Йон Колфер - Код Вечности

В тот же самый миг её рука, как молния, мелькнула в воздухе, дотронувшись до пистолета Мокасина и ловко лишив оружие затвора. Теперь этот пистолет был годен лишь для того, чтобы забивать им гвозди.

Мокасин с опаской отскочил назад.

– Эй-эй, поосторожнее! Я не хочу случайно тебя ранить. Пистолет может выстрелить!

Он даже не понял, что произошло, и все продолжал размахивать бесполезным куском металла.

– А ну, отойди в сторону, девочка, не то… Джульетта сунула затвор ему под нос.

– Не то что? Ты выстрелишь в меня? Мокасин скосил глаза на очень знакомо выглядящий металлический предмет.

– Постой-ка, эта штука похожа на…

А затем Джульетта ударила его в грудь так сильно, что он оторвался от пола, перелетел через всю комнату и проломил стойку бара.

Мульч посмотрел на потерявшего сознание гангстера, потом перевел взгляд на незнакомку.

– Слушай, Дворецки, я попытаюсь угадать. Эта девушка – твоя младшая сестричка, да?

– Ты абсолютно прав, – сказал здоровяк-телохранитель, крепко обнимая Джульетту. – Но как ты догадался?

Глава 7

ПЛАН ГОТОВ

Настало время обсудить дальнейшие планы. Поздно вечером все расположились за столом в комнате для совещаний. На этом же столе стояли два монитора – Жеребкинсу удалось подключиться к их частоте, и теперь он и майор Крут также могли присутствовать на встрече.

Мульч угрюмо пристроился в уголке – он предпочел бы не приходить, но ему не оставили выбора. Он как раз пытался выпросить у Артемиса хоть какое-нибудь вознаграждение, когда в особняк вернулась Элфи и немедленно приковала его наручниками к стулу.

Экран одного из мониторов был весь мутный от дыма знаменитой грибной сигары майора Крута.

– Похоже, вся банда в сборе, – сказал майор на чистейшем английском, в очередной раз демонстрируя врожденную способность к языкам вершков, которая была свойственна большинству представителей волшебного народца. – И знаете что? Я очень не люблю банды.

Элфи положила свой микрофон в центр стола, чтобы было слышно всех присутствующих.

– Я могу все объяснить, майор.

– О, ни секунды не сомневаюсь. Странно, но у меня вдруг возникло предчувствие, что никакие твои объяснения не изменят моего к тебе отношения и уже к концу смены твой значок будет лежать в ящике моего стола!

– Постойте, майор, – попытался вмешаться Артемис – Элфи… капитан Малой ни в чём не виновата. Я выманил её наверх обманом.

– Неужели? Тогда, умоляю, просвети меня: что она до сих пор делает в твоем доме? Решила отобедать?

– Сейчас не время для сарказма, майор. У нас серьёзная ситуация. Грядет катастрофа.

Крут выдохнул очередное облако зеленоватого дыма.

– Меня не интересует, что вершки творят друг с другом. Или ты считаешь нас своей личной полицией, а, Фаул?

Жеребкинс вежливо откашлялся.

– Мы уже в этом замешаны, Джулиус, хотим мы того или нет. Чрезвычайное положение было объявлено из-за Артемиса. Это он сканировал нас. И это ещё не самое страшное.

Крут бросил мрачный взгляд на кентавра. Жеребкинс назвал его по имени. Значит, ситуация действительно была серьёзной.

– Ладно, капитан, – смилостивился он. – Продолжай совещание.

Элфи открыла отчет на своем карманном компьютере.

– Вчера я отреагировала на сигнал системы наземного предупреждения «Страж». Немного позже выяснилось, что вызов поступил от Артемиса Фаула, вершка, хорошо известного Легиону подземной полиции.

Дворецки был смертельно ранен по приказу некоего вершка по имени Йон Спиро, и Артемис попросил меня оказать Дворецки посильную помощь посредством моей целительной магии.

– В которой ты ему, разумеется, отказала, после чего вызвала команду техников, чтобы стереть этому наглому вершку память, как и положено по уставу.

Элфи готова была поклясться, что экран монитора вот-вот раскалится докрасна.

– Немного не так. Учитывая значительный вклад Дворецки в подавление восстания гоблинов, я приняла решение помочь вершку, после чего перенесла Дворецки и Фаула в Ирландию, в родовое поместье Фаулов.

– Перенесла? Я очень надеюсь, что ты оговорилась. Или вы устроили летное представление?

– Другого варианта не было. Но они были завернуты в маскировочную фольгу.

Крут устало потер виски.

