Алека Вольских - Мила Рудик и тайна шестого адепта
«Бедняга, — со злой иронией подумала Мила. — Нелегко ему, наверное, это далось — сдерживать себя каждую минуту во время схватки».
Возле кабинета антропософии Милу уже ждали Ромка и Белка. Лапшин протянул ей рюкзак, который вместо нее захватил с урока Инверсий.
— Концентрация у тебя была железная, — уважительно произнес Ромка, когда они заняли свои места в классе. — Даже забыла, где находишься. Однокашники, учитель — как и не было.
Мила поморщилась. Она только сейчас подумала о том, как их неожиданное соперничество с Лютовым отразилось на ребятах. Многие наверняка были напуганы происходящим.
— Извини, Ромка. Кажется, я и правда забыла, что находилась на уроке.
Лапшин весело хмыкнул.
— Да нет, это круто на самом деле. Такая концентрация впечатляет. Не уверен, что смог бы так.
— А? — удивилась Мила. — Не смог бы так перемещать предметы?
Ромка покачал головой.
— Перемещать смог бы, для меня это легко. А вот так сосредоточиться на чем-то… это вряд ли. — Он какое-то время с интересом смотрел на нее, потом добавил: — Но знаешь, если тебе что-то дается тяжело, то единственная возможность справиться с задачей — полностью на ней сконцентрироваться. Я не уверен, что смогу, если вдруг будет нужно. А ты можешь. Сила воли у тебя… — Он веско хмыкнул. — Страшная.
Ромкины слова заставили Милу кое-что вспомнить.
— Ромка, а каким образом Лютов оказался в палате первой помощи? Он же… не упал в обморок?
Лапшин отрицательно качнул головой.
— Профессор Шмигаль сам понес тебя на руках, а Лютова велел кому-нибудь вести следом.
— Зачем? — удивилась Мила.
Ромка усмехнулся, и было непонятно — то ли презрительно, то ли, наоборот, уважительно.
— Кажется, он не мог самостоятельно сойти с места. Стоял с потемневшей физиономией, как будто в пол врос. Пришлось Воронову ему помочь. Правда, помощь эта выглядела странно: Лютов не позволил себя вести, просто держался за плечо Воронова.
Мила задумчиво хмыкнула.
— Значит, я не ошиблась — он тоже на пределе сил был.
— Угу, похоже на то, — согласился Ромка.
— Мила, — вмешалась в разговор Белка; она смотрела на подругу взволнованным взглядом, — я знаю, что вражда с Лютовым для тебя дело принципа, но, может быть, ты все-таки будешь осторожнее? Я очень испугалась, когда ты потеряла сознание и упала.
Мила несколько секунд озадаченно моргала. Она видела, что Белка искренне переживает за нее, и не знала, как ответить. В конце концов, улыбнувшись как можно честнее, Мила пообещала:
— Хорошо, Белка, я постараюсь больше не падать в обморок.
Повернув голову, она увидела, как в класс входят Лютов с Агнией. Серые глаза на миг встретились с черными, и уже про себя Мила добавила: «Очень постараюсь».
Глава 8
Выставка изомагов
На следующий день, не успела Мила войти в класс боевой магии, как ее кто-то окликнул.
— Мила!
Повернув голову, она увидела, как к ней направляется Сергей Капустин в сопровождении своего приятеля из белорогих — Назара Черемши.
— Привет, — подойдя, сказал Сергей.
— Привет, — поздоровалась в ответ Мила. — Ты что-то хотел?
— Да нет, ничего особенного, — покачал головой он. — Как ты после вчерашнего?
Мила в первый момент растерялась, но как только она догадалась, что он имеет в виду, ее охватило сильное чувство неловкости.
— Э-э-э… Все нормально, спасибо. Хотя, вообще-то, мне как-то… не по себе из-за… Вчера это было… довольно опасно для всех. — Она выдохнула и с неподдельным раскаянием закончила свой невнятный монолог: — Кажется, я немного переборщила.
Сергей кивнул.
— Да, использовать телекинез таким образом действительно очень опасно, — серьезно сказал он и добавил: — Но, по-моему, очень хорошо, что тебе удалось поставить на место Лютова. Он слишком много о себе возомнил.
Стоящий рядом Назар Черемша вздрогнул при этих словах. Сделав большие глаза, он толкнул Сергея в плечо и многозначительно кивнул куда-то в сторону. Сергей и Мила синхронно проследили за его взглядом — в нескольких шагах, спиной к ним, в компании златоделов стоял Лютов.
В первый момент Миле показалось, что он ничего не слышал, но уже секунду спустя она поняла, что ошиблась — плечи и шея Лютова заметно напряглись. Он медленно, словно без особой охоты, повернулся. Черные глаза скользнули по Миле и остановились на Сергее.
— И когда же это она меня на место поставила? — равнодушно поинтересовался он. — До или после того, как отключилась?
Мила едва не заскрипела зубами от раздражения.
