Кир Булычев - Город без памяти
Алиса обернулась: какое печальное зрелище! Хорошо еще, что Гай-до не видит: знаменитого конструктора космических кораблей, одну из первых красавиц Галактики Ирию Гай уводят на невольничий рынок. Она идет, волоча тяжелые железные цепи, окруженная, как лебедь стаей воробьев, толпой пигмеев.
Не успели они миновать сараи, как из-за бревен выбежал Вери-Мери.
– Поклоны! – громким шепотом произнес он, подпрыгивая, чтобы его лучше услышали. – Впереди засада!
– Кто? – отрывисто спросил Правый Крот.
– Люди Червяка Самоготолстого.
– Так я и знал, – сказал Левый Крот. – Он хочет бесплатно заполучить акробатку. Ну, я ему покажу!
– Осмелюсь предложить, поклоны, – сказал Вери-Мери, – может быть, нам пройти вон той улицей?
– Почему? Мы не боимся этих разбойников.
– Но сейчас объявлен мир, и, если кто-то нарушит его, Правитель рассердится.
– Но ведь мир нарушает Червяк! – возмутился Левый Крот.
– Осмелюсь напомнить, – сказал Вери-Мери, – что Червяк Самыйтолстый при всей неприятности его характера – могучий поклон, который владеет обширными землями, а главное, приходится родственником госпоже Радикулит-Фаланге. Вы же – простые лесные бароны.
– Убью! – закричал Правый Крот. – Как ты смеешь нас унижать!
И прежде чем более осторожный брат успел его остановить, Правый Крот уже мчался, подстегивая своего единорога, вверх от реки. Левый Крот, а потом и воины помчались за ним. Остальные стали нещадно подгонять пленников, и пигмеям пришлось бежать на косогор.
Образовался довольно большой разрыв между первым отрядом и пленниками. Когда толпа пигмеев поравнялась с обширными, заросшими травой и кустарником развалинами, оттуда на них кинулись воины в желтых одеждах с нарисованными на них пантерами – засада Червяка Самоготолстого.
Воинов у Кротов было мало, и в начавшейся свалке их быстро одолели, отогнав от пленников. Из кустов донесся пронзительный голос Червяка:
– Вот она, в голубом, хватай ее!
Сразу два воина кинулись к Алисе, но тут ей на выручку пришла белокурая женщина, закованная в кандалы. Она подняла руки и начала размахивать цепями. Цепи свистели в воздухе, и воины присели от страха.
Услышав шум боя, возвратились основные силы Кротов.
Как метеоры ворвались Кроты в толпу. Они безжалостно рубили врагов направо и налево, мечи их сверкали как молнии.
Червяк Самыйтолстый выскочил из кустов и завопил, подпрыгивая:
– Что же вы, солдаты! Отважные, зубастые червяки! Бейтесь! Кротов меньше! Вперед!
Правый Крот увидел Червяка Самоготолстого и направил единорога в его сторону. Единорог буквально взвился в воздух и ударил Червяка копытами передних ног. Тот ахнул и рухнул на землю, как мягкая кукла, выброшенная на помойку.
При виде этого воины Червяка Самоготолстого с воплями бросились в разные стороны.
На этом бой и кончился.
Два воина из охраны Кротов погибли, несколько получили ранения, белая статуя валялась на земле. На земле корчились пигмеи, попавшие между сражавшимися и пострадавшие невинно, стонали порубленные воины Червяка…
«Сколько всего страшного, – подумала Алиса, – произошло за две минуты». Она поглядела на Ирию. Та стояла, опустив руки, и тяжело дышала.
– Славно мы с ними расправились, – сказал Правый Крот.
– Позволю не согласиться с великими воинами, – послышался голос Вери-Мери.
– Что еще? – спросил Правый Крот. Он спрыгнул на землю и старался стащить с пальцев Червяка драгоценные перстни.
– Повелитель будет гневаться и может вас казнить, – сказал Вери-Мери.
– Чепуха! Мы воины и поразили его в честном бою. Мы не устраиваем засад.
– Как вы это докажете? – сказал печально Вери-Мери.
– Тогда заплати за нас.
– Всех моих денег и всех ваших рабов не хватит, чтобы искупить эту смерть.
– Тогда мы едем обратно, – сказал Левый Крот.
– Червяки уже добежали до дворца, – сказал Вери-Мери. – Скоро за вами будет погоня. И вам от нее не уйти.
– Мы не боимся, – сказал тогда Правый Крот. – Мы мирные бароны. Мы пойдем к Повелителю и все расскажем.
– Нужно будет сделать очень необыкновенные подарки, – сказал Вери-Мери, – чтобы замолить ваш грех. Единственная надежда на то, что Повелителю нужны сегодня храбрые воины.
– А что мы ему дадим? – спросил Левый Крот. – Белую Даму?
– Не дам! – закричал Правый Крот.
