Дорофея Ларичева - Искры и химеры
– Чем? – Ника подалась вперед, зашуршали складки длинной юбки. – У всех нас высокий доступ, мы должны знать!
Левашову не понравился ее интерес – интерес хищника к жертве. Вчера его спутница была совсем другим человеком. Интересно, какая она настоящая?
– Есть некто магистр. – Генерал сделал знак невидимому помощнику подойти.
Фигура Ильи Петровича исчезла, и на ее месте возник расплывчатый образ молодого парня. Лица не разобрать из-за намотанного пестрого шарфа, печальные красивые глаза, чуть вьющиеся волосы выглядывают из-под шляпы, гибкая фигура, сквозь рубашку чувствуются накачанные мускулы. Позади него несколько более мутных силуэтов, какое-то оборудование…
Павел успел, уловил у Ники эмоцию узнавания. Она видела этого человека или даже знакома с ним!
– Это все, что мы выудили из памяти пленницы. Она не просто клон, а существо, собранное из генетического материала нескольких человек, предположительно сенсов. Как создатели заставили работать ее мозг, закачать туда информацию – не знаю, – добавил генерал, – но помнится, Императорская Пятерка баловалась перезаписью памяти от одного человека другому.
Повисло молчание. Хохлов ерзал на стуле. В его голове все сказанное генералом жужжало роем возбужденных насекомых, жалило, вгрызалось в привычную картину мира. Ника неприязненно сжимала в ниточку губы, закрывалась от присутствующих плотным щитом, но дышала ровно и глубоко. Выходит, не удивилась или ожидала чего-то подобного.
– Неужели я единственная узнала нашего проклятого пророка Илью, предрекавшего великие бедствия? – не выдержала она.
Левашов сначала не сообразил, но едва Ника назвала имя «Илья Рюкин», все встало на свои места.
Илья был гостем из будущего, причем, не альтернативного, а этого мира. Из далекого 2164 года. Он надеялся сбежать в лучший мир, где почти нет мигрантов, где никто не отнимет его жизнь, тело, волю. А угодил в прошлое своей родины – сюда, за семьдесят пять лет до своего появления на свет. С помощью его предсказаний была остановлена Императорская Пятерка, предотвращены крупные теракты. И вот теперь выясняется, что сам Рюкин не так безгрешен, как казалось.
– А похож на моего тезку, – согласился потрясенный генерал. – Прикажу нашим проверить. Вот что, сворачивайте скорее съемки и дуйте в столицу. Быстро же новоявленный магистр сориентировался на новом месте!
Он вновь отключил звук, советуясь с кем-то невидимым.
– Чару мы берем под свой контроль, – решил он. – Ее дружки в курсе, что ты оказалась сильней?
Ника отодвинула висящий на шнурке надбитый кулон, потерла красную царапину между ключицами. Из окна за ее спиной сквозь рыжие пряди просвечивало солнце, и казалось, над головой женщины светился нимб.
– Отчего же, Чарино начальство уверено, что я завербованный боец. – Ее улыбка больше походила на оскал. – И под моим чутким контролем она обрадовала пару человек. Один из них некто по имени Витель, наверняка, пилигрим. Кстати, – одарила она улыбкой Левашова, – официально Чару разоблачил ты, а не я. Уехал и вызвал команду зачистки – пламенный привет от Роберта Ноэля.
«Во что я только впутался?» – тоскливо вздохнул Павел.
10 августа. Где-то по дороге из Барска к Туле. Дора
Дождь начался резко, полился на растревоженный ветром сад, омыл пыль с листьев и цветов, распугал воробьев с вишни, заставил забиться под крышу старого деревянного дома. Мокро заблестели мелкие яблоки в красную крапинку и желтобокие увесистые груши в саду. Дождь в паре с ветром растрепал кусты смородины, прибил к черной размокшей земле маргаритки…
Погода нелетная. Кто повезет ее, Дорофею, в Тулу или Москву, когда по небу вспыхивают молнии, а от грохота грома в ушах еще долго ухает и гремит вредное эхо. Даже «шлепалка» не поднялась бы в воздух, по авторитетному заявлению Кирилла, второй год занимавшегося в летной школе.
Поэтому Дора сколько могла торчала на улице, впитывая в себя влагу и новые впечатления, словно иссушенная жарой земля. Теперь просто сидела у окна, сушила промокшие волосы, вслушивалась в гул ливня, музыку дождевых струй. Они то бились в окно, то отклонялись, нещадно хлестали полегшие на клумбе флоксы и примятый жасмин.
В доме было тихо. Ирин дядя, несмотря на дождь, уехал на аэродром, тетя читала внукам сказки при свечах (в грозу отключили электричество). Как ни странно, взрослые ребята, закончившие уже по два-три курса института, с удовольствием слушали про путешествие мальчика Нильса с дикими гусями.
