все зомби на озере превратились в людей. Они с удивлением глядели друг на друга. Спрашивали: «Что случилось? Когда пришла зима?»
– Просто невероятный эффект, – проговорил мастер Гримгор. – Эти люди живы и в добром здравии. А нам самое время отправляться в Москву. Мы должны остановить некромантов.
Ходячий курень поднялся в воздух и полетел на запад. Люди смотрели на него, задрав головы.
19
Поле боя
Сражение двух армий зомби происходило к югу от Москвы, недалеко от Даниловского монастыря. Наравапару привел царских мертвецов со стороны города, а боярин Морозов – от Москвы-реки. Полчища зомби расползлись по берегам, превратили пригороды в жуткую зловонную пустыню. По замыслам некромантов битва должна была идти долго.
– Желательно вечно, – говорил Ракшаса, наблюдая за происходящим в подзорную трубу. – Жаль, это невозможно… Но чем дольше, тем лучше. Битва вовлекает живых. Солдаты, шаманы, просто бандиты – к кому бы они ни присоединились, скоро станут нашими.
– В битве рождаются настоящие боевые зомби, – поддержал повелителя Наравапару. – Сильные, крепкие, кровожадные.
– Все складывается так удачно, что я не исключаю поход на Европу в следующем году, – улыбнулся Наравапару.
В это время ходячий курень висел высоко над полем боя среди облаков и болтал дубовыми ножками.
– Все готовы? – спросил мастер Гримгор. – У нас будет пять минут, не больше.
– Готовы, – ответил Николас.
– Настенька?
Тимофей Спиридонович засюсюкал и залопотал.
– Тядя! – отозвалась малышка.
– Готова! – перевел домовой.
– У меня живой воды почти не осталось. Все потратил еще на Светлояре, когда оживлял охрану озера, – напомнил Николас. – Так что вся надежда на Настеньку.
– Начинаем на счет три! – объявил мастер Гримгор, и Оливия повела отсчет:
– Раз… – Тимофей Спиридонович поспешно привязал себя и Настеньку к печной трубе.
– Два…
– Три!
Избушка камнем упала из-под облаков и зависла на высоте средней колокольни. Так, чтобы уже можно было разглядеть людей внизу, но все-таки подальше от темных заклинаний и ружейного огня. Мастер Гримгор начал ставить защитное поле. Николас высунулся из окна и позвал свою живую воду. Тимофей Спиридонович залопотал на языке домовых.
Ракшаса сразу же почувствовал приближение мощного источника магии и за минуту определил, где он. Тут же некроманты обрушили на избушку всю свою мощь. Подземный огонь ударил снизу, столкнулся с защитным полем и подбросил курень вверх.
Николас как раз высунулся из окна, чтобы поточнее направить живую воду. Мальчик видел, как стремительно разверзлась земля, багровая магма хлынула в пролом, смешалась с костями и брызнула вверх темным огнем. Мастер Гримгор продолжал творить защитные заклинания и недобро покосился на Тимофея Спиридоновича.
– Сейчас-сейчас! – отвечал домовой. – Настенька передумала и не хочет дождик. Говорит, от дождика зверюшкам грустно будет.
Неупокоенные души бились о колдовской щит, стирая себя в пыль. Но некоторые, самые отчаянные, пробились к куреню. В комнате сразу похолодало. Мастер Гримгор выкрикнул короткое заклинание. Замигал слепящий свет – он отвлекал злобных духов.
– Может, дать Настеньке ремня? – предложила Оливия. – Пусть поплачет, заодно и дождик пойдет.
– Ня! – ответила малышка.
– Она считает неэффективными такие грубые воспитательные приемы, – перевел Тимофей Спиридонович. – Я, кстати, тоже!
Избушка снова содрогнулась от мощного удара. Николас решил спасать положение.
– Скажи ей, что там внизу плохие дяди. Пусть плохие дяди промокнут! Пусть им станет грустно!
Тимофей Спиридонович залепетал. Настенька ответила:
– Леле тяк!
– Тогда плохие дяди станут еще хуже, – перевел домовой. – И сделают много плохого.
За окном полыхнул темный огонь. Мастер Гримгор стер пот со лба.
– Ну, и логика у нее! – Ник тяжело вздохнул, нужны были еще идеи.
