Тамара Крюкова - Чёрный альбатрос

— Ты мне мерещишься, — сделав над собой усилие, проговорил он.

— Вовсе нет, — тряхнула головой Марика.

— Значит, пришла полюбоваться?

— Чем же тут любоваться? Скажи лучше, как тебя угораздило попасть в сети? — спросила Марика.

— Мне в этом помогли, — горько усмехнулся пленник.

— Кто?

— Добрые люди, — он сплюнул. — Сволочи.

Каждое слово давалось ему с трудом, но, видимо, он был не прочь выговориться перед смертью.

— Я попробую тебя освободить, — пообещала Марика.

— Освободить? Издеваешься надо мной, маленькая дрянь? — зло выругался мужчина.

— Я хочу тебе помочь. Почему ты зол на весь свет?

— Потому что весь свет зол на меня.

— За что?

— Я Гнус — разбойник, чьим именем пугают детей. При виде которого девчонки вроде тебя падают в обморок от страха. Но теперь я не так грозен. Скоро мне конец. Тварь высосет из меня всю кровь. И я пополню ряды чучел, что украшают главный зал.

У Марики по спине поползли мурашки.

— Так это люди? — в ужасе спросила она.

— Были людьми. Теперь это просто шелуха.

— Кто сделал с ними такое? И как они оказались здесь?

— А ты как здесь оказалась? — вопросом на вопрос ответил пленник.

— Я шла в город, а дорога свернула сюда.

— Так ты не здешняя?

— Нет, я иду издалека.

— В хорошенькое местечко тебя занесло. Это Паучья башня, место казни.

— Все эти люди были казнены? — ужаснулась Марика.

— Да. Добропорядочные граждане не желают марать руки. Это раньше палач рубил головы на эшафоте. Жестоко, но быстро. А теперь неугодных бросают в паутину. Если не сдохнешь до наступления темноты, то с приходом ночи появляется тварь и завершает дело. Может быть, моё имя напророчило мне такой конец. Гнус — тоже насекомое.

— Давай я попробую перерезать путы куском стекла, — предложила Марика.

— Ты в самом деле хочешь мне помочь? — удивился Гнус.

Марика вдруг заколебалась. Что если её доброе намерение обернётся для незнакомца ещё большей бедой? Хотя что может быть хуже ожидания смерти? И всё же она должна его предупредить.

— Я помогу, только если ты согласен принять мою помощь. Ты должен знать: я несу беду.

— Вот как? Значит, мы с тобой похожи. Жаль, что мы не встретились раньше. Из тебя вышла бы неплохая разбойница. Сейчас я принял бы помощь от самого беса, но только мне никто не поможет. Так что проваливай. Нечего на меня глазеть. Дай умереть спокойно, — проговорил Гнус и в бессилии уронил голову на грудь.

— Я не оставлю тебя здесь. Пока не стемнело, пойду поищу, чем перерезать путы, — сказала девочка.

Разбойник снова поднял голову и криво усмехнулся.

— Хочешь составить мне компанию? Что ж, давай. Лезь сюда, и я шепну тебе на ушко, что нужно сделать, чтобы меня освободить.

Марика ловко полезла вверх по паутине. Это оказалось не труднее, чем карабкаться по верёвочной лестнице. Скоро девочка оказалась возле Гнуса. Разбойник оторопело уставился на неё.

— Как тебе это удалось?

— Что удалось? — не поняла Марика.

— Сюда залезть.

— Ты ведь сам меня позвал.

— Да, но ты должна была приклеиться, — недоумевал Гнус.

— Почему? — удивилась Марика. — Паутина совсем не липкая.

— Неужели такое бывает? Я думал, что это пустая болтовня, — обескураженно проговорил Гнус.

— О чём ты? Объясни толком, — попросила Марика.

— Эта паутина заколдована. В ней человека держат грехи. Для того, кто чист душой, чары не страшны, но до сих пор я не встречал человека, который отважился бы её коснуться, — сказал разбойник.

— Но как же ты очутился в паутине?

— Приговорённых к казни сбрасывают через дыру в потолке, и они приклеиваются намертво. Ещё никому не удалось спастись.

— Значит, ты думал, что я попаду в сети, и хладнокровно заманил меня в ловушку? — опешила Марика.

— Сама виновата. Ты была слишком назойлива, — огрызнулся Гнус и испугался, что перегнул палку.

Если девчонка уйдёт, то прощай надежда на спасение. Разбойник заискивающе обратился к своей неожиданной союзнице:

— Ты должна быть милосердной и простить меня. От пережитого у кого угодно помутится в голове. И потом я пошутил. Я же не знал, что ты примешь мои слова всерьёз и полезешь на паутину. Вытащи меня отсюда. Не будь злопамятной.

— Но как? Я ведь не волшебница и не могу снять чары.

