Сьюзен Коллинз - Грегор и проклятие теплокровных
Возле светильника было видно какое-то движение — это были крысы. Они выглядели совершенно изможденными — неудивительно, они ведь голодали и перед путешествием. Грегор-то питался регулярно.
— Эй, не хотите хлебнуть воды? — спросил Грегор.
Он заметил, что крысы полностью полагаются на Хэмнета, даже Живоглот, никогда не просят пить и ждут, когда Хэмнет откроет бурдюки и выдаст им их порцию.
Грегор поднял бурдюк, что оставил ему Хэмнет, и вытащил затычку, а затем на коленях подполз к Пролазе:
— Давай-ка, Хэмнет говорил, мы должны побольше пить.
Пролаза позволил ему влить себе в рот воды. Грегор сделал то же самое для Коготок, заметив попутно, что жвачка все еще прилеплена к ее передним зубам.
— Вода — это, конечно, хорошо, — сказала Коготок, — но если мы не съедим хоть что-нибудь в ближайшее время, ни один из нас не доберется до Виноградников.
— Не могу поверить, что в этих джунглях нет ничего съедобного, — подхватил Пролаза.
— Ну, наверное, так и есть, — возразил Грегор. — Что-нибудь да сгодится. Но Хэмнет говорил, мы не сможем отличить то, что можно есть, от того, что нельзя.
— Хэмнет говорил! — фыркнул Пролаза. — Да что он вообще знает, твой Хэмнет? Он же человек! Конечно, его нос не может почувствовать разницу между ядовитым и неядовитым! А мой нос — может. И даже сейчас я чую запах того, что можно есть. Не знаю, что это, но поверь мне — это так!
Грегор потянул носом влажный воздух.
— Я ничего не чувствую.
— А я тоже чувствую, — сказала Коготок. — Что-то сладкое.
— Да, именно, — отозвался Пролаза. — Я пойду и найду это. Кто со мной?
— Я! — оживилась Коготок. — В любом случае это лучше, чем лежать тут и умирать с голоду.
— Не знаю. Не думаю, что Хэмнет одобрил бы эту идею — пойти без него в джунгли на поиски еды, — с сомнением произнес Грегор.
— А почему нет? Разве это не то же самое, что сейчас делают они с Живоглотом? Чем больше народу будет искать еду — тем больше шансов, что мы что-нибудь найдем! — настаивал на своем Пролаза. — Не ходи, если не хочешь. Но тогда не жди, что мы поделимся с тобой тем, что найдем. И с твоей сестрой тоже.
Грегор представил себе, как Босоножка проснется, захочет есть, а есть будет нечего, и как она, не понимая, что происходит и почему ее не кормят, станет плакать навзрыд… а рядом будут что-то грызть крысы…
— Хэмнет что-то говорил про растения, которые могут на нас напасть, — предпринял он еще одну неуверенную попытку остановить их.
— Слушай, мы по этим джунглям уже который день топаем, — сказал Пролаза. — Твоя сестра хваталась за лозу руками, когда требовала вернуть ей мяч, ты, кажется, каждый корень на своем пути ботинками пнул, мы убегали в заросли, когда спасались от этих дурацких лягушек… Ты видел, чтобы хоть одно растение за все это время попыталось на нас напасть или хотя бы остановить нас?
— Нет, не видел. — И Грегор решился: — Ладно, я с вами.
Он выпил еще воды и встал. Рюкзак с вещами он решил оставить, чтобы рубашка на спине высохла.
— Эй, Темп, мы пойдем поищем что-нибудь поесть — Пролаза и Коготок что-то учуяли, — обратился он к таракану.
— Не ходить, не надо, не ходить, — заволновался Темп.
— Не беспокойся, мы скоро вернемся, — сказал Грегор. — Если что понадобится — кричи.
Он не собирался уходить далеко от лагеря. Хотя Гребешок и Темп на посту, все же он должен быть рядом с Босоножкой, ведь на каждом шагу, если верить Хэмнету, их подстерегает опасность.
Хотя самой большой опасностью ему теперь представлялась смерть от голода.
Вынюхивая тот сладкий запах, Пролаза повел их в джунгли. Коготок шла следом, а замыкал их маленький отряд Грегор.
Конечно, неплохо бы по дороге крошить хлеб — или что там делают в таких случаях, чтобы найти обратную дорогу. Хотя если бы у него был хлеб, он бы не отправился на поиски еды, а просто съел бы его, ну и крошки тоже.
Они удалились от лагеря гораздо дальше, чем ему хотелось, но Пролаза шел так уверенно, и они как будто никуда не сворачивали, так что Грегор надеялся, что они легко отыщут путь назад.
Наконец он тоже почувствовал сладкий запах.
— О, я тоже его чувствую! — воскликнул он.
— Да неужели? — насмешливо отозвался Пролаза. — Конечно — ведь мы почти у цели.