– Когда ее у нас отнимут, мудрецы ее получат бесплатно, – возразил его брат.
– Разумно, – поддержал старшего близнеца Вери-Мери, – но одной Белой Дамы мало.
– У нас больше ничего нет, кроме пигмеев, – сказал Правый Крот.
– А эта акробатка? – спросил Вери-Мери. – Из-за нее толстый Червяк и напал на вас.
– Ни в коем случае! – воскликнул Правый Крот. – Ты нас хочешь разорить.
– У вас еще останутся пигмеи, это тоже хорошие деньги, – сказал Вери-Мери.
– Хорошо, – принял решение Левый Крот. – Сук, гони рабов на невольничий рынок. Девчонку берем во дворец.
Он ловко наклонился и, подхватив Алису, посадил перед собой на спину единорога.
Алиса кинула последний взгляд на Ирию.
– Вперед! – крикнул Левый Крот. – Мы должны успеть во дворец как можно скорее. С каждой минутой гнев Радикулита будет расти.
– Я прослежу за невольниками! – крикнул вслед Вери-Мери.
Алиса обернулась – Ирия осталась далеко позади.
«Ничего, – подумала Алиса. – Ирия в безопасности. О ней позаботится Ручеек. А я попаду во дворец и, может, узнаю что-нибудь важное о походе и потом расскажу Ручейку».
Глава 17
Совет в бывшем театре
Там, где тянулись деревянные причалы и стояли покосившиеся сараи, когда-то был речной порт. И можно было угадать, каким он был: ряды складов, от которых теперь остались лишь огрызки стен, подъездные пути для монорельсовых повозок и грузовиков, посадочные площадки для трейлеров… Когда этот порт в одночасье обезлюдел, он быстро пришел в упадок. Потом окрестные жители забрались в склады и растащили оттуда то, что могло представлять ценность в хозяйстве, но рельсы остались на месте – портальные краны, рухнув со временем, перегородили подъездные пути, как скелеты вымерших чудовищ. Лишь один каким-то чудом остался стоять, склонив набок острую морду. То, что было слишком тяжело или не пригодилось людям, так и продолжало валяться, ржаветь, гнить, пылиться. И потому некогда широкая улица, что вела от причалов вверх, к Городу, вынуждена была виться, огибая груды камней и бетона, проржавевшие бухты кабелей, рассыпавшиеся стопы стальных отливок, пустые контейнеры; на мостовой возвышались холмы и холмики, и теперь уж не угадать было, из чего такой холм возник, – то ли это была когда-то гора удобрений, высыпавшихся из мешков, то ли железная руда, то ли окаменевшая соль. Есть миллионы вещей и продуктов, без которых не обойтись цивилизованному обществу и которые непонятны, не нужны и даже вредны для первобытных людей. Среди этого запустения лениво бродили мелкие куры, вороны расклевывали чудом уцелевший пластиковый мешок. Из погнутой и пробитой в нескольких местах цистерны, на которой еще можно было угадать надпись «Ацетилен», выглядывала тощая собака, нищие и калеки сидели в ряд под выложенными цветными плитками в стене буквами «Холо. льник № 67», протягивали худые руки и бормотали:
– Подайте славным рыцарям, умирающим от голода!
Выше по склону склады кончились, и потянулись оплетенные лианами и диким виноградом, невероятные по размерам руины какого-то учреждения, передняя стена которого с дырками выбитых окон поднималась этажей на двадцать, а сквозь оконные проемы были видны небо и остатки гнутой арматуры. Дальше когда-то был район вилл и домов, которые прятались в садах. От садов остались редкие одичавшие деревья. Аллея высохших пальм вела к изысканным, вырезанным из розового камня воротам, от которых сохранилась лишь одна створка. Стены некоторых вилл стояли, перекрытые сверху жердями и кусками железа. Другие рухнули, и на их руинах выросли хижины и кривули-домики нынешних жителей Города.
А дорога вела все выше и выше, она обогнула стройное, ничуть не тронутое временем здание с высокой красной башней. Здание было обвешано разноцветными флагами. У входа стояли два вкушеца в синих тогах, расшитых серебряными звездами.
Братья-близнецы поклонились этому зданию, приложив руку к сердцу, воины гладили себя ладонями по щекам. Наверное, решила Алиса, это местный собор.
За собором с площади открылся вид на море. Вернее, на море и на небо сразу – они были голубыми и сливались на горизонте так незаметно, что не догадаешься, где кончается вода, а где начинается воздух.
С этой площадки открывался другой мир, он был шире, душистее и даже теплее. И теплота в нем была наполнена упругим ветром, который мог разгуляться, набрать силу и впитать в себя просторы моря, пышность облаков и запах соли…
Море было пустым. Только у берега, куда сбегали кривые узкие улочки, чернели полоски рыбачьих лодок, а далеко, у самого горизонта, виднелся одинокий белый парус.