– Внутри у всех злых дядь, – начал сочинять ученик колдуна, – лежат зернышки. Если полить их живой водой, вырастут цветы. Злые дяди посмотрят на цветы и будут долго смеяться.
Настенька послушала перевод на язык домовых, воскликнула:
– Ня! – и захлопала в ладоши, потом подбежала к окну и как будто плеснула ручкой по воде.
На поле боя хлынул дождь. Ракшаса протер стеклышко подзорной трубы и снова заглянул в нее. Ошибки не было! С неба ярчайшими голубыми каплями падала живая вода. Стена дождя ходила по полю боя туда-сюда. Попавшие под ливень зомби превращались в людей. В считаные минуты окрестности были очищены от живых мертвецов.
– Планы по завоеванию мира придется отложить. – Голос Ракшасы прозвучал спокойно без тени гнева или злости.
– Возможно, еще не все потеряно, повелитель. – Наравапару, не отрываясь, глядел в подзорную трубу.
Люди на поле боя поднимались, оглядывались по сторонам. У многих было оружие. Многие видели своих врагов. А те, кто не видел, искали и находили. Кто-то крикнул:
– Смерть царю! Из-за него все это!
Казалось, вот-вот начнется новое сражение, уже не мертвецов, а живых.
– Скоро у нас будут новые зомби, – заключил Наравапару.
Но новая битва так и не началась. Случилось нечто невероятное. Ледяной метеорит разрезал закатное небо и врезался в землю, разделив противоборствующие стороны. Кристаллический панцирь метеора раскололся на две половинки. Из него вышел царевич Константин. Мальчика окружало едва заметное золотое сияние.
– Возвращайтесь домой, – сказал Костя. – Здесь нет ваших врагов.
Слова были самые простые, да и говорил мальчик обычным тихим голосом. Но что-то было в его образе гипнотическое, успокаивающее. Прапорщик Семеновского полка, что оказался рядом с царевичем, рассказывал потом:
– Смотрю ему в глаза, а взгляд у него мудрый, стариковский. Как будто в глаза вечности заглянул.
Люди начали расходиться. О битве уже никто не помышлял. Лишь самые упорные скандировали:
– На царство Константина Борисовича. – Но как-то тихо и по-доброму.
Даже сам царь Борис Владимирович ухватился за этот лозунг и повторял его про себя со странной горькой радостью. Он упал на колени да так и остался стоять.
– Если и на этот раз в живых останусь, немедля подпишу отречение, и в монастырь, – решил Борис Владимирович.
Его никто и не тронул. И арестовать не пытался. Не тот был настрой у людей. Даже те из бояр, кто знал подноготную этой истории с некромантией, удостаивали царя сочувственным взглядом, не более того. Борис Владимирович стоял на коленях, не разгибаясь, весь вечер и всю ночь. Наутро нашел в себе силы подняться, добрел до Даниловского монастыря, в тот же день принял постриг и написал отречение.
Иначе повел себя боярин Морозов. Живая вода показалась ему настоящим проклятьем. Михаил Всеволодович почувствовал, как сила некроманта уходит из него. Увидел, как стремительно молодеет и улетает прочь его смерть. В довершение всего взбунтовался амулет предков. Он не желал оставаться в живом теле! Начал шевелить жилами-щупальцами, задергался и вырвался, оставив на груди кровоточащую рану. Боярин попытался ухватить амулет. Но проклятый лемурийский артефакт высоко подпрыгнул, взлетел вертикально в небо и скрылся за тучами. Морозов выругался, побежал прочь с поля боя и спрятался под мостом. Отдышавшись Михаил Всеволодович попытался размышлять. Итак, он потерпел поражение, лишился всего, зато остался жив.
– Я в чужом теле. Я могу скрыться, и никто не узнает меня! – сказал боярин Морозов и улыбнулся, страх отступил.
Михаил Всеволодович выбрался из-под моста, смешался с толпой и побрел в сторону Москвы.
В это время черная чугунная лодка летела на юг. Ракшаса стоял на носу. В его левой руке шевелился амулет предков. Тот самый, что не пожелал оставаться с Морозовым. Наравапару устроился на корме и провожал взглядом удаляющуюся Москву.