Они оказались на небольшой болотистой полянке. Воздух был наполнен сильным сладким запахом, напомнившим Грегору запах персика.
Он посветил фонариком, пытаясь почетче рассмотреть окружавшие их растения, совершенно непохожие на те, что росли вдоль тропы.
Над головами путешественников зеленела буйная кудрявая листва, а еще они увидели огромные желтые стручки, болтавшиеся среди зелени. Они были длиной около двух метров, и куст, на котором они горизонтально росли, словно улыбался бесчисленным множеством широких желтых улыбок. Сквозь приоткрытые створки-губы стручков виднелись круглые розовые фрукты. Их вид не оставлял сомнения в том, что они невероятно сочны и ароматны.
Рот Грегора непроизвольно наполнился слюной, которая чуть ли не текла у него по подбородку. Забыв обо всем, он потянулся обеими руками к стручку, чтобы схватить манящий плод.
В этот момент Пролаза ухватился передней лапой за ближайший к нему стручок, желая сорвать восхитительно пахнущий фрукт прямо пастью. Он почти коснулся языком розовой кожицы, но стручок вдруг дернулся, прыгнул вперед, заглотнул Пролазу и захлопнулся.
От Пролазы остался лишь кончик хвоста, застрявший между двумя желтыми губами стручка.
ГЛАВА 17
Коготок отчаянно вскрикнула и кинулась к стручку, заглотившему Пролазу. Она была на полпути к нему, когда от другого растения вдруг отделилась длинная лиана и обвилась вокруг ее запястья. Коготок клацнула челюстями, перегрызая лиану, но тут же пришли в движение и остальные растения.
Грегор с ужасом наблюдал, как джунгли вдруг ожили и придвинулись к ним вплотную.
Пальцы его легли было на рукоять меча — но было уже поздно. Лианы обхватили его тело, обвили руки. А корни вылезли из земли и опутали ноги в ботинках. Он попытался высвободиться — но растения оказались гораздо сильнее его.
Но где же его прославленная реакция яростника?! Он сканировал собственное тело, проанализировал свои ощущения в надежде найти следы трансформации — но ничего не произошло. Зрение не изменилось, кровь не вскипела. Единственное, что он чувствовал сейчас, — дикий страх.
Пролаза оказался в кошмарном стручке, а Коготок беспомощно болталась на высоте не менее трех метров, вся опутанная зелеными ветвями. Тонкая лиана, что обвила его тело, начала сжиматься — словно анаконда, которая намеревалась выдавить из него жизнь.
— Помогите! На помощь! — крикнул он. Вернее — попытался крикнуть, потому что звук вышел на редкость жалким. — На помощь!
Но кто может прийти ему на помощь? Живоглот и Хэмнет далеко, а Пролаза и Коготок сами нуждаются в помощи. Грегор чувствовал, как его тянут к одному из желтых стручков. Он отчаянно сопротивлялся, но силы, и так невеликие, стремительно иссякали. Ему стало сначала трудно, а потом невозможно дышать. Эта лиана душила его, душила… Вот уже стручок оказался в полуметре от него — уже видна была прозрачная жидкость, сочившаяся между желтыми створками. Слюна?
Сознание Грегора мутилось, он был на грани обморока. Перед глазами замелькали черные точки. Лиана сжала его так сильно, что он поперхнулся и закашлялся. Изо рта у него вылетела заложенная за щеку жвачка и попала прямо в стручок.
Теперь у него перед глазами стремительно крутились розовые круги. Но сквозь них он увидел, что жвачка произвела в стручке какой-то неожиданный эффект. Смешавшись с прозрачной слюной, она стала пузыриться и образовывать какую-то новую, сладкую и липкую субстанцию.
Лиана вдруг ослабила свои смертоносные объятия, и Грегор смог сделать несколько судорожных вдохов. Коготок была уже почти в стручке, но продолжала щелкать зубами, пытаясь перегрызть лианы.
— Плюй! — завопил Грегор что есть мочи. — Выплюни в него жвачку!
Коготок слегка качнула головой. Неужели она не поняла, что он сказал?!
— Плюй! Выплюнь жвачку в стручок, скорее! — орал Грегор.
Возможно, крысы плюются не так, как люди, но она честно постаралась сделать это как можно лучше. Когда ее морда чуть ли не коснулась стручка, она плюнула жвачку прямо в сердцевину.
Реакция последовала незамедлительно. Но растение не отпустило ее. Стручок пришел в неистовство. Слюна потекла из него ручьем, она брызгала в разные стороны, пуская розовые пузыри. На первый взгляд — абсолютно беспорядочно. Внутри него были видны нетерпеливо ерзающие плоды, открывшие свои жадные голодные рты.
— На помощь! — отчаянно взревел Грегор, и на этот раз голос у него прорезался.