– Фольга… – проворчал он. – А головы ты им тоже завернула? А дышали они чем? А если бы вас кто-то сфотографировал? Этот снимок уже облетел бы весь Интернет! Элфи, ну почему ты так меня не любишь?

Элфи не ответила. Да и что она могла сказать в своё оправдание?

– Затем мы задержали одного из наемных убийц Спиро, – наконец продолжила она. – Очень скверный тип.

– Он тебя видел?

– Нет, но слышал, как Мульч называл себя гномом.

– Нет проблем, – сказал Жеребкинс. – Сотри ему память и отошли домой.

– Все не так просто. Как я уже сказала, этот человек – наемный убийца. Он может быть прислан сюда ещё раз, чтобы закончить работу. Думаю, следует задействовать программу переселения свидетелей. Поверьте. Здесь никто не будет по нему скучать.

– Договорились, – согласился Жеребкинс. – Усыпи его, сотри память, уничтожь всё, что имеет отношение к происшедшему, а затем отправь его туда, где он никому не причинит вреда.

Чтобы успокоиться и немножко прийти в себя, майор Крут несколько раз глубоко затянулся своей сигарой.

– Ладно, – сказал он. – А теперь к зондированию. Если ответственность за переполох лежит на Фауле, можем ли мы отменять тревогу?

– Пока что нет. Бизнесмен по имени Йон Спиро украл у Артемиса волшебную технологию.

– Которую Артемис, в свою очередь, украл у нас, – добавил Жеребкинс.

– Спиро полон решимости завладеть секретом чудо-прибора. Причём любым способом. Этот вершок не остановится ни перед чем, – продолжила Элфи.

– И кому известен данный секрет?

– Артемис – единственный человек, который может работать со Всевидящим Оком.

– Мне нужно знать, что такое Всевидящее Око?

Теперь настала очередь Жеребкинса объяснять сложившуюся ситуацию.

– Из шлемов, конфискованных у первого взвода Быстрого реагирования, Артемис соорудил новую модель микрокомпьютера. Шлемы были не последней модели и, по сути, уже устарели, но использованные в них микрочипы всё равно опережают все достижения человеческой техники лет этак на пятьдесят.

– А потому этот приборчик стоит целого состояния, – закончил майор.

– А потому этот приборчик бесценен, – поправил Жеребкинс.

Услышав дорогие сердцу слова, Мульч вдруг заинтересовался разговором.

– Бесценен? – встрепенулся он. – Насколько бесценен?

Наконец-то Крут нашёл, на кого можно от души наорать.

– Заткни пасть, каторжник! Тебя это не касается. И постарайся насладиться последними глотками воздуха свободы. Хорошенько запомни этот вкус, потому что завтра в это же время ты будешь пожимать руку сокамернику, который, я искренне надеюсь, окажется троллем.

Однако в лице Мульча майор Крут встретил достойного оппонента.

– Джулиус, ну когда ты от меня отстанешь? – устало отмахнулся гном. – Каждый раз, когда возникает связанная с Фаулом, сложная ситуация, именно я спасаю ваши жалкие шкуры. Уверен, какой бы план ни вынашивал Артемис, в нем будет задействован искренне ваш Мульч Рытвинг. Зуб даю, меня обязательно втянут в какую-нибудь смертельно опасную авантюру.

Цвет лица Крута мгновенно изменился с розового на кроваво-красный.

– Артемис, ты правда планируешь использовать этого каторжника?

– Я ещё не решил.

– И от чего зависит твоё решение?

– От того, дадите вы мне Элфи или нет.

Голова Крута полностью скрылась в облаке сигарного дыма, торчал лишь тлеющий кончик сигары, похожий на прожектор выныривающего из туннеля поезда. Несколько клубов занесло даже на экран Жеребкинса.

– Судя по всему, дела наши плохи, – заметил кентавр.

Наконец Крут немножко успокоился и опять смог связно изъясняться.

– Дать тебе Элфи? – вскричал он. – О боги, подарите мне терпение! Ты хоть представляешь, сколько законов я уже нарушил, согласившись на участие в этом совещании?

– Полагаю, достаточное число.

– Почти все, Фаул! Почти все! Я бы вообще не стал с тобой разговаривать, если бы ты не помог нам тогда разобраться с Б'ва Келл. Но прознай о нашей беседе Совет – и я тут же отправлюсь в Атлантиду регулировать движение канализационных субмарин.

Мульч радостно подмигнул экрану.

– Вероятно, эта информация не предназначалась для моих ушей, а, Джулиус? – ехидно осведомился он.

Но Крут его даже не слышал.

– Артемис, у тебя тридцать секунд. Попытайся меня убедить.