А Дорофея переживала. Она впервые в жизни боялась выйти в Интернет. Если вирус вновь сообщит врагам, где она, могут пострадать юные байкеры и их близкие. В какие дела впутались Ланс и Ника, если Дору гонят, точно дикого зверя? Кто тот неведомый помощник на вокзале, столь похожий на импресарио бывшего фокусника Павла?
Был полдень. Вчера они добрались сюда на закате, усталые, измученные запутыванием следов. По дороге они дважды заблудились, спрашивали дорогу. Девушка помнила, как швырнула планшет в дорожную пыль, попросила Руслана проехаться по нему, раздавить, чтобы проклятая техника больше их не выдала, но юноша только вскрыл его перочинным ножом, покопался в электронике и пояснил, что в таком виде гаджет безвреден. Хотелось верить.
В дверь позвонили.
Засмеялись, загомонили на крыльце. Стряхивая крупные капли с зонта, в прихожую ввалился дядя Коля, обрадованно улыбнулся девочке сквозь густые усы и громко заявил:
– А, стрекоза, к тебе гость. С утра по всему району разыскивал.
Сердце испуганно упало куда-то в район желудка и затихло. И громко заколотилось, когда порог переступил он…
– Роберт!
Мокрый, несмотря на длинный плащ и прозрачный широченный зонт, но довольный.
– Как ты нас нашел? Я звонила, твой телефон был недоступен.
– Благодари своих лихачей и бдительных горожан с мобильниками и авторегистраторами.
Он скинул плащ на табурет, а сам уселся на журнальный столик, закинул ногу на ногу.
– Ролик с вашими выходками на вокзале набрал почти полтора миллиона просмотров за неполные сутки. А товарища по прозвищу Вихрь, не знаю, как там его родители поименовали, поблагодари за то, что в социальную сеть сегодня выходил, писал комментарии к собственным геройствам. Я засек айпишник компьютера и сузил круг поисков до конкретного дома. Что, совсем дела плохи? – спросил он участливо.
– Теперь все хорошо. – Дора до сих пор не могла поверить в его приезд. Вдвоем они точно разберутся, о чем предупреждал Ланс!
Ученый выслушал рассказ о приключениях спокойно, уточнил пару моментов и вздохнул в ответ на ее упрек – она же просилась уехать с ним.
– Не знал, что вы так бездумно рванете с места. Знакомых к вам отправил в Барск, Кощея припугнуть, аномалии исследовать. Только, – он подмигнул пристроившейся рядом Машке, – не сдавайте Нике. Мои парни в ее квартиру за вами наведались, шороха там навели.
– Так отчего ты нас бросил? – не унималась Маша.
Ребята толпой стояли рядом, Дорина копия уже просветила их, что Роберт самый крутой ученый современности, всем было интересно.
– Аномалия под Тулой позавчера втрое увеличилась. А моя граната не взрывается, – разочаровал он Дору.
Выходит, зря страдали в машине времени!
– Если бы я хоть что-то понимал! – признался он с горечью. – В мире Павла Левашова подобные штуки возникают от взрывов гравитационных зарядов и рассеиваются через неделю-другую. А тут никак не соображу, что их подпитывает! А-а, фигня это все! Может, Бронька догадается.
Он звонко хлопнул ладонями по коленям и встал. Столик покачнулся, Машка едва не сползла на пол. А Дорофея перепугалась. Как мог великий Ноэль чего-то не понять? Что теперь будет?
– Собирайтесь, улетаем. Хотите – вдвоем, хотите – шумным табором. Любого бездельника осчастливлю работой. – Ноэль накинул плащ.
– Куда? – оживился Гоша. Похоже, после поиска на расстоянии ему очень хотелось разобраться в своих способностях и устройстве мира.
– На стратосферный дирижабль. Будем составлять карту аномалий. «Шлепалка» на аэродроме. Погрузимся – и сразу в небо. Как идея?
– А как же концерт? Тусовка? – слабо запротестовала Таня. Ее никто не услышал.
Они выехали сразу. Впереди в машине Ноэль с девочками и дядей Колей за рулем. Позади «пазик» с ребятами. Они пока не определились, хотят ли лететь, но проводить Ивановых решили всем составом.
Дора с Машей притихли на заднем сиденье, вновь ощущая чей-то недобрый взгляд в спину.
Мигрантка ничего не видела из-за ливня. Автомобильные дворники безустанно скребли лобовое стекло. Роберт, точно буддийский монах, погрузился в молчаливую медитацию, чуть заметно покачивался в такт звучащей в наушниках мелодии. «Думает», – уже знала Дорофея.
