Туи Сазерленд - Пророчество о драконятах
– Погоди, – поморщился он, виновато вздыхая. – Это вообще не я, понимаешь? Не я! Не делал я этого – не убивал Фьорда.
Она сердито фыркнула, выдув из ноздрей сноп огня.
– Ладно-ладно, понимаю. Так и думала, что не скажешь… у меня тоже есть секреты.
– Да нет, я серьёзно! – вскипел Глин. – Это сама Пурпур, не иначе. Хотела, чтобы я победил. Все отвлеклись, вот она и…
Беда недоверчиво прищурилась.
– Не припоминаю за ней такого. Хотя кто её знает… Плутовка та ещё, не то что… – Она задумчиво сжимала и разжимала когти. – У неё в сокровищнице чего только не припасено.
– А что Солнышко? – вспомнил Глин. Он поморщился от боли в исцарапанной спине и помятой шее. – Ты её не видела?
– Ах да, совсем забыла! – в синих глазах Беды сверкнул хитрый огонёк. – Расскажу, где она, если сделаешь для меня кое-что взамен. А иначе не расскажу!
Он снова поморщился, пытаясь размять крылья, но они плохо слушались и болели всё больше. Кровь засохла между чешуйками, мешая двигаться.
– Зачем это? Я и так тебе помогу.
– Ну хорошо, поглядим… но имей в виду: это не так просто, и тебе может попасть, а уж мне-то точно, если узнает её величество.
– Ну и пускай, – вздохнул Глин, – мне хуже не будет… Так что насчёт Солнышка, как она?
Беда мрачно хмыкнула.
– А что ей будет? Ни царапинки, ест с королевского стола, сюсюкает с гвардейцами… смотреть противно, если уж честно.
– Такая уж она есть, – с облегчением вздохнул он, – дружит со всеми… и что ты от меня хочешь?
– Меня не пускают смотреть! – взвилась она. – Завтра все будут на арене, всё королевство – кроме меня одной! Так нечестно!
– Почему? – спросил Глин с упавшим сердцем. Какую ещё пакость затеяла эта сумасбродка? – Что там будет?
– Даже не знаю! Вроде какой-то суд или разбирательство, скучища, в общем… но почему мне нельзя? Нет, обычно меня на такое силком не затащишь, но теперь… Хотя слушать все эти разговоры о законах всё равно что выковыривать овечью шерсть из зубов. Одни церемонии, а приговор всегда один и тот же. Невиновных у неё не бывает.
– Кречет! – сообразил Глин. – Это её должны судить, Пурпур говорила.
– Кто бы ни был, я хочу посмотреть, – упрямо сказала Беда. – Если как-нибудь спрятаться здесь, за тобой…
Глин оглянулся по сторонам. Скала справа до сих пор пуста, а слева спит ледяной дракон. Можно встать на самом краю площадки и поднять крылья, тогда Беду никто снизу не разглядит.
Он снова попробовал потянуться и скривился от боли. Железные зажимы заставляли израненные крылья выгибаться, причиняя страшную боль.
– Извини, – сказал он, – то есть, я попробую, жаль только, не могу расправить крылья пошире, чтобы тебя загородить.
– Ну-ка, покажи! – нахмурилась она.
Дракончик пригнулся, выставляя спину. Беда ахнула.
– Неужели так паршиво? – хмыкнул он. – Кречет учила, что раны закаляют. Не впервой, заживёт.
Беда покачала головой.
– У ледяных особенные когти, они ими цепляются за лёд, – объяснила она. – Каждая царапина как четыре простых, понял?
– Угу, – кивнул Глин и добавил: – Когда ты рядом, легче.
– Правда?
– Ну, из-за тепла, – пояснил он, отчего-то смутившись. – Тут ветер такой…
– Не знаю, как тебе помочь… – Она придвинулась ближе. – Так лучше?
Он вдруг вспомнил отравленную пещеру и яд, разъедавший кожу.
– Я вот думаю… что, если помазать царапины грязью?
– О, конечно! – радостно воскликнула она, срываясь с места. – Сейчас принесу, погоди!
– Ха, «погоди», – фыркнул Глин, – как будто я могу пойти прогуляться.
Он подобрал крылья и скорчился, спасаясь от ветра, но без согревающего жара Беды дрожал всё сильнее. Наконец, когда луны уже стояли высоко в небе, она спустилась кругами на каменную площадку, держа в лапах большой каменный котёл с густой бурой грязью.
– Где ты столько набрала? – удивился Глин.
Небесная кивнула на дальний угол королевского дворца, где в лунном свете виднелись отблески падающей воды.
– Там водопад, из которого вытекает Алмазная река, – пояснила она, – и течёт до самого моря. Так говорят, сама я нигде не была, всю жизнь здесь.
Она погрузила лапу в котёл, и грязь забурлила, исходя паром. Глин покачал головой.
– Почему? Ты тут самая сильная, а значит, можешь бывать везде, где хочешь.
– Я никогда не ослушаюсь её величества! – нахмурилась она. Моя мать попробовала и лишилась жизни.