— Не выделывайся, Лютов. Ты тоже был на пределе, — резче, чем ей хотелось бы, парировала она.
Он презрительно усмехнулся, переводя взгляд с Сергея на нее.
— Откуда тебе знать? Я же не грохнулся в обморок.
Мила почувствовала, как злость внутри нее нарастает, словно снежный ком, но не смогла ответить. Она вынуждена была промолчать, потому что он сказал правду — из них двоих только она потеряла сознание.
«Стыдно, — подумала про себя Мила. — Даже противно, до чего стыдно. Противно быть такой слабой. Хочу стать сильнее».
Наблюдая, как он отворачивается от нее с улыбкой триумфатора, она могла лишь мысленно пообещать:
«Я с тобой сравняюсь, Лютов, клянусь».
Сергей несколько секунд угрюмо смотрел Лютову в затылок, потом повернулся к Миле.
— Пусть пыжится, — сказал он. — Все видели, что ты ему не уступила.
С этими словами Капустин коротко махнул ей рукой и вместе с Назаром вернулся к белорогим. Мила не могла согласиться с Сергеем — нет, она уступила Лютову. Она это знала, и он это знал.
К ней подошел только что вошедший в класс Ромка. Они расстались десять минут назад в холле, когда Лапшин встретил Яну Ясколку и они куда-то ушли. Оглянувшись, Мила увидела Ромкину девушку в кругу белорогих — задумавшись, она не заметила, как Яна прошла мимо нее.
— А где Белка? — спросила Мила.
— Я ее только что видел на лестнице, — ответил Лапшин. — В компании каких-то ребят. По-моему, они с разных курсов.
— Наверное, они все с курса изомагии, — догадалась Мила. — Белка говорила, что на занятия к профессору Шляху ходят студенты со всех курсов Старшего Дума и даже пару человек из Младшего.
Последнее время Белка много времени стала посвящать своему новому предмету. Вместе с другими учениками профессора Шляха они оставались в классе изомагии даже после уроков и практиковались в создании Порогов и Порталов Темперы. А в выходные дни Барвий Шлях пускал некоторых студентов в свою студию, чтобы они могли посмотреть, как он работает.
Пока Мила думала о Белке, та появилась в дверях класса. Заметив друзей, просияла и направилась к ним.
— У меня хорошая новость, — подойдя, сказала она.
Мила с Ромкой посмотрели на нее с интересом.
— Профессор Шлях решил организовать выставку Порталов Темперы для студентов Думгрота, — сообщила Белка.
— И что в этой новости хорошего? — скривился Лапшин, будто ему под нос сунули скунса. — Кому это интересно?
Белкино лицо на миг потемнело, потом она сделала глубокий вдох и выдохнула.
— Я тебя не слышу, Лапшин, — холодно сказала она ему. — Тебе не удастся испортить мне удовольствие.
— А ты-то какое отношение имеешь к этой выставке? — хмыкнул Ромка.
Белка улыбнулась от уха до уха.
— Потому что выставляться будут работы студентов курса изомагии, — заявила Белка. Она неодобрительно покосилась на Лапшина. — И моя тоже, если кто не понял.
— Поздравляю, Белка, — сказала Мила. — А когда будет выставка?
— Через два месяца, — живо отозвалась подруга; отвечая, она выглядела заметно взволнованной. — За два месяца каждый из студентов профессора Шляха должен создать свой Портал Темперы. Я так нервничаю…
— Не волнуйся, — сказала ей Мила, стараясь подбодрить Белку. — У тебя все получится.
— Я буду стараться, — улыбнулась ей подруга и вдруг снова взволнованно округлила глаза. — Вы же придете на выставку? Мне бы очень хотелось, чтобы вы пришли.
— Придем обязательно, — быстро ответила Мила, не дав Лапшину даже рта раскрыть — она видела по его лицу, что он собирался вставить очередную язвительную реплику.
— Хорошо, — счастливо заулыбалась Белка.
Мила не могла не улыбнуться в ответ — ей было приятно видеть, с какой увлеченностью Белка относится к изомагии, как будто Белкина радость на время становилась и ее радостью тоже. Уже зная, какими мимолетными и хрупкими могут быть эти чувства — радость и счастье, — Мила все больше начинала их ценить.
* * *За учебой и тренировками октябрь и ноябрь пролетели незаметно. К немалому огорчению Милы, работа с дневником Тераса Квита за это время не сдвинулась с мертвой точки. Записи Тераса, касающиеся Дуата, Мила и Вирт с Ромкой уже считали отработанными. Среди записей, следующих далее, было две странные фразы, которые, безусловно, являлись подсказками: «Козел смотрит вверх» и «Задумчивый коротышка ушел в лазурном». Ни у Милы, ни у Ромки не было ни малейших предположений, что бы это могло означать. И даже Вирт в этот раз ничем не мог помочь, признавая, что обе подсказки ни о чем ему не говорят. Казалось, что поиски зашли в тупик.