— Волшебство тут не поможет. Тебе лучше знать, как вызволяют из беды таких грешников, как я, — сказал Гнус.

Марика задумалась. Единственный способ, который приходил на ум, — это отмолить грехи разбойника. Девочка спустилась вниз и принялась молиться. Гнус недоверчиво слушал, как она что-то тихонько шепчет себе под нос.

Небо наливалось синевой. Вечер плавно перетекал в ночь. Гнус начал терять терпение. Ему казалось, что девчонка зря тратит время. Возможно, её изначальный план перерезать паутину оказался бы гораздо более действенным. Закоренелый разбойник не верил в могущество слов.

— Хватит! Найди лучше, чем перерезать паутину, будет больше проку, — раздражённо посоветовал он.

Марика не слушала. Теперь, когда девочка знала, что паутина заколдована, она понимала, что тут не поможет даже самый острый нож.

Через дыру в потолке Гнус видел, как на небе всё ярче проступают звёзды. Скоро гигантский паук должен выйти на охоту.

— Эй ты, слышишь? Довольно болтовни. Если взялась меня выручать, то делай что-нибудь.

— Я делаю. Будь терпелив, — отозвалась девочка.

— Хорошо тебе говорить о терпении, когда ты там, внизу, в безопасности, — зло выкрикнул разбойник.

От страха он покрылся испариной. Его колотила дрожь. После того как перед ним забрезжила надежда на спасение, погибать в лапах отвратительной твари было особенно невыносимо.

Вдруг паутину тряхнуло. В тёмном углу послышался едва уловимый шорох, а потом оттуда отделился кусок мрака. Гигантский лохматый паук стрелой пронёсся по паутине и в мгновение ока оказался возле своей жертвы.

Вопль ужаса потряс стены башни. Гнус уже попрощался с жизнью, как вдруг оторвался от паутины, со всей силы шмякнулся об пол да так и остался лежать. От пережитого ужаса он не соображал, что происходит.

Потеряв добычу, паук застыл на месте. Прежде ему не доводилось упускать жертву, и такой поворот обескуражил лохматое чудовище. Паук перебирал лапами, поворачивался из стороны в сторону, искал, куда делся человек.

Пока чудище не опомнилось, Марика схватила освобождённого пленника и потащила прочь.

— Пойдём, пойдём же, — умоляла девочка.

Она из последних сил тянула разбойника подальше от смертоносной паутины. Гнус опомнился и попытался ей помочь, но от него было мало проку. После долгого пребывания в плену руки и ноги у него затекли и не слушались. И всё же совместными усилиями им удалось добраться до главного зала.

Едва они оказались за колоннами, как паук учуял жертву и метнулся в погоню. Безопасность зала оказалась мнимой. Весь потолок был оплетён паутиной. Беглецы были всё ещё во власти страшного хозяина башни.

Скудный лунный свет просеивался через витражи, но его не хватало, чтобы осветить огромное помещение. Держась ближе к центру, чтобы не наткнуться на висящие вдоль стен мумии, Марика и Гнус в потёмках пробирались к выходу. Разбойник был ещё слишком слаб. Он тяжело опирался на девочку и едва волочил ноги. Паук скрывался во тьме, но его присутствие ощущалось то в едва слышном шорохе под потолком, то в мелькнувшей на фоне окна тени.

Внезапно сверху что-то упало, чуть не накрыв беглецов. Марика и Гнус в ужасе увидели, что гигантский паук нависает над ними. Раскачиваясь на прочной нити паутины, лохматый монстр неотвратимо спускался вниз.

Марика и Гнус бросились наутёк. Откуда только у разбойника взялись силы. Не помня себя от страха, они выскочили из башни и оказались под покровом звёздного неба.

Ноги у Гнуса подкосились, и он ничком упал на булыжную мостовую. Марика без сил присела рядом. Она жадно вдыхала свежий воздух, постепенно приходя в себя от пережитого потрясения.

Гнус долго молчал, а потом закашлялся. Скоро Марика поняла, что приняла за кашель смех. Разбойник хохотал. Он с усилием поднялся в полный рост, победно взметнул руки и воскликнул:

— Спасён! Я спасён, холера тебя возьми!

Видя его неподдельную радость, Марика тоже улыбнулась. Пора было уходить. Девочка медленно встала с мостовой.

Ощущение свободы наполнило разбойника силой. Он уже не казался жалким и желчным, как прежде. Гнус хлопнул Марику по плечу и сказал:

— Не знаю, с чего ты взяла, что несёшь беду, но лично мне ты принесла удачу.

Марика вспомнила слова Дупляка, что если осчастливить хотя бы одного человека, то сразу же перестанешь быть несущим беду.

— Значит, теперь я больше никому не принесу несчастья, — обрадовалась она.