У Глина вдруг мелькнула интересная мысль, но обдумывать её второпях не хотелось.
– И потом, мне нужно каждый день есть чёрные камни, – продолжала Беда, – иначе не выжить. Только королева может их достать.
– Какие ещё камни?
Она дёрнула хвостом.
– Это из-за лишнего огня, который во мне. Если бы не её величество, я давно бы умерла.
– А ты пробовала их не есть?
– Один раз, ещё совсем маленькой. – Беда смущённо поковыряла лапой пол. – Разозлилась, что мне не рассказывают про родителей, и решила убежать. Вот и перестала, чтобы проверить, что будет… ну и заболела, едва выжила.
– Понятно, – протянул Глин. История с виду гладкая, но если присмотреться, чешуйка к чешуйке прилегает слабовато. Уж слишком кстати пришлись эти камни. С другой стороны, кто их знает, этих небесных. – Потому ты и не свергнешь её с трона? – спросил он. – Ты же сильнее, всякому ясно.
Беда возмущённо зашипела, изогнув шею и замахнувшись хвостом.
– Это ещё зачем?! Что за дурацкие мысли? Прекрати сейчас же и давай сюда спину!
Повернувшись, дракончик нагнулся и расправил крылья, насколько мог. Как же она станет накладывать грязь своими раскалёнными лапами? Едва он успел это подумать, как Беда подхватила котёл и вывалила почти кипящее содержимое ему на спину.
– Уй-й-й! – Он изо всех сил сжал зубы, чтобы не заорать во весь голос. Это было как огненная атака Кречет. Однако уже через мгновение жар стало можно терпеть, и грязь начала впитываться в раны и царапины, облегчая боль. Дорого бы он отдал в пещерах за такое лечение после боевых тренировок!
– Ну вот, так-то лучше, – удовлетворённо заметила небесная.
Глин повёл плечами, ощущая свободу и новую силу в мышцах.
– Ого!.. И всем земляным помогает?
– Конечно! Как ты можешь об этом не знать?
– А другим драконам? – спросил он, вспомнив о друзьях.
– Не думаю. – Беда покрутила носом. – Не слыхала, чтобы кто-то пробовал, это было бы странно. Да и какой небесный полезет в грязь? Фу!
– Ты просто не понимаешь, это же лучше всего на свете! Ну, после полёта, разве что… и еды. Как есть хочется!
– Теперь мне всю ночь туда-сюда летать, – вздохнула она.
– Да нет, что ты, я просто так, – смутился Глин, – это не обязательно! – но Беда уже упорхнула со скалы.
Дракончик уселся, обернувшись хвостом, и погрузился в размышления.
Мелькнувшая у него мысль отлично объясняла, почему Беде запретили смотреть на суд. Ещё в пещере королева Пурпур обмолвилась, что Кречет нарушила какой-то приказ. А если ещё вспомнить шрамы от ожогов на лапах… Вообще, не так уж трудно поверить, что Кречет могла попытаться убить собственного детёныша, особенно если с ним было что-то не так.
Беда считает, что мать её убита. Интересно, как она поведёт себя, когда узнает правду?
Глава 20
За ночь Беда принесла ему трёх кроликов и ещё два котла грязи. Оставаясь на краю площадки, она не давала остыть целебной смазке на чешуе дракончика.
Её присутствие помогло и от кошмаров, а разговаривая с ней, Глин всё меньше терзался чувством вины. Удивительно, ведь она убила куда больше драконов, но совсем не переживала из-за них. Такому хладнокровному спокойствию мог позавидовать хоть уроки у неё бери и учись на примере.
– Тебя не станут искать? – спросил Глин, когда первые солнечные лучи озарили дальний морской горизонт.
Беда покачала головой.
– Я сейчас в пещерах, ищу чёрные камни, и пробуду там до вечера, а суд начнётся на рассвете. Вон, видишь? – Она придвинулась чуть ближе и выглянула из-за его крыла.
Он посмотрел вниз. Зрительские места уже заполнялись. Публика вела себя тише и сдержаннее, чем на состязаниях. Стражники притащили на арену два больших валуна, вбили в землю три железных кольца, расположив их треугольником, и прикрепили к ним тяжёлые цепи.
– Крылья шире, – прошипела Беда, – она идёт!
Королева Пурпур появилась на балконе. Сегодня вместо золотого кольчужного панциря на ней был чёрный, инкрустированный алмазами. К облегчению Глина, она даже не подняла глаз на пленников. Каменного дерева с Ореолой на этот раз не принесли – видимо, лишние украшения считались на суде неуместными.
Наконец на арену втащили шипящую и извивающуюся Кречет. Пасть ей связали, чтобы помешать плеваться огнём. Лапы и хвост также были скованы цепями.
– Даже странно, – шепнул Глин, – я всегда терпеть не мог Кречет, но не могу видеть, когда с ней так обращаются.
– Откуда ты её знаешь?
– Она и ещё двое воспитывали нас под горой в пещерах. Не очень-то ласково, просто берегли для Когтей мира, пока не придёт время исполнять пророчество.
